Янтарная гавань - Виолетта Орлова

– Спокойной ночи, Артур, – сказал он и, замявшись, добавил: – Увидимся завтра… – с этими словами он резко развернулся и вышел из каморки. Диана не последовала за приятелем.

– С тобой все в порядке? – взволнованно поинтересовалась она, всматриваясь в лицо Артура. Косые лучи свечки явно отражали темные синяки под его глазами; было видно, что юноша действительно сильно устал.

– Да, только… Не надо за меня вступаться, – твердо ответил Артур. – Тем более, драться с кем-то… Это уже слишком, по-моему…

– Но почему, почему все так неожиданно настроились против тебя? – со слезами в голосе проговорила прекрасная девушка. Артур невольно залюбовался ее точеным лицом. Диана так очаровательно выглядела в этот момент: с чуть покрасневшими от возбуждения щеками, взволнованная, с горящими от негодования выразительными серыми глазами, что юноше страстно захотелось узнать наверняка о ее чувствах к нему. Являлось ли ее заступничество лишь неким проявлением дружбы или чем-то большим?

– Ты – единственный в этой школе, кто действительно заслуживает награды от короля! – страстно продолжила девушка.

– Ну уж нет. Королевские почести, честно сказать, не прельщают, а даже пугают меня, – с грустной иронией хмыкнул Артур. – Как я уже один раз понял в Омароне, от государственных мужей надо держаться подальше. Желательно вообще с ними не пересекаться. Впрочем, от небольшой награды я бы все же не отказался.

Девушка удивленно приподняла брови, однако он не дал ей опомниться и, приобняв за талию, смело поцеловал в губы. Диана сперва нерешительно ответила на поцелуй, но, впрочем, тут же мягко отстранилась, чем невероятно его огорчила.

– Я пойду, Тод меня ждет, – неловко произнесла она, кинувшись к выходу. Через секунду дверь за ней хлопнула, как-то истерически скрипнув.

Ну зачем он решил поцеловать ее именно сейчас, в эту самую минуту? Данный поступок казался ему теперь неимоверно глупым. Похоже, ревность совсем лишила его разума, раз из-за своего малодушного желания убедиться во взаимности чувств Дианы он совершенно не к месту полез к ней со своими поцелуями, только испугав ее. Лишь эта назойливая мысль занимала его голову, когда он совершенно без сил плюхнулся на свою жесткую кровать, до самого основания пропахшую листьями Ваах-лаба.

Юноша был настолько измотан и расстроен, что даже не захотел поразмыслить вот над чем. Отчего это вдруг чудной Инк так ополчился против него, хотя увидел в Троссард-Холле в первый раз в своей жизни?

Глава 4 И славе предшествует смирение

Как-то незаметно и очень быстро пришел смрадень, принеся на своих крыльях победоносно сверкающий в лучах солнца первый снег. Мерещилось, будто заботливая хозяйка застелила спальный городок студентов белой скатертью в ожидании званых гостей, что, впрочем, было недалеко от истины, ибо в начале смрадня заявились полидексяне.

Они возникали из снежной пыли – низкие, приземистые, с раскосыми узкими глазами, вполне приспособленными к сильным степным ветрам и холодным смрадням, облаченные в истертые от времени шапки, белые рубахи с завязками и теплые байковые штаны, подпоясанные ремнями из лошадиной кожи, тихие, молчаливые, презрительные, с надменными физиономиями и сжатыми кулаками. Они напоминали суровых воинов, а не простых школьников, и неожиданное их появление как-то сразу внесло сумятицу в обычный уклад жителей Троссард-Холла. Сложно было поверить, что это бывшие беруанцы, так как внешне они совсем не походили на последних. Хотя, учитывая тот факт, что изгнанники примкнули к коренным народам степей, внешне отличавшихся от белокожих жителей столицы, все становилось на свои места.

Чудных гостей сопровождал почтенный господин Дрейс-на-риверс, являвшийся директором блистательной школы всадников в Полидексе. Оказалось, что этот низкорослый суровый мужчина, крепкий, коренастый, желтокожий, с большой и весьма непривлекательной челюстью, выпуклыми, как у деревянной куклы, глазами, толстым носом-якорем и короткими мускулистыми руками тоже не очень-то походил на директора, а скорее на бравого вояку, генерала, который по какой-то известной ему одному причине привел все свое войско в лощину, где располагался Троссард-Холл.

Дрейс-на-риверс отличался крайней неряшливостью и нечистоплотностью; под его короткими, обрезанными почти под корень желтыми ногтями собиралась темная грязь, из ушей у него росли кучерявые медные волосы, а одежда его была сальной и явно уже давно не знала стирки. Он отличался резкой и отрывистой манерой говорить; казалось, директор способен общаться лишь при помощи коротких и сухих приказов, длинные же витиеватые речи немало смущали и раздражали его. Несмотря на неприглядный внешний вид, чувствовалось, что он является признанным авторитетом среди своих студентов, которые безмерно уважали его и даже боялись. Одного недовольного взгляда было достаточно, чтобы школьник побледнел от едва скрываемого ужаса, одного же слова обычно хватало, чтобы прекратить лишние разговоры.

Дрейс-на-риверс, без сомнения, смог выдрессировать своих подопечных до такой степени, что они, казалось, являются неким продолжением его сущности, его дополнительными руками и ногами. Он был дирижером, полководцем, музыкантом, директором и хозяином, в то время как студенты являлись как бы его инструментами, рабами, подчиненными, детьми. К слову сказать, в школе всадников готовили отнюдь не лекарей, плотников и кулинаров, а настоящих воинов. Для какой цели – это уже другой вопрос, который, кстати, немало заботил умы беруанских политиков.

В принципе, полидексяне еще никогда не вели себя враждебно по отношению к жителям Беру. Изначально город был основан преступниками, ссыльными и бедняками, которые по тем или иным причинам не могли оставаться на дереве. Однако уже не одно поколение сменилось, многие коренные жители степей также решили принять оседлый образ жизни в Полидексе, что привело к еще большему смешению обычаев, и преимущества прекрасной древесной столицы постепенно были преданы забвению. Равнинный город как-то сразу стал обособленным, что, впрочем, не является чем-то удивительным – ведь там жили отверженные изгнанники. У них сформировались свои органы управления и свои правила, в которые даже беруанский король не смел вмешиваться.

Со временем Полидекса превратилась в один из самых больших городов; по своим размерам она была второй после Беру. Чем жили местные жители, как они устраивали быт, чем промышляли и какие яства были у них в почете – решительно ничего не было известно беруанцам. Лишь некоторые путешественники описывали Полидексу, но очень скупо, не вдаваясь особенно в детали. Казалось, даже в письменах этот город оградил себя невидимой стеной.

Коренные жители степей, которые теперь составляли бо́льшую часть населения города, обладали некоторыми характерными национальными чертами. Так, они были в основном низкого роста, с чуть приплющенными носами, желтокожие, светловолосые, с узкими черными глазами и припухшими веками.

Сегодня был первый день смрадня – очень важный день, ибо Дейра принимала в своем роскошном