Эволюционер из трущоб. Том 16 - Антон Панарин

— Спасибо вам, Архаровы, — голос Императора эхом отразились от стен зданий и накрыли город, словно похоронным покрывалом. — За столь вкусное и обильное угощение. Если бы вы не напали на столицу со своей жалкой армией, то кто знает, когда бы я смог отведать столько восхитительных душ одновременно?

Площадь внизу замерла; воцарилась абсолютная тишина — настолько полная, что можно было услышать, как падает пылинка. Все гвардейцы, все бойцы Архаровых, все жители, которые прятались в домах, все, замерев, уставились в небо и вслушивались в каждое слово покойного Императора.

— Десятки тысяч жизней, тысячи вкусов, сочащихся страхом, яростью, отчаянием, болью, — продолжал голос с дьявольским наслаждением. — Всё смешалось в один изысканный букет. Я уже много лет так хорошо не ел.

Потом послышался мой собственный голос, хриплый и измученный:

— Назови себя, демон.

И снова голос Императора, на этот раз полный гордости и превосходства:

— О! Вы правы. Я совсем забыл о манерах. Меня зовут Владыка Проклятых, а ещё Асмодей, Астарот, Гильгамеш и тысячей других имён, которые подобные вам обезьяны придумывают для меня. Справедливости ради скажу, что эти имена мне весьма подходят.

Запись продолжалась, показывая преображение Императора, то, как он сражался, что говорил. Даже самый патриотичный патриот только что осознал, что служил чудовищу. Многие стали молиться, упав на колени, а когда бойня на записи завершилась и кристалл погас — тишина опустилась на Хабаровск.

На этот раз это была совершенно другая тишина, полная не недоверия и скепсиса, а шока и ужаса. Гвардейцы стояли с открытыми ртами, их лица побледнели, оружие выпадало из ослабевших пальцев.

— Это… это действительно Император, — прошептал кто-то внизу, его голос дрожал от ужаса. — Это точно он.

— Демон… он был демоном… — вторил другой голос. — Мы служили демону все эти годы…

— Сколько людей мы убили по его приказам… — третий голос сорвался на истерический смех. — Сколько душ он сожрал благодаря нам…

Растерянность и ужас расползались по толпе как чума, гвардейцы бросали оружие, падали на колени. Некоторые хватались за голову и начинали раскачиваться из стороны в сторону. Кто-то откровенно плакал, кто-то смеялся истерически, кто-то просто стоял в ступоре не в состоянии осознать увиденное.

Отличная работа, бабуль, мысленно похвалил я Маргариту Львовну. Одним ударом она подорвала веру гвардии в Императора и дала им оправдание для своих действий. Теперь они не враги, которые сознательно творили зло, а жертвы обмана, которых использовал демон.

Маргарита Львовна не дала жителям Хабаровска утонуть в панике, страхе и боли, а подняла руку вверх в величественном жесте, привлекая внимание всей площади.

— Вы всё видели своими глазами! У меня есть множество видеозаписей, подобных этой! — разнёсся над толпой её голос, хотя она явно блефовала. — Записи того, как мой сын признавался в поедании душ, как он вызывал демонов, как он наслаждался страданиями невинных! Всё это будет представлено народу в ближайшие дни! Но сейчас не время для разбирательств и обвинений!

Она сделала паузу, давая словам впитаться в сознание людей, потом продолжила ещё более торжественным тоном:

— Однако, Империя не рухнет в пучину междоусобицы! Мы не позволим демонам и хаосу уничтожить то, что столетиями строили наши предки! Потому что у нас есть новый Император!

Она медленно повернула голову и посмотрела прямо на меня, её глаза сверкали предвкушением. Я хитро подмигнул бабуле, а она в ответ подмигнула мне. Артём уставился на меня с широкой улыбкой на лице и показал большой палец вверх.

— Давайте, Роза Львовна, сразите всех наповал, — усмехнулся я.

— У моего сына не было детей! — её голос был полон скорби, которая звучала абсолютно натурально. — Император Иван Васильевич умер, не оставив наследника по прямой линии! Зато у его жены, покойной императрицы Инессы Матвеевны, был ребёнок от первого брака!

Толпа внизу загудела, люди начали переглядываться между собой и перешёптываться, пытаясь понять, к чему она клонит. Артём рядом со мной вдругпобледнел — настолько, что казалось вот-вот упадёт в обморок. Я придержал его за локоть, не давая рухнуть, продолжая улыбаться как кот съевший канарейку.

— Артём Константинович Прохоров, — продолжила Маргарита Львовна, торжественно поднимая руки к небу. — Родной сын Инессы Матвеевны! Пасынок Императора Ивана Васильевича! А значит, именно он по праву крови и по законам Империи должен занять освободившийся трон! Именно он станет новым Императором и выведет нас из тьмы, в которую нас погрузил демон!

— Бабуль, постой, я не… — начал было Артём, но его голос потонул в оглушительном гуле, который поднялся на площади внизу.

— Ну давай, братец, отдувайся за весь наш род, — насмешливо протянул я, хлопнув Артёма по плечу и повернул его лицом к толпе внизу. — Настало твоё время. Великий Император Артём Константинович Архаров, ой, то есть Прохоров. Поздравляю с повышением.

Артём замер, его улыбка медленно сползла с лица, уступая место выражению абсолютного шока и непонимания. Он моргнул несколько раз, покачал головой, словно пытался прочистить уши, потом обернулся ко мне с таким лицом, будто я только что сообщил ему, что земля плоская, а луна сделана из сыра.

— Чего??? — выдавил он, его голос дрожал от изумления. — Вы чего несёте? Какой ещё Император? Это же твоя идея была свергнуть этого ублюдка! Тебе и царствовать!

Господи, как же приятно видеть его растерянное лицо. У Артёма всегда были амбиции, но из-за дурной мамаши он шел не тем путём и не мог их реализовать. А теперь он стал человеком, которому я могу доверить судьбу Империи. Маргарита Львовна повернулась лицом к площади, указала рукой на Артёма и громовым голосом провозгласила на весь Хабаровск:

— Слава новому Императору!

Но Имперские гвардейцы загудели как потревоженный улей. Кто-то кричал, что это невозможно. Кто-то требовал доказательств кровного родства. А кто-то падал на колени, присягая новому правителю. Бойцы Архаровых тоже заволновались, но в основном с одобрением, многие начали стучать оружием по щитам и металлическим конструкциям разрушенных зданий в знак поддержки.

А в это время на нашей платформе разворачивалась совсем другая драма. Князь Трубецкой вскочил на ноги, его лицо перекосилось от ярости. Глаза полыхали таким огнём, что казалось, он сейчас просто испепелит нас всех взглядом. Он сплюнул на платформу и заорал, срывая глотку:

— Кто эта ведьма⁈ — его голос дрожал от возмущения и ярости. — Она не мать Императора! Это самозванка! Лгунья! Всё, что она говорит, ложь!

Его вопли терялись в гуле толпы внизу, солдаты, стоящие на площади, его попросту не слышали, ведь я усилил голос только Маргариты Львовны. Трубецкой орал в пустоту,