Фантастика 2025-96 - Ким Савин

Игнорируя боль, я крутанулся, ныряя под его следующий взмах, и с разворота полоснул его по спине. Мы поменялись местами, я сменил ведущую руку. Ранение в плече отдавалось онемением в кисти, орудовать ей я больше не мог. Каин же прерывисто дышал, выпуская воздух через маску со свистом. Плечи его поникли, он держал оружие как тяжелый топор, постоянно опуская кончик меча к полу.

Кружась, мы окропляли светлый пол каплями крови. Кровавый хоровод, как Каин и говорил. Кагомэ.

Каждая наша стычка приносила боль обоим, выйти целым не мог ни один из нас. И усталость брала свое, реакция была заторможенной, бой уже не казался столь стремительным, как прежде. Это была уродливая и кровоточивая драка, ничего благородного и прекрасного в ней не было.

— Сдохни!!! — закричал Каин и бросился на меня, обрушивая всю оставшуюся силу.

Ох, он выплеснул на меня все, что мог.

Катана завыла, ускорилась, теряясь в пространстве, будто спицы велосипедного колеса. Он словно обезумел и бил наугад, не позволяя мне сосредоточиться и предугадать траекторию меча. Фокус в панике бился в черепе, предлагая мне отступать. Каин зашел сбоку, тесня меня и не собираясь скидывать ритм.

Кровь из свежих ран летела от резких взмахов, но мы не замечали этого, наша ненависть была важнее всего остального.

Он открылся! Его меч летел мне в голову, но я видел брешь. Отклонил его клинок, направил свой ему в корпус. Он попытался уйти, но не смог, катана впилась ему под ключицу. И в этот момент я ощутил вспышку жуткой боли в животе.

Обманка, черт… Он намеренно пожертвовал собой, чтобы достать меня. Пока я атаковал, его катана вошла в мое тело чуть ниже ребер. Со звоном мой меч упал на пол, выскользнул из ослабевших пальцев.

Я смотрел в его насмешливые глаза напротив. Почти ощущал его дыхание. Могу поклясться, что там под маской, он мерзко улыбался.

Больно. Как же больно, мать его…

Но это ничто по сравнению с воспоминаниями о них. Они жгли куда хуже, никакая физическая травма не сравнится с этим чувством.

Я перехватил левой рукой его меч, а правой ударил в грудь. Ещё! Ещё! Ещё!

Он захрипел и вырвал из меня катану. С ревом размахнулся, пытаясь отрубить голову. Я пригнулся, и он налетел на меня, разрубая стекло за моей спиной.

Мы вывалились на балкон, в ливне стеклянных осколков. Рухнули в лужу, под дождь, распластавшись в воде и тяжело дыша. Несмотря на рану, я зашелся хриплым смехом.

Он просто глотал воздух несколько секунд, потом попытался сесть.

— Почему… ты смеешься? — удивленно протянул он.

Я перевернулся на живот и с трудом оперся на локоть, показывая ему на грудь. На белой рубашке, в районе сердца, расплывалось маленькое красное пятно.

— Что, Кайне, швы разошлись? — сказал я с ухмылкой.

Он схватился за сердце и как-то сжался, будто сдерживая внутри бурю.

— Это… ничего… — прозвучал свист из маски.

Изрезанными пальцами я нащупал осколок стекла и прыгнул на него, не давая продохнуть. Он попытался защититься мечом, но я был быстрее. Осколок впился ему в челюсть, под маску, оставляя уродливую борозду на шее.

Он издал нечленораздельный выкрик, оттолкнул меня и откатился, попытался встать, но силы покинули его. Каин оступился и осел на плитку, забившись в угол балкона и опираясь на поручни.

— Как ты… — прозвучал его сдавленный голос.

Я дотронулся до раны в животе, сука, прямо между мышцами пресса. Посмотрел на красные от крови пальцы. С трудом сел, глядя на своего врага.

— Ты борешься за жизнь, — объяснил я. — А я нет. Сейчас ты думаешь: «Если я выживу, уеду на месяц на Гавайи. Если выживу, оторвусь по полной. Исправлю все ошибки. Если выживу…» А у меня таких мыслей нет. Если я выживу, мне некуда идти, не к кому возвращаться. Меня ждет либо решетка, либо дорожная пыль. И одиночество. Опять. Я попробовал жизнь на вкус, а ты забрал все, Кайне. Оставил лишь горечь вместо послевкусия.

Ему не хватало воздуха, он сорвал маску и отбросил её, открывая рот, глотая воздух вместе с каплями дождя. Лицо было красное от напряжения, новое сердце не справлялось с перегрузкой.

Большие выразительные глаза, тонкие брови, узкие губы, прямой нос, шрам на щеке, порез на подбородке… Его лицо было обычным. Такие красавчики светятся на обложках журналов о мужском здоровье или в бизнес аналитике. Я мог легко представить его фото, прикрепленное к статье о финансах и акциях. Встретить его случайно в баре. Столкнуться в метро.

Вот зачем маска. Его лицо не было устрашающим или волевым, — слишком обычным. Каин не мог быть владельцем этих черт, только не он. Поэтому Каин остался маской, безликим роком и ужасом.

Кайне понимал это. Знал, что его внешность не способна склонять и управлять. Мог сделать пластику, но предпочел пижонский выход.

Он попытался подняться, но рука соскользнула, и он осел в лужу. Пытался вдохнуть, но получалось едва ли. Вены на шее и лице вздулись, глаза покраснели от усилий, он вновь вцепился в рубашку на груди и издал стон через зубы.

— Какого хрена? — прозвучал его сдавленный вскрик.

— Твое новое сердце, — объяснил я. — Не стоило его так перенапрягать. Организм не справляется, тебя вот-вот хватит приступ, Кайне.

— Ты хоть понимаешь, что натворил? — прохрипел он, с трудом сдерживая кровь, что сочилась из шеи сквозь его пальцы. — Знаешь, что будет дальше⁈

— Просвети меня, — лениво отреагировал я, дотягиваясь до своей катаны через разбитую рамку окна.

— Никто не простит нападения на Кабуки. Но эту проблему я мог замять. Я бы отдал квартал под защиту властей, ни один якудза не мог бы на неё претендовать. А массовый расстрел в торговом центре, сразу после погромов… Этого не исправить. Якудза станет бранным словом. Правительству придется реагировать, ужесточать законы, направлять их против нас. Копы будут рвать и метать, отлавливать нас как бешеных собак. Бизнес заглохнет, устои падут, изменится баланс.

— Я же сказал тебе, я не якудза, — ответил я, опираясь на меч и поднимаясь на ноги.

Черт, как же больно. Похоже, мне и правда крышка.

Я не смог удержать равновесие и схватился за поручень, перегнувшись через него.

— Кстати, вот и копы, — произнес я, разглядывая светящуюся всполохами улицу.

Он меня