Пермский Губернский 8. Финал - Евгений Бергер

— Ох, если бы не вы, Осокин-доно, то йокай знает сколько я бы торчал в этом снежном плену! — произнёс Судзуки, и затем на всякий случай ещё и поклонился: — Кстати, на счёт выставки… Всё в силе?

— Да. Кроме того, я договорился с местными «петролхэдами», чтобы они тоже привезли свои экспонаты. Обещаю — будет очень интересно!

— Храни вас Небесные супруги, Осокин-доно! А по поводу флагов — пускай ваши люди подойдут ко мне, как смогут. Я распоряжусь, чтобы все ваши маркетинговые материалы поставили прямо напротив камер для трансляции.

— Буду только рад.

— Для хороших людей не жалко! — Судзуки подмигнул мне, а затем, хрустя снегом, отправился в штабной домик, где уже во всю работала Амати.

— Вы готовы, дети? — спросил Микуха, выйдя из нашей палатки: — Сегодняшний день определит будущее «СуперСпорт» и всего спортивного отделения «Искры». Так что, нужно постараться.

— Ты, как будто, волнуешься больше моего. — усмехнулся я.

— Ну, конечно! Команда уже собрана. Будет очень обидно слиться на первом этапе. Проходите! — пилот жестом пригласил нас в палатку.

Внутри поджидала команда механиков в компании Сани и Сереги. Домкрат, сменные колёса, куча различного инструмента и столик с двадцатью раскладными стульями. А в углу уже во всю затапливалась миниатюрная буржуйка. Простое, но крайне эффективное убранство.

Да и в целом, — палатка с машиной технического сопровождения имели одну из самых ключевых ролей на гоночных соревнованиях. Большинство команд приезжали на огромных фурах, внутри которых была спрятана целая лаборатория, а сама палатка служила, как лицевая сторона.

Однако из-за размеров Заосиново соединить палатки с фурами не получилось, поэтому все «лаборатории на колёсах» отправились за пределы технического парка. И это, как утверждал Микуха, должно было стать одним из наших главных конкурентных преимуществ, ибо команда тренировалась менять колёса и обслуживать болид именно в условиях палатки.

— Значит, так! — Микуха разложил карту трека на столе: — Вот выезд на пит-стоп. Менять колёса можно всего семь раз за гонку. Шестьдесят кругов. Но не стоит радоваться! Каждый заезд на пит-стоп — это потерянное время, ибо у нас колёса меняются не так быстро, как в «Формуле». Однако ездить на одной резине все шестьдесят кругов тоже нельзя. Шипы в любом случае будут вырываться. И чем меньше их в покрышке — тем хуже сцепление с дорогой. Напоминаю, что это — лёд! Команде поддержке — быть на связи. Держаться всегда вместе! Если кто-то захотел в туалет — согласовали с командой. Захотели отойти поговорить по телефону — согласовали с командой. У каждого будет рация и наушники! И главное — ВСЕГДА будьте на связи. Это касается абсолютно всех. — пилот посмотрел на Викторию.

— Я поняла!

— Чудно. При красном флаге — замедляемся плавно. Не вырываемся вперёд! И не обгоняем машины спереди. И самое главное, Федя — даже если, кто-то разобьётся, загорится или взорвётся — до красного флага НЕ ВЗДУМАЙ ПОКИДАТЬ АВТОМОБИЛЬ! Это автоматическая дисквалификация всей команды. Поверь — больше поблажек, как вчера нам давать не будут. Кто-то разбился, и ты видишь, что ситуация серьёзная — дождись красного флага. И потом выбегай спасать!

— Хорошо.

— По всему остальному — переговорили вчера на брифинге. Сейчас будет серия тренировочных заездов. Федь, там тоже старайся сильно не шалить, потому что многие пилоты захотят вывести тебя на эмоции. Запомни — непоправимую ошибку можно совершить даже во время тренировочных заездов! Если израсходуешь кампетишн-таймаут во время тренировки, то шансов на ремонт во время зачёта уже не будет.

— Понял. Я сама аккуратность.

— Прекрасно! Пока готовимся. Виктория — с тебя все необходимые документы и призыв технической комиссии. Нам нужен доступ на тренировки.

— Сделаю! — кивнула Гризли и выпорхнула из палатки.

— И самое главное, Фёдор. — Микуха посмотрел на меня настолько серьёзным взглядом, что стало даже, как-то не по себе…

— Что такое?

— Обязательно…

— Так.

— Вот прям обязательно перед гонкой сходи в туалет. Выжми из себя всё!

— О как…

* * *

Несмотря на ясное небо и относительно безветренную погоду, пилоты нервничали. Да и большинство представителей команд были в крайне неоднозначных чувствах. Когда я проходил мимо некоторых, в меня мощными волнами летели самые разные эмоции. Но в основном — негативные.

Но, что удивительно — были и те, кто совсем не переживал. Как, например, технический директор команды «Мерседес» — Адрео Риос. Позитивный смуглый мужичок оказался родным дядей Энцо Мартинеза, да и в целом очень славным малым. Это он подбежал ко мне вчера, когда я вытащил его племянника из горящей машины.

— Амиго! — Адрео подошел ко мне, и крепко обняв, чмокнул в обе щёки: — Как дела?

— Да у меня-то всё хорошо. Меня больше интересует, как ваш племянник? Авария, всё-таки…

— Энцо в порядке! Даже ожогов нет. Быстро вы его вчера вытащили! За что вся наша семья перед вами в огромном долгу. Гонки — гонками… Но Энцо — хороший мальчик. Да, со своими тараканами в голове… — с едва заметным акцентом произнёс испанец: — Гонки — это его истинная страсть! Никто так не любит «Мировой класс» и «ДТМ», как Энцо… Но в душе он хороший мальчик. Добрый. Отзывчивый. Я ж его ещё вот таким помню… Пешком под стол ходил!

— Мило. А по поводу долга — не берите в голову. Да и я уверен, что Энцо на моём месте поступил бы так же. — соврал я, чтобы поддержать смуглого дядьку.

— Истинно так! — кивнул Адрео, и что самое забавное — он был абсолютно уверен в своих словах. Ой, плохо ты знаешь своего племянника, дядя. Ой, плохо…

— Кстати, как машина? Вы её починили?

— Да. Уж поверьте мне на слово — машина в гонке вещь такая. Починить её ничего не стоит. Тут, как говорится — были бы деньги. — улыбнулся испанец.

— Фёдор Александрович!!! — прокричал Цучи, словно табун лошадей летящий в мою сторону: — Фёдор Александрович!!!

— О, простите, Господин Риос. Мне надо идти.

— Ничего-ничего! Я всё понимаю. Вы сегодня будете на расхват! — Адрео хитро улыбнулся и шепотом добавил: — Особенно у девчонок.

— Ха… Да. Наверное… — вот только этого мне сегодня и не хватало.

Как только испанец вернулся в свою палатку, Цучи затормозил возле меня:

— Фёдор Александрович… Мне сказали, что машины прибудут в одиннадцать часов… Но автовоз уже подъезжает! Вы пока сможете поставить «экспонаты» возле своей палатки?

— Не вопрос. У вас проблемы?

— Нет! Мы просто готовим места под подиумы для выставочных машин. Снега слишком много… Но мы справимся! Со мной