Темный Лорд Устал. Книга III - Тимофей Афаэль

Главный рунический кристалл Магистериума, встроенный в центр алтаря, засиял ровным светом. На его поверхности начали проявляться символы — древние руны, составляющие официальный вердикт ритуала.

Я наблюдал за лицами присутствующих. Патриарх Орлов сидел с широко открытыми глазами, словно не веря увиденному. Елена Змеева побледнела, осознавая, что ее планы рушатся на глазах. Волконский сжимал подлокотники кресла так, что костяшки его пальцев побелели.

Но больше всего меня интересовала реакция Стрельникова. Инквизитор стоял как статуя, его лицо превратилось в каменную маску. Только глаза выдавали внутреннюю бурю — он явно не мог поверить в то, что произошло. Будто стал свидетелем чего-то немыслимого.

Магистр Элиас, весь дрожа от потрясения, приблизился к алтарю. Его древние руки с трудом удерживали посох, когда он склонился над кристаллом, чтобы прочитать вердикт древней магии.

— Истина… истина явлена, — прошептал он сначала, затем повторил громче, чтобы слышал весь зал: — Истина явлена!

Тишина в Магистериуме была абсолютной. Даже дыхание присутствующих казалось слишком громким.

Элиас выпрямился, его голос окреп, наполнившись торжественностью момента:

— Перед нами стоит Калев Александрович Воронов, истинный и законный наследник своего древнего рода, в котором пробудилась дремавшая сила предков. Магия Истины свидетельствует: обвинения в обмане и сокрытии природы — ложны.

Вердикт прозвучал как удар грома. По залу прокатился возбужденный шепот, быстро нарастающий до гула голосов.

Я позволил себе едва заметную улыбку. Древняя магия, призванная разоблачить меня, стала моим личным инструментом. Теперь я стал легитимным наследником, благословленным самими основами мироздания.

Стрельников сделал шаг назад, словно получив физический удар. Его «идеальная ловушка» превратилась в сцену для моего триумфа. Вместо разоблачения чудовища зал стал свидетелем признания героя.

Патриархи кланов сидели в оцепенении. Человек, которого они пытались уничтожить, получил официальное признание от самой древней магии империи.

Элиас поднял посох, и его голос наполнился силой традиции:

— Согласно Древнему Кодексу, прошедший «Вызов Истины» считается очищенным от всех обвинений. Калев Воронов свободен! Вызов истины заверш…

В этот момент я улыбнулся и, перебив, законил фразу за этого древнего старика:

— Завершен? Разве? Мне кажется, он только начался. Ритуал жаждет Истины. Так давайте же найдем ее повсюду!

Я взмахнул руками, готовясь отправить силу ритуала прямо на трибуны аристократии так называемых «Великих Кланов».

Глава 9

— Завершен? — прервал я слова ритуалиста, и мой голос разнесся по всему залу. — Разве? Мне кажется, он только начался.

Все головы повернулись ко мне. Я видел их лица — от растерянности Элиаса до шока Стрельникова. Они думали, что представление окончено, что они могут разойтись и попытаться осмыслить происшедшее.

«Они посмели вытащить меня из моего уединения, устроили этот балаган, поставили меня в центр своей примитивной сцены, а теперь, когда их жалкий спектакль провалился, думают, что могут вот так просто разойтись? — пронеслась в моей голове насмешливая мысль. — Глупцы».

— Ритуал жаждет Истины, — продолжил я, чувствуя, как эта «древняя» магия все еще вьется вокруг меня, послушная моей воле. — Так давайте же найдем ее везде!

Я подал едва заметный сигнал, в тот же миг двери зала распахнулись, и вошла Алина в сопровождении нескольких «Стражей». Они несли устройство, которое она собирала эти три дня — концептуальный транслятор, замаскированный под обычную проекционную технику. Этот транслятор, который я разработал, должен преобразовать резонансные колебания магии ритуала в четкую картинку. Гвардейцы ему хотели помешать, но один взгляд Антона заставил их задуматься о поспешности своих поступков.

Алина быстро установила устройство и активировала его одним нажатием кнопки. Одновременно ожили акустические системы и проекторы Глеба, расставленные вокруг Магистериума под видом обычного звукового оборудования для трансляций.

Теперь я мог направить силу ритуала не только на себя, но и транслировать ее дальше, усиливая и фокусируя через технологические средства.

Магия «Вызова Истины», которую я все еще удерживал под контролем, отозвалась на мой призыв. Она вырвалась из ритуального круга тремя ослепительными лучами света, словно персты неумолимого судьи.

Лучи ударили точно в цель — в трибуну, где сидели три патриарха-обвинителя.

Волконский, Змеева и Медведев оказались залиты тем же беспощадным светом Истины, который только что исследовал мою сущность. Вот только в отличие от меня, они не могли контролировать то, что он покажет.

Древняя магия, жаждущая правды, наконец получила подходящие объекты для исследования.

И то, что она обнаружила было весьма забавно показать всем присутствующм.

* * *

То, что показал свет Истины, обрушившийся на трибуну патриархов, материализовалось в виде ярких, документальных образов, заполнивших весь зал.

Первым под беспощадным светом оказался Патриарх Волконский.

Зал увидел тайные переговоры в роскошных кабинетах, где покупались и продавались судьи, где фальсифицировались документы на огромные земельные участки. Подписание фиктивных контрактов, по которым государственная казна переводила миллионы в карманы клана под видом «оборонных заказов» на несуществующее оружие.

Но самое разрушительное — история с его сыном. На голографическом экране возникла сцена из прошлого: командный центр во время операции в Разломе «Кровавая Воронка». Волконский получает панический доклад о том, что отряд его сына и отряд «Золотые Грифоны», отправленный их спасать, попали в окружение.

Голос самого Волконского, записанный магией Истины из его же воспоминаний, прозвучал в зале четко: «Отряду „Минотавры“ под командованием Антона Железнова — удерживать позицию любой ценой. Обеспечить отход группы и „Грифонов“. Поддержки не будет». Зал увидел, как он хладнокровно пожертвовал целым элитным отрядом верных солдат, чтобы спасти своего бездарного наследника. В толпе зрителей послышался сдавленный рык — это был Антон «Молот», который впервые увидел неопровержимое доказательство того, что его и его людей просто предали.

Голос самого Волконского: «Что такое жизни каких-то наемников против чести нашего рода? Пусть мой сын станет героем — история правды не узнает».

Затем свет переместился на Елену Змееву.

Перед присутствующими развернулись картины интриг и шпионажа. Вот она в своем кабинете прослушивает тайную запись разговора двух министров, которую потом использует для шантажа, заставляя их принять закон, выгодный ее клану. Вот она передает своему агенту досье с компроматом на главу небольшого конкурирующего рода, и на следующий день тот «добровольно» отказывается от выгодного контракта.

Последним свет коснулся Артемия Медведева.

Зал увидел империю коррупции в военных поставках. Гнилая провизия для солдат, бракованное оружие. Медведев наживался на армии, поставляя армии некачественное снаряжение и присваивая разницу.

Его голос, деловитый и циничный: «Мертвые солдаты не жалуются на качество. А живые покупают новое оружие».

Все смотрели на это с замершими сердцами, в глазах было недоумение. В зале воцарилась оглушительная, мертвая тишина. Не было даже криков возмущения. Всех присутствующих охватила