Фармацевт 4 - Александр Юрьевич Санфиров

Напрягая свои мыслительные способности, я сообразил, что это вроде бы 23 градуса по Цельсию. Напрягал способности зря, потому как с другой стороны табло градусник показывал именно эти цифры.

Не без труда пробравшись сквозь толпу у входа в терминал, я выбрался к стоянке такси.

Пришлось даже отстоять небольшую очередь, после чего я забрался в желтую тойоту к усатому мексиканцу.

— В Санта-Монику, — коротко сказал я и откинулся на сиденье.

— Ок! — также коротко откликнулся водитель, и мы тронулись. Под песенки Бритни Спирс и Мэрайи Кэрри дорога показалась недолгой.

Когда мы заехали в частную застройку, водитель не сразу нашел нужный дом и даже спросил путь у стоявшего неподалеку полицейского.

Я точно знал, что сегодня Яна должна быть дома, поэтому сразу отпустил таксиста.

Надо сказать, одноэтажный домик дочери не впечатлял. Здание грязно-серого цвета, с пристроенным гаражом, создавало впечатление неухоженности.

Подходил я к входной двери с волнением. Хотя уже не один раз разговаривал с Яной по телефону, но, как говорится, это другое.

Видимо, меня ждали, потому что дверь открылась, когда до входа оставалось еще несколько шагов. Навстречу выбежала Яна, крепко меня обняла и сразу заплакала.

Я тоже обнял ее и успокаивающе погладил по спине.

— Ну, все доча, все, не надо плакать, мы все живы, здоровы у нас все хорошо.

В это время меня дернули за штанину.

Опустив голову, увидел еще одно заплаканное лицо, обрамленное ярко-рыжими кудряшками. Дочка Яны пятилетняя Мариэтта еще раз дернула меня за штанину и требовательно спросила:

— Ты мой дедушка?

Улыбнувшись, я кивнул головой.

— Тогда почему мама плачет?

— Ну, наверно от радости, — сообщил я.

— Тогда я тоже поплачу от радости, — важно заявила девочка.

— Мари, не надо, — пробубнила в нос, Яна, вытирая слезы. — Видишь я уже не плачу, пойдем лучше в дом, дедушка, наверно устал с дороги и хочет отдохнуть.

Ну, что же, внутри дом смотрелся намного лучше, чем вид с улицы. Яна с гордостью водила меня по комнатам.

— Эшер на работе, — спросил я в тот момент, когда Яна замолкла на минуту.

— Да, конечно, он обещал сегодня приехать пораньше, но думаю, что как всегда приедет позже, — печально улыбнулась дочь.- У них, когда планируются старты, никто о времени не думает. Послезавтра должны очередной Фалькон запустить.

На сегодняшний день мне дали отгул, поэтому я Мариэтту не отвезла в садик, но завтра придется выйти на работу, — добавила она извиняющимся тоном. — Но зато еще через день в субботу и воскресенье мы проведем вместе всей семьей.

Я улыбнулся.

— Насчет всей семьи сомневаюсь. Сама же говоришь, послезавтра у Маска старт Фалькона, вряд ли Эшер в субботу сможет отдыхать. Короче, если твоего рыжего ирландца не будет, я не обижусь, работа, прежде всего.

Затем мы продолжили экскурсию, после осмотра четырех ванных комнат, четырех спален, большой кухни с двумя огромными мойками у окна, мы вышли в сад на заднем дворике. Яна с гордостью повела меня к апельсиновым деревьям, усыпанным плодами.Однако когда я хотел сорвать апельсин, сообщила, что те еще не дошли до кондиции и лучше попробовать мандарины. Мандарины действительно оказались сладкими.

Мариэтта в это время шнурком ходила за нами, не обращая внимания на висящие фрукты. Видимо наелась ими до отрыжки.

Я же остановился у стационарного барбекю с решеткой, на которой можно было бы поджарить быка.

Яна правильно поняла мою улыбку и начала сбивчиво объяснять, что дом они купили уже с этим садом и барбекю, и сразу пообещала, что в выходные мы обязательно поедим жареного мяса и сосисок.

С двух сторон участок семьи О,Брайенов граничил с соседями, а вот с восточной стороны возвышалась огромная скала, поросшая лишайниками.

— Похоже, солнце по утрам здесь не гостит, — подумал я.

После осмотра сада мы вновь вернулись в дом.

На кухне мы с Мариэттой уселись за стол, а Яна принялась собрать легкий перекус.

Все-таки одиннадцать лет — долгий срок. Наверно, потому что Герда младше и эмоциональней мы быстро нашли с ней контакт при первой встрече.

С Яной так не получалось, за столом у нас никак не находилось общих тем для беседы. Мы перекидывались с ней легкими, ничего не значащими фразами, пытаясь найти контакт, как когда-то.

Хорошо, что рядом с нами был непоседливый ребенок, притом, очень разговорчивый. Энергично раздевая фарфоровых кукол, привезенных ей в подарок, она успевала задавать кучу вопросов, чем нарушала периодически возникавшее молчание.

Все же через какое-то время разговор у нас наладился. Я снова начал видеть во взрослой женщине свою дочь, и неловкость в разговоре сразу исчезла.

После еды, Яна предложила мне отдохнуть, все-таки позади остался трансатлантический перелет, а потом еще и трансконтинентальный. Я охотно согласился и после душа улегся спать в выделенной мне спальне.

Разбудил меня приезд зятя, вернее, шум мотора, поднимавший роликовые ставни в гараже.

Поднявшись, я зашел в ванную комнату, скептически рассмотрел в зеркале свое помятое лицо и сполоснул его холодной водой. А затем отправился знакомиться еще с одним членом семьи.

Мда, фотография Эшера О,Брайена, виденная мной в Германии в альбоме у Герды была далека от оригинала.

Высокий, выше меня на полголовы, здоровый рыжий мужик, в моем представлении был меньше всего похож на айтишника. Ему бы больше подошел молот для метания, чем клавиатура. Интересно, Мариэтта дорастет до папиных габаритов, или пойдет в маму?

— А вы, мистер Циммерман, неплохо выглядите, — сообщил мне зять сразу после того, как мы пожали друг другу руки. — Вы больше похожи на брата моей жены, чем на отца и не сказать, что старшего.

Яна, стоявшая рядом немедленно обиделась.

— Эшер, как тебе не стыдно, ты хочешь сказать, что выгляжу на пятьдесят лет. Какой же ты негодяй! — всхлипнула она.

Эшер испуганно замер и беспомощно посмотрел на меня. Его взгляд говорил:

— Выручай, скорее, ты же мужик, придумай что-нибудь.

Я кашлянул и осторожно произнес:

— Яна, думаю, тебе не стоит сердиться на мужа, просто он хотел сделать мне комплимент, но как все мужчины, сделал его не особенно удачно. Давай, мы его простим, ради моего приезда.

— Да, да простим его мамми! — присоединилась к нам Мариэтта, не пропустившая ни слова из сказанного, — Не сердись на папу.

Улыбнувшись, я повернулся к зятю.

— Эшер, раз уж ты так меня омолодил, то обращайся ко мне просто, Алекс. Мы же