Обратный отсчет: Проект "Геката" - Токацин

в вычисления, Линкен недоверчиво хмыкал, и в его радужке сверкали белые искры, Хольгер заглядывал к Константину через плечо и вполголоса поправлял его, если видел в расчётах ошибку. Пробегающий мимо Кенен притормозил было, но увидел кого-то в толпе и спрятался за ближайшей широкой спиной.

— Гамма-всплеск, — задумчиво сказал Константин, подняв голову от вычислений. — И довольно слабый выброс омикрона.

— И температура, — кивнул Линкен. — И ударная волна. Всё сходится, тески. Это настоящий ядерный взрыв.

Гедимин недовольно сощурился.

— А до этого были игрушечные?

— Хэ-э! — взрывник, поморщившись, ударил ладонью по бедру. — Не морочь мне голову, атомщик. Ты понял, о чём я. Ударная волна! Я хочу испытать это на Земле. Хочу увидеть, что эта штука сделает с городом мартышек!

— Похвальное желание, Линкен Лиск, — мягко проговорил над плечом Гедимина Ассархаддон. Сидевший рядом с сарматом Хольгер, вздрогнув, попытался встать, но куратор положил ладонь ему на скафандр, жестом приказав оставаться на месте, и сел на свободный стул, тут же придвинутый охранниками к столу. Гедимин недовольно покосился на Хольгера, тот ответил ему тихим вздохом и опущенным взглядом.

— О чём вы говорите? — спросил Ассархаддон, цепким взглядом ощупывая лица сарматов. — Вы все выглядите необычайно увлечёнными. И что же вас так увлекло?

Гедимин молчал, хотя взгляд остановился именно на нём. «Что он ко мне прилип⁈ Хуже Кумалы…» — думал он, стараясь не щуриться слишком заметно.

— Гедимин знает, как сделать из ирренция классическую ядерную бомбу, — ответил за него Константин. — Вот снимки с последних испытаний.

Ассархаддон придвинул к себе его руку и всмотрелся в фотографии на экране смарта.

— Кажется, мне не стоило пропускать последние испытания, — пробормотал он с лёгкой усмешкой. — Это был наземный взрыв? Крайне интересно… Семь килотонн?

Он снова смотрел на Гедимина. Тот неохотно кивнул.

— Омикрон-бомбы незачем делать мощными.

— В отличие от классических, — Ассархаддон улыбнулся немного шире. — Я думаю, Гедимин, что потенциал ирренция раскрыт далеко не до конца. Вы обнаружили весьма интересный эффект. Я бы хотел, чтобы вы продолжили его изучение — и разработали для нас ещё одну ирренциевую бомбу. Омикрон-оружие практически готово, осталась пара испытаний. Вы можете приступать к следующему проекту. Я думаю назвать его…

Он на долю секунды прикрыл глаза.

— Te’ek gharu? — прошептал Линкен. — То, что я сказал, когда увидел этот кратер в кратере, — te’ek sa gharu⁈

— «Teghar», — медленно проговорил Ассархаддон. — Вам нравится, Гедимин?

Сармат с трудом удержал взгляд — ему так и хотелось отвести глаза.

— Сойдёт, — буркнул он. — «Теггар». Много бомб тут в последнее время.

— Устали? — спросил Ассархаддон, слегка сощурившись. — Линкен, вы не сообщали мне…

Гедимин увидел, как стремительно темнеют глаза взрывника, и поспешно мотнул головой.

— Я не устал, — сказал он. — Ты хочешь пустить весь ирренций на бомбы? Я думал, тебе нужен реактор.

Ассархаддон кивнул.

— Очередь дойдёт и до него, не сомневайтесь. После того, как вы закончите работу с Линкеном. Займитесь пока новой бомбой. Без вас, к сожалению, им не справиться.

Он посмотрел на Линкена и Константина и поднялся с места. Примолкшие сарматы долго смотрели ему вслед. Гедимин опустил взгляд первым. Он глядел на свои руки и сердито щурился.

— Атомщик! — Линкен ударил его по плечу. — Вовремя ты заговорил! У меня аж сердце заледенело.

— И ты всё ещё хочешь на него работать? — Гедимин кивнул на закрывшуюся за Ассархаддоном дверь. Линкен поморщился.

— Я не хочу работать на макак. Никогда больше. Ассархаддон и Маркус знают, как этого добиться? Я на их стороне. И потом…

Он медленно сузил глаза, и край его шрама снова выполз из-под респиратора, — сармат улыбался.

— Я люблю делать бомбы. И ещё я люблю взрывать их.

21 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база «Койольшауки»

Робот-погрузчик остановился за дверью лаборатории. Внутрь он не проходил по ширине — навешенная на него противолучевая броня занимала слишком много места. Гедимин вышел ему навстречу с бомбой в руках. Она была лёгкой — центнера полтора, не более. Он не собирался просить помощи, чтобы положить её в контейнер, и всё же неприятно удивился, когда рабочие, обступившие погрузчик, шарахнулись от него и спрятались между контейнером и стеной, пригнувшись так, чтобы короб полностью их закрыл.

— Стоять! — запоздало рявкнул на них Линкен, спрыгивая с короба. — Извини, атомщик. Столько трусливых макак…

Сарматы, спрятавшиеся за погрузчиком, не шевельнулись, молча проглотив оскорбление. Гедимин сердито сощурился.

— Открой короб, — попросил он.

Контейнер погрузчика должен был открываться автоматически, но здесь вся автоматика была отключена; с ирренцием работали только вручную. Гедимин осторожно положил бомбу, закрепил её в пазах и выпрямился, по привычке отряхивая руки. Высунувшийся было из-за погрузчика сармат метнулся обратно.

— Куда? — с презрением покосился на него Линкен. — Что, коробка прикроет тебя от тридцати мегатонн?.. Ладно, атомщик. Мы наверх. Зря ты с нами не ездишь.

Гедимин молча поднял руку в прощальном жесте.

Он был уверен, что остался в лаборатории один, и едва успел отступить в сторону, чуть не налетев на Константина. Тот вышел из дезактивационной камеры; его скафандр блестел от омывающих растворов.

— А ты почему здесь? — удивился Гедимин.

— Работа, — коротко ответил Константин, усаживаясь перед включённым телекомпом.

— Придумал что-то новое? — Гедимин хотел заглянуть в монитор, но окно резко свернулось перед его носом. Сармат мигнул.

— Это моя работа, атомщик. Иди-ка займись своим делом, — сердито ответил Константин. Гедимин, удивлённо хмыкнув, пошёл к двери. «Правда, что ли, придумал? Тогда не буду мешать. Может, после этого Ассархаддон отцепится от меня и перейдёт на него…»

28 июля 38 года. Луна, кратер Кеджори, научно-испытательная база