Влияние - Анна Боронина

глаз все, что находилось дальше десяти метров вокруг "Фантома", и капельками воды оседавшая на обшивке, казалась Флюэнс совершенно удивительной, но тем не менее, она не рискнула спускаться к воде, как делала каждое утро, чтобы умыться прямо из пресного океана. Вместо этого по старой привычке с Ипсилона потерев лицо влажным куском ткани, окончательно прогоняя сон, она, осторожно ступая и опираясь на самодельный посох, чтобы не свалиться с каменной лестницы в белесом мареве, уже привычным путем пошла наверх.

Флюэнс казалось, что она провела на Аште очень много времени, хотя на самом деле прошло всего пару дней. Размеренность занятий напоминала ей о Ипсилоне: длинные бесконечные часы, когда так сложно вспомнить, сколько раз звезда системы поднималась над горизонтом. Она даже нацарапала пару палочек на скале, уходящей в море: то ли давняя привычка, то ли боязнь потеряться во времени.

В основном они с Таллином разговаривали. Было так странно слушать истории про Поток, про то, как он занимался исследованиям в генной инженерии и делал попытки создать искусственный интеллект, который сам бы обучался и работал автономно от человека.

Он рассказывал про то, что раньше были школы для обучения интуитов. В любой сфере высоко ценились те, кто мог чувствовать Поток. Создавать и преобразовывать с его помощью. Для Флюэнс Таллин казался ожившей легендой из детских сказок. Сказок, что заставляли верить в большее: в великую цель и смысл, которые для нее обычно сводились к выживанию и мучительному, безнадежному ожиданию, что рано или поздно она всего добьется, и станет лучше.

— Почему искусственный интеллект не может понять, что люди испытывают эмоции? — Флюэнс пытливо расспрашивала Таллина, задавая все новые и новые вопросы: правила работы с роботами-андроидами стали неиссякаемой темой для дискуссий с того самого момента, как Супремус Таллин их озвучил в своей дружелюбно-отрешенной манере.

Флюэнс не могла понять, как “работает” Поток, а вот то, что было связано с механизмами, особенно с андроидами, программа разработки которой была теперь закрыта, необычайно привлекли ее внимание.

— Потому что он может только анализировать, Флюэнс, — терпеливо объяснил мастер, — Любое живое существо может чувствовать. Но не андроиды. Они понимают эмоцию, могут ее проанализировать, даже вызвать. Но не почувствовать. Для интуитов, кстати, очень важно чувствовать. Но суть в том, чтобы эмоции не диктовали тебе, что надо делать, не захватывали тебя, заслоняя реальность и затуманивая разум. Ты не должна подавлять то, что чувствуешь, но контролировать то, что ты делаешь. Понимаешь?

Флюэнс кивнула, отметив, что супремус Таллин вновь незаметно свернул их обсуждение в сторону дара интуитов и Потока. Про андроидов он говорил неохотно.

— А если я чувствую что-то хорошее? Например, я так счастлива, что в порыве радости обниму андроида? — спросила Флюэнс, задумчиво накручивая на палец травинку, и думая, что пример выбран не самый удачный, прикосновения она в принципе не очень любила. — Он обнимет в ответ?

Они сидели на том самом травянистом плато, продуваемом всеми ветрами, на котором Флюэнс впервые встретилась с Таллином. Все утро она пыталась поднимать плоские кусочки сланцевой горной породы: они ровным хороводом крутились вокруг Таллина, и это походило на какое-то волшебство, хитрость. Флюэнс смотрела и не верила, что Таллин всего лишь использовал энергию Потока. Она не удивилась, что у нее же даже самый маленький камушек не шелохнулся. Но в итоге все равно расстроено пнула обломок с обрыва. Пролетев с головокружительной высоты вниз, он исчез под водой с далеким плеском, а девушка в очередной раз получила мягкое, и от того особенно обидное наставление об эмоциях от Таллина.

— Если я буду злиться, я стану как Кассиан? — спросила Флюэнс, вспоминая то черное и злое, что заставило ее бросится на Тень. Были это ее эмоции, или Поток просто принес отголоски того, что чувствовал сам Кассиан.

— Не думаю, что ты когда-нибудь станешь как он, — проговорил супремус Таллин со странной интонацией.

И Флюэнс так и не поняла сожаление это было, грусть, или радость. И даже ее дар вместе с Потоком не подсказали.

Но несмотря на все ее неудачи, Супремус Таллин терпеливо рассказывал о Потоке и том, что она может. Кошмары с той ночи ей не снились, и Флюэнс хоть и сомневалась, что их отсутствию способствовали медитации и долгое сидение на ветру, воспринимала это как свою маленькую победу.

С Таллином очень спокойно и интересно, но Флюэнс тревожили мысли о Коалиции и генерале Соларис: Таллина давно ждали, и она не хотела подводить Хэнка. Пусть даже он и не узнает уже об этом. По ее расчетам "Фантом" должен был обернуться вместе с Хэнком максимум за неделю. Но по сообщению генерала Соларис, которая по идее хорошо знала характер своего брата, не предполагалось, что Супремус Таллин предпочтет возвращению обучение внезапно объявившегося на его острове интуита. Флюэнс который раз пожалела о наличии дара. Возможно, если бы она была обычной, то и супремус вовсе бы ей не заинтересовался, а просто полетел бы на встречу с сестрой.

Возможно, у супремуса Таллина мог повредиться рассудок от одиночества, но Абби, с которым Флюэнс поделилась тревогами, лишь пробулькал в ответ смешливое "бб-гль", должное обозначать категорическое несогласие. Да и сам Супремус Таллин при общении производил впечатление немного странного, но мудрого и сильного человека.

Флюэнс оставалось только тревожиться о судьбе Коалиции и Майка, от которого не было никаких вестей. Флюэнс однажды попыталась отправить сообщение с бортового компьютера (координаты были у Абби), но то ли передатчик "Фантома" предсказуемо барахлил, то ли сигнал просто не мог достигнуть засекреченной базы Коалиции. Так что о том, что "Фантом" благополучно прибыл на Ашт, не развалившись в пути, а задержка вызвана только лишь странным поведением Таллина никто не знал.

Пытаться еще раз или усиливать сигнал Флюэнс не стала: сообщение могли перехватить Теневые стражи и роботы-разведчики Конклава. Хотя периодически ей хотелось, чтобы так и случилось: способа убедить Таллина вернуться она не видела. Причин, почему они остаются на Аште — тоже.

Каждое утро она начинала день с твёрдой убежденностью, что именно сегодня уговорит интуита улететь. Поднимаясь по длинной лестнице, Флюэнс успевала составить несколько вариантов разговора и привести весьма убедительные доводы окружающим скалам. Но как только она оказывалась на плато, где её неизменно ждал Таллин, все доводы разбивались о спокойную уравновешенность ее наставника. А чаще до аргументов разговор просто не доходил: Таллин легко переключал её внимание на какой-то интересный факт, или в его приветствии было что-то, что выбивало все мысли из головы. Один раз даже в прямом смысле: