Хозяин облачного трона - Алексис Опсокополос

Но Советник даже не пошевелился. Его пальцы сжались в кулак, и чёрно-алое сияние спрессовалось в узкий клин. Этот клин вообще не заметил защитный барьер и обрушился на Фарисаля, пронзая того насквозь. Амулет на груди полковника разлетелся на осколки, которые звоном рассыпались по ковру. Фарисаль рухнул на колени, его лицо исказилось, дыхание сорвалось на хрип.

Полковник попытался подняться, упрямо отказываясь принимать неизбежное поражение, но силы стремительно покидали его. А потом короткий жест Советника Вардисара поставил точку: невидимая волна прошла через тело Фарисаля, и оно начало осыпаться, как сухая глина. За несколько мгновений от полковника не осталось ничего: ни плоти, ни одежды, ни пепла. Ковёр был чист, будто никто никогда не падал на это место. И лишь огромный портрет Императора на стене оставался молчаливым свидетелем того, что здесь произошло.

Кабинет снова погрузился в тишину, Морлин вернулся в своё кресло, откинулся на спинку и задумался. Его глаза были тёмными и холодными, но в их глубине горел беспокойный огонь. Где теперь искать Хранта Разрушителя? Как выследить сущность великого архимага, если она могла укрыться в любом теле, в любом уголке Империи? Задача казалась невыполнимой, но Советник по имперской безопасности понимал, что ему эту задачу придётся решать.

* * *

Я вошёл в обеденный зал ровно в семь, но родные уже сидели на своих местах, словно специально пришли раньше. От этого я ощутил лёгкую неловкость, будто опоздал.

Отец сидел во главе стола, мать — рядом с ним, сестра — напротив. А вот брата не было, и это меня удивило. Эрлонт всегда занимал место по правую руку от отца и редко пропускал семейные ужины. Ладно, в момент моего приезда его могло не быть дома — дела. Но он не явился и к ужину. Это было странно. Впрочем, память Ари подсказывала: брату уже двадцать пять лет, а значит, у него вполне могли быть какие-то дела, из-за которых он был в отъезде.

Стол уже был накрыт. На нём стояли глиняные миски с какой-то похлёбкой, тарелка с тушёной капустой, блюдо с большими кусками варёного мяса, серый хлеб — всё просто и скромно, без изысков, для дворянского дома даже бедно. Но тут уж ничего не поделаешь.

Я вспомнил, что обучение в академии было платным и весьма недешёвым. Немало золота уходило на то, чтобы Ари мог сидеть за партой рядом с отпрысками богатых родов. Похоже, семья едва сводила концы с концами, чтобы оплатить учёбу младшего сына.

Мои размышления нарушил скрип двери — в зал вошла служанка с подносом. Она быстро подошла к столу и поставила на его середину большое блюдо с пирогом, — явно испечённым в честь моего приезда. Память Ари подсказала, что пирог должен быть с грибами и куропатками, в крайнем случае с курицей — одно из любимых блюд младшего Оливара.

Поставив пирог, служанка слегка преклонила голову и поспешила быстро уйти. Тем не менее я успел её рассмотреть: молодая, лет восемнадцати — двадцати, симпатичная, фигуристая. И что интересно, при её виде внутри у меня что-то ёкнуло — для Ари это была не просто служанка, что-то там было ещё. Неужели молодой Оливар крутил роман с прислугой? Этого мне только не хватало.

Придётся расстроить девушку. Расстроить Нолу — услужливо подсказала память. Но при этом память не выдавала никаких воспоминаний об отношениях Ари и Нолы. Может, эта девушка ему просто нравилась? Если так, то это нормально. Я младшего Оливара очень даже понимал — мне симпатичная и фигуристая служанка тоже приглянулась. Я даже на секунду представил… но тут же одёрнул себя. Нет. Нельзя. Дома — ни-ни. Не стоит давать волю Ферону. На стороне — пожалуйста. Но не здесь, не с теми, кто ежедневно кланяется твоим родителям и накрывает на стол.

Когда за служанкой закрылась дверь, отец подал условный сигнал к началу трапезы — пожелал всем приятного аппетита, а мать принялась нарезать пирог. Я первым делом принялся за похлёбку: зачерпнул ложку и отправил в рот. Вкус оказался неожиданно хорошим. Возможно, с дороги, но тем не менее.

Ну а пирог оказался выше всяких похвал, и тут уж дорога была ни при чём — не зря этот пирог был любимым блюдом Ари. Я навалился на него, будто неделю не ел. И даже не сразу понял, что отец у меня что-то спросил.

— Чем ты планируешь заниматься, пока будешь дома? — повторил отец свой вопрос.

Пока я думал, что ответить, вместо меня это сделала мать.

— Торлин! — громко произнесла она, всплеснув руками. — Мальчику надо хотя бы пару дней дать отдохнуть! А потом уже задавать такие вопросы.

Отец не стал с ней спорить, а я поспешил сменить тему и спросил:

— А где Эрлонт? Почему он не вышел к ужину?

И в ту же секунду я заметил, как все напряглись. Мать отвела взгляд, сестра опустила голову, отец чуть нахмурился, но тем не менее ответил ровным голосом, будто ничего особенного и не случилось:

— Эрлонт в отъезде. По делам уехал в Криндорн. Скоро вернётся. С ним всё хорошо.

Отец сделал особый упор на последнюю фразу, а ведь я просто спросил, где брат. Похоже, до «хорошо» там было далеко, учитывая, как все отреагировали на мой вопрос. Но сейчас тему развивать явно не стоило, поэтому я молча кивнул и продолжил уплетать пирог.

— А ты расскажешь нам про академию? — спросила через некоторое время сестра. — Чему ты ещё научился?

— Расскажет, — снова ответила вместо меня мать. — Но после десерта. Не отвлекайте Ари вопросами, дайте мальчику поесть домашнего.

Сестра умолкла, а мать позвала прислугу — видимо, хотела сказать, чтобы подавали десерт. Однако сказать она ничего не успела, вошедшая в обеденный зал Нола открыла рот раньше.

— Прибыли люди барона Бильдорна, — сказала служанка. — Стоят у ворот и требуют господина Торлина.

Лицо у Нолы было напряжённым, голос взволнованным: похоже, визит людей барона ничего хорошего не сулил. Это и по моим родным стало понятно: они все напряглись, особенно отец. Он положил ложку, нахмурился и сказал:

— Передай им, что я сейчас подойду.

Голос отца при этом остался спокойным, он не спеша встал из-за стола. Я тоже поднялся, отодвинув стул.

— А ты куда? — резко спросил отец.

— С тобой, — ответил я.

— Позвали только меня. Значит, хотят говорить только со мной.

— Ничего страшного,