"Фантастика 2025-195". Компиляция. Униги 1-23 - Вадим Витальевич Тарасенко

ледяных драконов, поставить там пару нормальных больниц для добытчиков, ну ты понял. Прибрать к рукам шахты Варкензея, да, какая вкусная затея, у меня аж живот подвело, надо было всё-таки поесть каши, но кто ещё мог бы претендовать на шахты Варкензея, хочу я знать, у кого ещё есть для этого достаточно драконов или хотя бы один дракон, самый завалящий? И вот, когда всё в Варкензее уже тряслось так, что дальше некуда, того и гляди посыпется — владычоноквдруг исцеляется от глазной гнили, ты понимаешь? Но эта херня не лечится! Он очень давно болел, от его глаз ничего не осталось, кроме вони на весь дворец! И вдруг! Прямо долбаная магия, только сказочная, а не научная, прямо такая, что все маги Эльфиладона опешили от этого поворота! Такого не бывает! И, насколько донкернасцы выяснили, того владычонка излечили живой водой из Старого Леса. Два разных источника указали донкернасским шпионам одно и то же: каким-то чудом кому-то удалось притащить в Варкензей крошечный пузырёк живой воды…

— Пф, — сказал Илидор.

— И я говорю, что пф, и маги говорят, и лекари, все говорят вот так же пренебрежительно и бессомненно: пф! Но глазная гниль не лечится, и она совершенно точно была у владычонка. А вторая история про живую воду — это вроде как байка одного степного племени людей, но есть в этой байке такие интересные детали, такие тончайшие, ты понимаешь, такие умные и складные деталюшки, которых кочевники просто не могли придумать…

На лице Илидора блуждала улыбка. Перед глазами его мелькали косички с цветными лентами и яркие лоскуты юбки, в голове тумтумкали барабаны, отдаваясь дрожью в животе и в ногах.

— … и вот кочевники не умеют так думать, чтобы это придумать! Они по-другому живут, у них совсем другой опыт, иной круг понятий, которыми они могут оперировать, нет-нет-нет, степняки никак не могли…

Запах Старого Леса медленно растворялся в запахе горьких трав, горящих костров и жареного мяса, всё кружилось, плыло и танцевало вокруг Илидора, всё громче и требовательнее становился тум-тум барабанов в ушах, выгибалось в его руках тело Жасаны…

— Эй! Дракон! Ты меня слышишь?

— А? — встрепенулся Илидор.

Эльф пощёлкал пальцами перед лицом дракона, и тот звонко шлёпнул его по руке. Йеруш зашипел и неистово замахал кистью, на которой проступило яркое красное пятно.

— Так вот! Донкернасцы пытались выяснить, бывает ли такая водичка вообще. Но слышащие воду драконы никаких идей не дали: то ли не хотели, то ли не знали, большинство слышащих воду драконов Донкернаса всё-таки молодые по вашим невменяемым драконским меркам. Надо бы донкернасцам попытать Арромееварда, но ты ж понимаешь: пытать его всерьёз — не по уговору, он бы им головы отжевал, а добром что-то вытащить из этого старого козла, то есть дракона, — так проще самим отправиться в Старый Лес и перекопать тут всё лопатами на зависть гномам и добытчикам стекла из Варкензея. Эх, жаль, жаль-жаль-жаль! Ну скажи ты мне, какого же хрена этот Арромеевард такая непробиваемая задница? Если кто-то что и знает — так как раз старейший слышащий воду дракон, о, донкернасцы-то до этого не докопались, но они и не особенно копали, они же не были в Старом Лесу, а я был в Старом Лесу, я есть в Старом Лесу, а знаю! То есть не знаю! Я предполагаю! Ты следил за моей мыслью, да, Илидор? А то она, мне кажется, в траву упала! Чудесная исцеляющая вода, драконы, слышащие воду драконы…

— Что?

Найло медленно поставил наземь ладони, основательно опёрся на них и подтащился половиной тела к Илидору, едва не влепившись своим лицом в его лицо, вцепился в него горящими глазами.

— Драконы! Ты стал туговат на уши? Рохильда раз обмолвилась, что лес вырос на месте драконьего логова. Где лежат драконьи кости — там и растут старолесские деревья. А ещё говорят, очертания леса на карте похожи на большого дракона. Я согласен, что они похожи — если смотреть на карту с прищуром, в полумраке и после бадейки вина, это я так заранее согласен, на самом-то деле я не смотрел на карту после вина! Не очень важно, какой формы лес, если ты не желаешь заняться поиском знаков повсюду, да, видеть знаки в любой херне и выпукливать глаза со значением — но это не мой путь, я учёный, а не выпукливатель глаз! Разумеется, форма леса не важна! А важно, что местные не хотят говорить про драконов, вот прямо совсем не хотят говорить про драконов ртом, и в записях о старолесье про драконов тоже нет ни словечка, и пришлые жрецы ничего такого не знают… У-у-у, всё так сложно, так запутанно, у меня просто голова зудит, так мне нужно всё это распутать!

— Даже не знаю, хватит ли тебе жизни, — пробормотал Илидор, не понявший и половины из того, что тараторил тут Найло.

— Вот именно! — Йеруш вцепился в свои волосы так, словно хотел сорвать с себя скальп. — Вот именно, дракон! Я не могу просто растрачивать тут дни своей жизни! Мне нужно всё узнавать очень быстро и работать очень много! Поэтому! Я! Очень! Рассчитываю на тебя, И-ли-дор!

Последние слова Йеруш выпалил, снова рухнув в траву на кулаки, и его горящие безумием глаза опять оказались гораздо ближе к золотому дракону, чем он бы хотел. И тут же Йеруш снова сел ровно, сложил пальцы шалашиком и уставился куда-то сквозь Илидора.

Не стоило шутить с Йерушем о его короткой жизни, зная, как гложет его эта беспощадная невозможность — выяснить все важные вещи на свете за несколько десятков отведённых ему лет.

Найло смотрел на Илидора так спокойно и безмятежно, что только дурак бы не понял, насколько Найло взвинчен. Дракон мельком глянул на руки эльфа и чуть дрогнул губами. Йеруш очень хорошо, просто на удивление хорошо следил сейчас за своей мимикой, но это, видимо, забрало все его силы и всё внимание. Пальцы Йеруша тряслись так, словно на него напала болотная лихорадка.

— Ты на меня рассчитываешь, — медленно повторил Илидор. Каждое слово оставляло на языке привкус чего-то острого и пряного. — Да. И я тебе помогу по мере сил, конечно, Найло, но я не верю в никакую волшебную живую водичку, ладно? Это чушь.

Йеруш содрогнулся всем телом, так судорожно и нежданно, что дракон едва не отпрянул.

— Я всю жизнь прожил рядом