Тернистый путь - Виолетта Орлова

этом отчета. С одной стороны, ему казалось неправильным оставлять сына Иоанты одного, без защиты, тем более сейчас, когда он стал более уязвимым, чем раньше. Что там творилось в этой школе? Неужели тот, кто всю жизнь охотился за Ирионусом, каким-то образом смог узнать его сына? Неужели была какая-то цель в том, чтобы навредить им обоим? Но зачем? Ведь у них не было свитка…

С другой стороны, Индолас не понимал точно, какие события являются некой случайностью, а какие — частью чьего-то плана. Взять хотя бы эту немыслимую историю, которая произошла с Антуаном Ричи… Трагедия в Хвойной долине. Может, это событие совсем никак не связано с Ирионусом и Артуром?

Странные голоса… Существовали ли они в действительности? Господин Анкерсон, конечно, не сомневался в том, что мальчик говорит правду, но ведь ему могло показаться. Если голоса и вправду существовали, почему же тогда Ирионус ничего не почувствовал?

Вся эта темная история волновала и пугала доброго мужчину. Он боялся оставлять Артура одного, но при этом ему нужно выяснить все о повстанцах. Ведь, возможно, скоро начнется война, и тогда на дереве будет совсем небезопасно.

— Ты уверен, что не хочешь дождаться моего возвращения? — вновь повторил Индолас, и юноша, к его огромному огорчению, покачал головой. В этот момент Индолас как-то сразу понял, что ему не переубедить упрямого сына Иоанты. Будучи совсем недавно маленьким мальчиком, Артур вдруг превратился в мужчину, который твердо понимает, чего он хочет, сам принимает решения и несет за них ответственность. Глядя на его серьезное, возмужавшее лицо, Индолас не посмел запретить ему одному подниматься в Птичье графство. В конце концов, они разделяются ненадолго, всего два-три дня, а потом он за секунду переместится наверх.

— Что ж, это твое решение. Я бы, конечно, поступил иначе, но я не твой отец и не хочу указывать тебе, как поступать. Кстати… Когда мы, наконец, выясним, что тут происходит… Мы обязательно отправимся на поиски Ирионуса.

— Я очень этого хочу, — ответил Артур, с благодарностью улыбнувшись Индоласу.

На том они и порешили. В этот же день Индолас пошел проводить Артура к пропускному пункту, который находился в стволе гигантского дерева. Когда настало время прощаться, мужчина вручил ему компас и сказал следующее:

— Надеюсь, эта вещица окажется полезной и будет изредка напоминать обо мне. Запомни, компас укажет любую дорогу, какую ты только пожелаешь. Тебе останется дело лишь за малым: следовать верному пути. Впрочем, для этого у тебя есть нечто поважнее моей безделушки.

— И что же? — улыбнулся Артур, с благодарностью приняв подарок. Этот человек за несколько дней сделался ему таким родным, словно мальчик знал его всю свою жизнь.

— Твоя совесть, — загадочно ответил Индолас и, кивнув Артуру на прощание, так быстро растворился в воздухе, что, казалось, слова, которые мальчик услышал секунду назад, были произнесены не человеком, но фантомом.

Глава 35 Можешь ли веревкой привязать единорога к борозде, и станет ли он боронить за тобою поле

Сури теперь целыми днями не выходила из библиотеки Воронеса. Порою ей уже даже начинало казаться, что она сама является неотъемлемой частью здания, например, фундаментом, или же колоннами. Страшная апатия захватила все ее существо. Возможно, она слишком привязалась к Дантросу, хоть никогда этого и не осознавала ранее. Удивительное дело, но Сури не испытывала никаких нежных чувств к Ларри, человеку, который действительно вытащил ее из беды и заменил ей отца. Но к ничтожному Дантросу, слабовольному естествознателю, неспособному противиться ее искушениям, девушка испытывала смесь удивительных чувств, ведь отчасти он был ее детищем. Старый слуга являлся в некотором роде инструментом, ее глазами и руками, он мог успешно восполнить те пробелы в способностях Сури, которых ей так недоставало.

Как она одна надеется отыскать свиток, когда не может переместиться и на пол-единометра? Неужели ей самой нужно ходить по всем человеческим поселениям, чтобы найти ненавистного черноволосого мальчишку, которых, наверное, в каждом городе хоть пруд пруди?

В таких мрачных раздумьях Сури проводила все свои дни, лишь изредка прерываясь на еду и сон. Иногда к ней заходили какие-то люди, и тогда она по привычке перевоплощалась в Вингардио, чей образ ей уже претил настолько, что с ее губ теперь не сходила полная отвращения к самой себе жалкая улыбка.

Вот и сегодня ее опять потревожили: слуга захотел доложить, верно, о какой-нибудь сущей безделице. И как настоящий Вингардио терпел этих шутов?

— Сегодня мне нездоровится. Я бы хотел отдохнуть. Я не желаю, чтобы меня беспокоили понапрасну, — скучающим голосом произнес лжевладыка, с откровенной неприязнью разглядывая высокого рыжеволосого парнишку, который так низко склонился, что длинные волосы, свисающие с его головы, подобно метле подметали пол перед ногами Сури. «У него даже не хватает мозгов посмотреть на меня и увидеть, что я на самом деле сильно отличаюсь от истинного Вингардио!» — с нарастающим раздражением подумала про себя девушка. Она никогда не любила льстецов и подхалимов, ей больше по душе была искренняя собачья преданность, какой обладал ее незаменимый слуга Дантрос.

— Но господин! Смилуйтесь! Вы уже целую неделю не хотите ничего слушать… А наши люди ждут приказаний! — бойко проговорил наглец, исподлобья глядя на ноги своего повелителя. Действительно, Вингардио, который уже во время их длительного путешествия в Воронес казался немного тронувшимся умом, сейчас же выглядел совсем чудным. Он подозрительно не выходил из библиотеки, не давал никаких приказаний слугам, и все люди, последовавшие за бывшим властелином, теперь решительно не знали, что им следует предпринять.

Остаться в Воронесе или вернуться в Дреполис? Надо ли продолжать войну или она уже давно закончилась? Должны ли слуги, наконец, нормально прислуживать господину, который вдруг стал настолько самостоятельным, что даже не позволяет никому выносить свои ночные горшки и менять одежду?

Все эти простые, на первый взгляд, вопросы на самом деле весьма волновали преданных людей, которые намеренно оставили свой дом в Дреполисе и отправились за властителем в Воронес. Теперь же они смутились и растерялись: вся эта ситуация должна была как-то проясниться, и чем быстрее это произойдет, тем лучше для них.

— Там в загонах сотни белых единорогов! Они были разведены неумелами по вашему приказанию! Теперь мы не знаем, что с ними делать… Стоит ли отпустить их на волю? — продолжал тараторить слуга, желая как-то заполнить своими словами эту давящую, тягостную тишину, которая уже давно воцарилась в покоях повелителя.

Вингардио отстраненно смотрел перед собой. Его прекрасные черные глаза, казалось, были обращены в самое сердце ничтожного слуги, но при этом они словно ничего