Фантастика 2025-50 - Сергей Ампилогов

на специальные насадки на когтях кошек. Как местные решили проблему с зубами хищника, оставалось только гадать, но несчастными животные не выглядели. Ни обилие людей, ни повышенный уровень шума не волновали животных, охотно игравших с детьми.

Они прыгали на мелких дворняг, толкали мягкими лапами, валили на траву и ловко выворачивались из ручек.

Совершенно бессмысленное занятие, на взгляд Чимбика, но дети выглядели счастливыми.

Талика негромко спросила:

— Хотите погладить или покормить какое-то животное? У каждого вольера стоит автомат с лакомствами для зверей.

— Может, в другой раз, — ответил Брауни.

Изображение с камер его шлема сместилось на Талику.

— А как вы живёте? — полюбопытствовал однорукий репликант. — Постоянно испытывая множественные воздействия на психику? Это… выводит из равновесия.

В этот момент один из идиллийских детей неудачно упал и расплакался. Брауни ощутил незначительную боль и просто невероятную, всепоглощающую обиду, густо замешанную на разочаровании. Будто рухнул целый мир.

Репликант потрясённо умолк и лишь через несколько секунд осознал, что по щекам текут слёзы. Невероятное, невозможное событие. Репликанты не плакали с раннего детства, лет с двух. Воздействие слезоточивого газа и иную стимуляцию слёзных каналов Брауни в расчёт не брал. Но сейчас… Сейчас слёзы вызвала незнакомая, всепоглощающая детская обида за испорченную игру.

Рядом с рыдающим малышом плакали инопланетные дети и даже кое-кто из взрослых. Даже звери проявляли беспокойство, хотя на них эмпатия явно действовала слабее или вовсе иначе.

Талика осторожно нащупала руку растерявшегося репликанта и отвела его в сторону, разрывая эмпатический контакт с ребёнком.

— Мы привыкли и научились с этим жить, — ответила она на заданный, казалось, вечность назад вопрос. — Это как слух. Поначалу резкие громкие звуки рядом пугают, шум города оглушает, но со временем ты неосознанно фильтруешь то, что слышишь. Обращаешь внимание на приятное, прислушиваешься к тому, что кажется опасным, и не замечаешь фоновый шум.

Брауни открыл забрало шлема, предусмотрительно отвернувшись от площадки. В мареве появилась часть лица, словно призрак из фильма, которыми дворняги любят щекотать свои нервы.

Вытерев пальцами здоровой руки слёзы, он какое-то время озадаченно рассматривал влагу на пальцах.

— Пожалуй, я рад запрету на выход в город, — сказал он, закрывая забрало. — Не думаю, что готов к такому.

Наблюдавший за ним Чимбик вспомнил пронзающую всё тело боль и скорчившихся вокруг эмпата вооружённых людей. Вспомнил предельное усилие, позволившее сопротивляться эмпатической атаке, двигаться, несмотря на чужую боль.

Он определённо был готов к выходу в город.

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

Полковник Стражинский и майор Савин молча изучали документ, полученный от командующего.

— Странная просьба, — резюмировал полковник. — Вывести в город репликанта.

— Ещё и РС-355085, — недовольно сказал присутствующий в кабинете Тайрел, игнорируя недовольный взгляд Савина.

— С ним были проблемы? — сухо поинтересовался командующий.

Тайрел пожевал губами и с явной неохотой ответил:

— Нет. Реакци сержанта несколько отличаются от основной массы репликантов, но в целом укладываются в общую статистику.

— Статистику чего? — командующий едва заметно нахмурился, раздражённый манерой Тайрела недоговаривать.

— Статистика накопления недовольства, — пояснил Тайрел. — Репликанты при тесном контакте с обычными военнослужащими и гражданским населением постепенно начинают проявлять недовольство своим положением.

Вынужден признать, что на данный момент наиболее острые углы удалось сгладить улучшением их содержания и выходами в увольнение.

