Фантастика 2025-58 - Евгения Букреева

ведут в бой по ночам минные катера, на судьбу отнюдь не жалуются. Во всяком случае мне так докладывают «смотрящие» за Русским Экспедиционным Корпусом. В базирующуюся на Мемфис речную флотилию спешно добавили катеров и пушек для довооружения пароходов. Клял себя последними словами, что больше года о водной артерии, стратегической между прочим, даже и не думал, полагая «битву за Миссисипи» исключительно делом конфедератов. А тут вон как вышло — на утопленных отважными миноносниками пароходах погибли несколько сотен моряков и солдат армии САСШ, а военных грузов сколько «булькнуло», вообще трудно подсчитать. Но немало, ой немало. Кстати, будущий Марк Твен, ныне Сэмюэл Клеменс, в 1859 году ставший разъездным корреспондентом газеты «Русская Америка» и горячим сторонником дружбы с Россией (ещё бы, Образцов по моему указанию на талант средств не жалел) после зачистки великой американской реки русскими моряками осел в Мемфисе и писал восторженные статьи о «загадочных славянских адмиралах». На донесение, что Клеменс, скорее всего, сотрудничает с разведкой САСШ я наложил грозную резолюцию: «вести за газетчиком пристальное наблюдение, утечку секретных данных, если таковая обнаружится, пресекать, но писательству не мешать и вреда жизни и здоровью С. Клеменса не чинить». Вряд ли писатель ещё и агент северян, скорее его шутки понимаются окружающими двояко. Да, длинный язык хорош на фестивале КВН, а во время войны не так поймут и всё — трибунал, приговор, петля. Жаль потерять будущего автора «Приключений Тома Сойера и Гекльберри Финна», как же я зачитывался в третьем классе этими книгами!

К началу октября 1862 года речная флотилия Конфедерации на Миссисипи насчитывала полтора десятка вооружённых пароходов и 34 минных (минно-шестовых, так точнее) катера. Катерники, по полной использовали малошумность паровых двигателей и ночами уходили вверх по реке, занимаясь постановкой специально разработанных учениками Якоби «речных мин». Два катера во время таких рейдов были взорваны экипажами, дабы не достаться врагу. Один после заклинивания двигателя, а второй — сильно пострадал после взрыва парохода янки, набитого банками с керосином. Фото геройских моряков, попавших в плен, но исполнивших воинский долг и не утерявших чести, разумеется, украсили первые полосы газет КША и Российской империи. Один из катеров был «именной», снятый с «Томска» и теперь, «рассекреченный» именовался не иначе как «героический минный катер Николай Парфёнов». Представляю, как томский купчина сейчас гуляет — его фото, аки жертвователя на флот, наряду с моряками в газетах пропечатано!

— Ваше величество, — адъютант, полковник Плеханов, тактично постучал в дверь кабинета, — мастера Ершов и Патокин принесли опытные образцы.

— Прекрасно, пусть проходят. Да, Дмитрий Дмитриевич и вы останьтесь, как опытный офицер, Кавказ прошедший, выскажете своё мнение.

Оружейных дел мастера, с месяц как разменявший шестой десяток Василий Ершов и девятнадцатилетний талантище Савелий Патокин, вырванный из лап нищеты и беспросветности программой по поиску и направлению на обучение перспективных крестьянских детей. Савелий за тягу к знаниям в двенадцатилетнем возрасте был «изъят» из семьи говоря языком 21 века «по ювеналочке». Ибо отец его, человек строгого нрава, придерживающийся «старины» ни в какую не желал выходить из крепостного состояния и не в силах «пойти против царя» (запретить детям посещение школы) драл после уроков нещадно «грамотеев», набирающихся скверны и гадости в книгах со срамными рисунками. Где в учебниках старый Патокин нашёл срамное, я так и не понял. Вроде и не сектант какой папаша Савелия, но на Руси всяк со своей придурью живёт. Попав по «наводке» учителя, пожалевшего избиваемого неистовым родителем мальца, в Императорские Технические классы, Патокин младший сразу же обнаружил недюжинный талант к черчению и изобретательству. А к семнадцати годам оказался в «Закрытом Бюро» специализирующемся на стрелковом оружии…

Как всякий альтернативщик, «подсевший» на русско-японскую войну, я не только знал как «Отче наш» тактико-технические характеристики кораблей Соединённого флота и Тихоокеанских эскадр, но и немало времени провёл, изучая чертежи «мосинки», пулемёта «Максим» и классической полевой трёхдюймовки. С нынешней абсолютной памятью, повторить те чертежи оказалось делом достаточно простым. Другой вопрос — а потянет ли нынешняя промышленность такое «прогрессорство», да и так ли сие необходимо? Если пулемёт и полевая пушка были отложены «на потом», то винтовку, после долгих раздумий, решился таки «украсть» у Сергея Ивановича, пока ещё тринадцатилетнего подростка. Ничего, создадим ему потом все условия, — твори, Мосин, дерзай, изобретай!

Начать разработку и внедрение многозарядной отечественной винтовки на четверть века раньше дело непростое. Однако ж не зря калифорнийское золото в российскую промышленность «впрыскивалось» точечно. Современные патронные и пороховые заводы, принадлежащие Путилову и Компании, по сути, императорской фамилии (моя там доля 99, 9 %, но промышленник на первом месте, пускай, заслужил талантом организатора) выстроены в Казани, Сестрорецке, Москве, Киеве, Константинополе-Тихоокеанском. Есть там линии и под производство металлического патрона. Да, нужда в магазинной винтовке есть. А что расход боеприпаса резко вырастет — чушь. Куда уж далее расти? Недавно прочитал снятые военной цензурой с публикации в «Русской Калифорнии» и пересланные в Генеральный Штаб, отрывки из дневника прапорщика Добровольческого Корпуса Веточкина, хлебнувшего лиха с отступающими из штата Кентукки частями. Архизанимательное чтиво.

…«Сегодня наша рота снова прикрывает отход бригады. Хотя какая к чертям рота — 63 человека. Одно хорошо — патронов арьергарду не пожалели, батальонный командир велел отсыпать сколько унесём. Лукавил, конечно, Василий Васильевич, — вышло штук по 70 на брата, да было у меня в заначке с полста. Как подумаю — поначалу полтораста патронов казались ненужным грузом, каковой к концу войны если и расстреляется, то большей частью по бутылкам, а не по неприятелю. Если взять роту в 120 человек, перемножить на 150, получим 18 тысяч прицельных выстрелов на ограниченном участке фронта в короткое время. Ну и кто выживет в таком случае во вражеской колонне? Реальность оказалось далека от теоретических изысков. Первый же бой на «линии Ли» где нас, новичков «обкатывали», подготавливая к настоящей войне, обошёлся для меня почти в три десятка выстрелов «в белый свет». Остальные, завидев в отдалении разъезд янки, примерно на расстоянии версты, может чуть менее, палили столь же яростно, но, увы — безрезультатно. Если брать на круг, на всю команду, под тысячу патронов истратили, а кавалерия Севера ускакала без потерь, так и не удостоив нас ответной стрельбой. Стыдно было глаза поднять на всё понимающего поручика Львова, служившего в армии Конфедерации советником и опекавшего сменяющиеся на передовой позиции «русские роты»…

…Неделю «отходили» после «луисвиллской мясорубки». Пили страшно. Я выдержал три дня, на большее не хватило здоровья. Отлёживался. Страшно когда на позицию прёт с тысячу вражеских солдат, а противостоит им