Лунная угроза - Эдмонд Мур Гамильтон

вещей, связал их в небольшой узелок и приспособил его для ношения на спине наподобие рюкзака. Покончив с этим, он направился к двери, но на мгновение задержался у окна. Перед ним простирались крыши и шпили огромного города, но все его сверкающие огни исчезли, погрузив его в темноту. На западе, однако, появился мерцающий красный свет, и молодой ученый увидел там могучий столб пламени. Улица перед его домом уже превратилась в реку, вода на ней медленно поднималась, и по ней по-прежнему спешили горожане, многие с большими узлами или тележками — все стремились выбраться из города и хрипло кричали друг на друга. Стивенс снова двинулся к двери, но внезапно резко остановился. Дверь распахнулась, и в проеме показалась чья-то темная стройная фигура. Красное зарево, разгоравшееся за окном осветило ее лицо, и Стивенс вскрикнул от изумления:

— Клинтон! Боже милостивый! Клинтон!

Вошедший быстро подскочил к нему и схватил его за руку.

— Так и думал, что найду тебя здесь, Стивенс, — тихо сказал он. — Шансов было тысяча к одному, но я пришел.

Эрнест, спотыкаясь, словно во сне, подошел вместе с ним к освещенному красным светом окну.

— Клинтон! — снова воскликнул он. — Где, во имя всего святого, вы были, пока этот ужас творился в мире?! Когда вы вернулись?

Герберт толкнул его в кресло у окна и взмахом руки остановил его вопросы.

— Я вернулся всего несколько часов назад, Стивенс, — сказал он, — и я пришел сюда за тобой, потому что через час я снова отправляюсь в плавание и хочу, чтобы ты был со мной.

— Плавание? — ошеломленно повторил Стивенс. — Куда?

— На дно Атлантики, — ответил его друг.

Молодой человек уставился на него во все глаза, и он опустился на стул рядом с ним.

— На дно Атлантики, — повторил Герберт, и его голос звучал так, словно ему было известно что- то еще более страшное, чем царящий на Земле хаос, — где я пробыл несколько недель, где находится тайна, которую я открыл первым из всех людей, где работа неисчислимых веков достигает сейчас своего апогея и посылает этот могучий поток, который затопит наш мир!

Он немного помолчал, глядя на освещенный красным огнем город, в то время как Эрнест ошеломленно смотрел на него, а затем продолжил:

— Ты должен был участвовать в нашей экспедиции, Стивенс, и ты знаешь, какие у меня были планы. Знаешь, как мы плыли на нашей подлодке, чтобы проникнуть в глубины, куда еще не проникал человек. Мы пересекли Ла-Манш и вышли в открытый Атлантический океан, двигаясь на запад и северо-запад, и, наконец, достигли северной границы Нельсенских впадин. Там началась наша работа — мне нет нужды рассказывать тебе о ней, поскольку ее зафиксировали наши собственные радиорепортажи. Мы медленно продвигались на юг по поверхности океана, используя тралы, и в течение следующих трех дней были поражены богатством под нами, обилием новых видов животных и растений и вариациями старых видов, которые были обнаружены. К концу четвертого дня мы потеряли один из тралов — об этом я тоже докладывал. Мы вытащили стальной трос и обнаружили, что он оборван у самого конца, и хотя мы, конечно, были уверены, что он оборвался, когда трал зацепился за корягу, это был не рваный обрыв, а ровный срез с острыми краями, как будто сделанный гигантскими ножницами. Именно из- за этого нас охватило чувство таинственности и благоговейного трепета. Вокруг нас была только огромная пустая панорама моря и неба, но под нами были три с лишним мили темных вод, огромная пропасть, куда не заглядывал человек со времен рождения мира.

Мы продолжали работать, двигаясь в южном направлении и чувствуя себя словно под действием каких-то странных чар. А затем эти чары разрушились: мы увидели то, что один из наших тралов обнаружил утром на пятый день, одиннадцатого числа. Оно находилось не столько внутри сети, сколько на ней, прицепленное к ее углу, как будто трал зацепил его, уже поднимаясь. Это была какая-то машина, механизм или часть механизма, предмет из блестящего металла длиной и шириной около фута. Он выглядел, как некий каркас из трех тяжелых металлических прутьев, а внутри него была цепь из маленьких шестеренок и шесть тонких трубочек из чего-то, что напоминало стекло, с красной проволокой или нитью внутри каждой. Три толстых прута каркаса были обломаны у основания, как будто его оторвало тралом от чего- то более крупного, и эта вещь представляла собой полную загадку. Она была совершенно не похожа ни на что из того, что мы когда-либо видели, блестящий металл был совсем незнакомым, а позже мы обнаружили, что материал трубок, похожий на стекло, был не стеклом, а каким-то прозрачным металлом. Конструкция устройства отличалась также прочностью и тяжестью, необычными для такого маленького механизма. Никто на Земле не смог бы создать такой предмет, но если предположить, что на самом деле он был создан на дне океана, откуда мы его вытащили? Возможно, он был таким крепким и прочным, чтобы противостоять огромному давлению воды? Какие тайны могли скрываться на глубине трех миль под нами?

Нам оставалось только одно — спуститься на подводной лодке для дальнейших исследований, и после отправки последнего сообщения, в котором я намекнул о нашем открытии, не сообщая больше ничего, чтобы в случае ошибки меня не обвинили в мистификации, мы начали готовиться к погружению. Палубные сооружения были разобраны, тяжелые двери боевой рубки с лязгом захлопнулись, и мгновение спустя электромоторы субмарины загудели — и мы стали наклонно опускаться в зеленые воды, используя для спуска балластные цистерны и водолазные аппараты, двигаясь вниз по огромной спирали. Через маленькие иллюминаторы в рубке управления доктор Льюис, капитан Эванс — командир нашей подводной лодки — и я наблюдали, как освещенные солнцем воды за бортом темнеют по мере того, как мы погружаемся. В этих водах крутились и мелькали косяки рыб, живущих в верхних слоях океана, но когда мы опустились достаточно глубоко, они исчезли, уступив место другим формам жизни, которые мы могли лишь смутно различить в темнеющих водах.

К тому времени, когда стрелка батометра достигла пятисот футов, темнота вокруг нас стала почти абсолютной, и по команде включились огромные подводные прожекторы. Длинные полосы золотистого света прорезали окружавший нас мрак. Мы погружались все ниже и ниже, все так же по огромной спирали, мы достигли глубины в тысячу футов, в две тысячи, в милю, в полторы мили… Время от времени мы замечали огромных морских существ, которые попадали в поле нашего зрения — головоногих, кишечнополостных, а время от