— Ну так в чём проблема? — осведомился командующий. — Тайрел, ваши слова не вяжутся с вашей мимикой — ясно видна озабоченность вопросом.

Тайрел вздохнул:

— Видите ли, предыдущие выходы в город репликанты совершали организованно, под надзором гидов, обученных общаться с представителями различных культур. И маршрут проходил исключительно по туристической зоне, где действует запрет на эмпатию и феромоны. А госпожа… — он заглянул в планшет, — … Талика Варес просит разрешения вывести репликанта в город. За пределы туристической зоны. Причём именно РС-355085. Я не знаю, чем ей приглянулся этот агрессивный экземпляр, да и не хочу знать. Хуже то, что поведение сержанта, окунувшегося в повседневную жизнь идиллийского города, непредсказуемо. Его манера воспринимать всё в штыки хороша на поле боя, но в обществе эмпатов это может стать причиной чрезвычайной ситуации.

— Перегибаете, Тайрел, — фыркнул Савин. — Сержант вполне адекватен, за три посещения туристической зоны ни одного конфликта. Да и проанализировать поведение репликантов в жилых районах не помешает. Риск считаю допустимым.

— Поддерживаю, — Стражинский выключил планшет. — Для гарантии оденем его в броню и прикажем оператору непрерывно мониторить показания. И если сержант действительно выйдет из-под контроля и попробует учинить что- то в духе массовой резни — просто его тут же ликвидируем и спишем, как и советует господин Тайрел.

Слова комбрига несколько примирили представителя корпорации с перспективой выпустить репликанта в город.

— Господин Стражинский прав, — Тайрел сделал пометку в своём планшете. — Если же эффект окажется положительным, то это позволит разработать новые методики по эксплуатации репликантов данной модели.

— Тогда решено, — командующий хмыкнул. — А забавная ситуация, господа: собирать совещание ради обсуждения выхода в город одного-единственного сержанта, не находите?

Незамысловатая шутка окончательно разрядила обстановку.

— Пусть госпожа Варес ожидает сержанта РС-355085 у пятнадцатого КПП в восемнадцать ноль-ноль по местному времени, — распорядился командующий. — Всё, все свободны.

Глава 19

Планета Идиллия. Военная база «Эсперо-1»

— Равняйсь! Сми-ирна! Р-разойдись!

Безупречные «коробки» батальонов распались на отдельные группы и фигуры, вновь сбивающиеся в ручейки и потянувшиеся в разных направлениях. Служебное время закончилось, и почти весь свободный от дежурств персонал базы торопился в город.

— Опять ты, калека? — раздался знакомый рёв.

Чимбик оглянулся и ощетинился. Ну, конечно — Дюран. И опять столкнулся с Брауни. Сержант знал, что дворняга сделал это специально, просто чтобы в очередной раз отвести душу после полученной от зампотеха выволочки.

Собственно, как всегда: если Дюран пребывал в дурном расположении духа, то срывался на любом нижестоящем по званию. Как правило, громоотводом служили его подчинённые, но они уже давно научились распознавать начальственное настроение и ретироваться. И Дюран нашёл новую мишень — репликантов.

Чимбик зло зашипел, но прежде, чем успел сделать шаг, Дюран переключил внимание на него.

— А, Восемь-пять! — с преувеличенной радостью воскликнул лейтенант. — Что, уродец пробирочный, хочешь снова поговорить о красоте? Свободен!

И зашагал прочь. Его провожало множество ненавидящих взглядов.

— Опять Дюран нарывается, — недобро прищурился Блайз.

— Заболеть хочет, — поразительно спокойно отозвался Чимбик.

— Чем? — удивился подошедший к ним Стилет.

— Ножом под лопатку, — Чимбик едва заметно улыбнулся. — Я в Блайзовой книжке вычитал про такую болезнь у дворняг.

Блайз и Стилет поражённо уставились на Чимбика. Его слова прозвучали, как гром среди ясного неба. Сама идея убить вышестоящего офицера, да ещё и человека, вызывала шок. Как бы ни хамил Дюран — он всё же офицер