Фантастика 2025-96 - Ким Савин

Он попытался насытиться краюхой хлеба, что припрятал под соломой, но на вкус она была словно гнилой гриб, и не насытила его. Тогда он отчаянно принялся грызть солому, но не смог её проглотить.

Он сел и начал думать, где бы достать еды. Но мысли о сладких пирожках, что пекла Булочница, совсем не радовали его. Ему не хотелось пирожков.

Мальчик понял, что его живот не стал человеческим, и голод, что он испытывал, был голодом Монстра.

— Но я теперь человек, — сказал себе Мальчик. — Люди не убивают друг друга и не пожирают. Люди убивают лишь монстров.

Так ему сказал Рыцарь, а Рыцарь был самым добросовестным из всех людей в деревне, он бы никогда не соврал.

Точно! — подумал Мальчик. — Я пожру самого дрянного человека в деревне, того, кого можно принять за монстра.

И Мальчик пошел к дому Забияки. Он был не старше Мальчика, но гораздо хуже его. Забияка всегда мешал играть Мальчику и его друзьям на речке, — бросал в них камни, или воровал их вещи, пока они купались. Он учинял много проблем в деревне, — пакостил, дрался и ломал. Под покровом ночи Мальчик зашел в его дом, подошел к лавке, на которой спал Забияка и пожрал его. Хрум-хрум!

И Забияки не стало.

День сменялся ночью, вновь и вновь…

И Мальчик продолжал веселиться с друзьями, казалось, что смеяться ему никогда не надоест. Он помогал Ловчему ставить силки, и носил Кузнецу уголь из шахты. Мальчика ценили в деревне и были рады, что он к ним прибился.

Но однажды ночью Мальчик вновь проснулся от жуткой рези в животе.

Он терпел и терпел, но боль только усиливалась, а урчание стало столь сильно, что стены амбара стали трястись.

Тогда я пожру Булочницу, — подумал Мальчик. — Она печет вкусные пироги, но не любит ими делиться. А ещё она побила свою дочку, — Девочку, с которой я каждый день играю и смеюсь. Девочка такого не заслужила.

Тогда Мальчик проник в дом к Булочнице, подошел к лежанке, на которой она спала, и пожрал её… Хрум-хрум!

И Булочницы не стало.

День сменялся ночью, вновь и вновь…

Без Булочницы исчезли и вкусные пироги, а Девочка всегда была грустная и не могла веселиться, как прежде. Но Мальчик этого не замечал. Как не замечал и того, что Рыцарь и Ловчий начали поиск убийцы, что прятался в деревне. Мальчик был счастлив и сыт, ему хотелось лишь играть и смеяться.

Но однажды ночью Мальчик снова проснулся от боли, и больше не мог терпеть. В глазах его стояли слезы, а тело трясло как от лихорадки.

— Это в последний раз, — пообещал себе Мальчик. — Я наемся так, что ещё долго не придется голодать, а потом что-нибудь придумаю. Я пожру Кузнеца.

Кузнец был очень большим, и мог за раз съесть до десятка пирогов, Мальчик сам видел, как он их уплетал. В это время Мальчик перебивался куском хлеба и тарелкой овощной похлебки, а Кузнец жировал и никогда не давал ни крохи Мальчику.

Тогда Мальчик проник в дом к Кузнецу, подошел к постели, на которой тот спал и пожрал его… Хрум-хрум! Хрум-хрум!

Но Кузнец был таким большим, что никак не помещался внутрь Мальчика. Он жрал и жрал, но никак не мог поглотить Кузнеца. Дверь дома резко отворилась, и в проходе стоял Рыцарь с мечом и Ловчий с факелом.

— Ты — убийца! — закричал Рыцарь. — Тебе уготована смерть!

Мальчик пытался все объяснить, но его не слушали. Он царапался и кусался, но был слишком мал, чтобы противостоять Рыцарю.

Его привели на площадь и положили голову на плаху.

— Ты же сказал, что люди убивают монстров, — заливался слезами Мальчик. — Я так и делал, я хотел быть Рыцарем!

— В деревне остался лишь один монстр, и это ты! — сказал Рыцарь и опустил свой меч на голову Мальчика.

И в этот момент Мальчик вновь обратился в Монстра. Огромный, косматый, и ужасный, он стоял в центре деревни, взирая на народ, что пришел поглядеть на его казнь.

— Все люди — монстры! — сказал он. И начал жрать.

Он пожрал и Ловчего, откусив ему голову. Чав! И Рыцаря, оторвав ему ноги. Хрясь! И даже Девочку, проглотив её целиком. Глоть! Он жрал и жрал, пока никого в не осталось, и деревня не опустела.

Чав-чав.

И тогда он снова обратился в Мальчика.

Мальчик сел на руинах разрушенной деревни и горько заплакал.

Всю ночь он шел через лес и болота, пока не достиг логова Ведьмы. Она, как и прежде, ждала его на крыльце.

— Я не хочу больше быть человеком, — сказал он ей. — Верни все как было.

— Почему же, разве быть человеком не лучше, чем Монстром? — спросила она.

— Я остался один. Мне больше не с кем смеяться, — ответил он. — Теперь я могу лишь лить слезы. А Монстры не смеются, но и не плачут. Монстром быть проще.

Муза замолчала, гладя меня по голове. Я не спал, пялился в потолок, думая о том, что мое подсознание пытается что-то сказать через неё.

— И что? — спросил я. — Он снова стал Монстром, и продолжил жить в лесу в одиночестве?

— А это, мой милый, решать тебе, — грустно улыбнулась она.

Монстр, что хотел стать человеком, — часть 2

Акира лежал на койке, положив руки за голову и изучая потолок. Лампочка в его камере не гасла даже ночью, и его бы это не напрягало, если бы не монотонное жужжание, что от неё исходило.

К этому белому шуму он никак не мог привыкнуть.

Стены камеры были безликого серого цвета, наливной пол темно-зеленый, болотный, как в фильмах ужасов. Маленькое окошко выходило во двор тюрьмы, но ночью в него смотреть толку не было, все равно ничего не видно.

Эта клетка Акире не нравилась, что и неудивительно. Но больше всего не нравилась мысль, что ему придется в ней погибнуть. Хуже места для смерти и придумать сложно.

Но Накамура не боялся. Ты всегда спокоен, если следуешь внутреннему кодексу.

В голове звучали слова отца: «Воин не страшится смерти, ведь настоящий воин всегда готов умереть за то, во что верит. Позор