Многоликий Янус - Светлана Малеёнок

было необходимо купить не только обои, но еще материалы для реставрации мебели, о новой, конечно же, речи и не шло. Хорошо, что еще до всех этих ужасных событий, Оливер успел закупить дуб для паркета, да различных красок, на них, у меня были особые планы.

Само собой, Винсенту Райли, я даже не заикнулась о деньгах. Ему и так приходилось как-то выкручиваться, чтобы снимать жилье в столице, да давать взятки тюремщикам. К отцу я также не стала обращаться с этой просьбой. Но, у меня появилась кое-какая идея!

Я ведь знала, что та, другая Аврора, была большая любительница нарядов и дорогих украшений. Но, в ее комнате, мне почти ничего не попадалось на глаза из драгоценностей. Поэтому, я один из дней, посвятила тотальному обыску комнаты Авроры, к концу которого, с сожалением констатировала факт полного отсутствия, какого-либо присутствия ювелирных изделий.

Попросив у своей горничной, Марфы, принести в мою комнату чаю с мятой и чабрецом, я уютно устроилась у маленького камина, и принялась рассуждать.

Итак, насколько я поняла из рассказа и даже показа Ягой, некоторых сюжетов из жизни Авроры, она не собиралась становиться женой Оливера. И что-то мне подсказывает, что, несмотря, на сам свершившийся факт венчания, она подумывала о побеге. Я бы даже сказала, что готовилась к нему. А иначе, почему, эта большая модница, взяла в дом мужа, так мало своих вещей, оставив почти все наряды в замке у отца? И почему, не взяла совсем, украшения? Наверняка в ее планы входило приехать к отцу погостить, само собой, без вещей, чтобы не вызывать подозрения, и, прихватив драгоценности, сбежать!

Придя к такому выводу, я поручила нанятому Оливером паркетчику, Федору, приступить к работе, а сама, в один из декабрьских дней, одевшись потеплее, оседлала свою Ягодку и отправилась в замок.

По приезде, меня ждал сюрприз! Сестры не пустили меня к отцу, сказав, что он спит, и мы сели в гостиной, обедать. Не успела я рассказать и часть своих новостей, как дверь распахнулась, и вошел граф! Сам, своими ногами!

Моей радости и гордости не было предела! Я чувствовала себя, чуть ли не ученой, впервые открывшей в СССР пенициллин. Да, знаний о медицине у меня мало, но и их, оказывается, хватило, чтобы поставить отца на ноги.

Что тут и говорить, мой энтузиазм, поднялся на небывалую высоту! Теперь я была уверена, что мне удастся все задуманное!

До самого вечера мы проговорили с отцом и сестрами. Гарния хвасталась успехами отца в излечении, я, о том, как продвигается ремонт в имении, и о том, что сделано и что еще предстоит сделать. Ядвига же в основном, слушала нас, да с отстраненно мечтательным выражением лица, поглаживала свой, заметно округлившийся животик.

За разговорами, плавно, обед перешел в ужин, а затем, мы, пожелав друг другу доброй ночи, разошлись по своим комнатам.

Я же, прихватив с собой две свечи, и, закрывшись изнутри на засов, принялась методично осматривать спальню Ядвиги. К сожалению, из-за нагромождения мебели и темноты, которую слабые языки пламени свечей, почти не рассеивали, что-либо найти, надежды было мало. Самое время было сказать себе «утро вечера мудреней», да лечь спать, оставив поиски до утра, но слишком много зависело от того, найду я эти украшения или нет. Ведь если Аврора их спрятала не у себя в комнате, а, например, в дупле дерева, где-то в лесу, то, пиши пропало, без нее, найти драгоценности, я не смогу.

Забравшись с ногами на кровать, и укутавшись в одеяло, я, постаралась успокоиться, и медленно осмотрела всю комнату. А затем, попробовала поставить себя на место избалованной девицы.

Ну, очевидно, что такая вряд ли пойдет в лес, что-либо прятать, а это значит, драгоценности в этой комнате. Тогда, я постаралась поставить себя на ее место, а также, я вспомнила, что читала о различных тайниках в антикварной мебели, поэтому, была больше чем уверена, что и здесь найду минимум один такой.

Простучав стенки шкафа, секретера, трюмо и низ выдвижных ящиков, я нашла два таких тайника! Один был пуст, во втором же находилась довольно большая, с шахматную коробку, плоская деревянная шкатулка. С замиранием сердца, я открыла ее, и ахнула! Пожалуй, ее содержимому, позавидовала бы и сама императрица! Много же Аврора денег сумела из отца своего вытащить!

На следующее утро, я попрощалась с папой, сестрами, и поспешила назад, в имение. Драгоценностей я взяла с собой совсем немного, менее одной трети содержимого шкатулки, а остальное вернула назад, в фальшивое дно ящика секретера.

Дорога между имениями, в принципе, безопасна, но с меня семь потов сошло от страха, пока я добралась до усадьбы. По моим скромным подсчетам, за стоимость этих украшений, можно было бы заново отстроить родовое гнездо князей Райли. И мне сейчас очень не хватало житейского опыта и трезвого расчета, моего свекра или отца.

Наутро, с помощью Марфы привела себя в порядок, спешно позавтракала и пригласила на разговор, управляющего имением. Прохор явился довольно быстро и замер в дверях гостиной, не решаясь пройти дальше.

— Прохор, заходи! – позвала я мужчину, — присаживайся, дело есть.

Да, не зря именно его, Винсент Райли, взял управляющим имением, очень хватким оказался! Мужчина сразу понял, что мне нужно, и, шустрым лохматым домовенком в течение часа носился по селу, собирая людей и подводы.

Вскоре, перед господским домом ожидали уже шесть подвод, запряженных мохноногими крепкими тяжеловозами, и двенадцать мужиков верхами, готовые тронуться в путь.

По моему настоянию, Прохор распорядился, чтобы мужики взяли с собой, какое смогут, оружие. Так что процессия, сопровождаемая десятью самыми крепкими работниками, обвешанными ножами, топорами и секирами, выглядела более чем солидно. Из всех, кто с нами поехал, я знала только кузнеца Степана. Его высокая плечистая фигура и бородатое суровое лицо, издалека придавала всей нашей процессии грозный вид.

Дорога до столицы, оказалась трудней, чем я думала. Телеги, по схваченным морозцем, рытвинам и кочкам, ехали медленно, то и дело, рискуя развалиться. Сидеть на таком транспорте, было до невозможности тяжело, уж не говоря о том, чтобы хоть немного вздремнуть.

С погодой, к сожалению, нам не повезло. Довольно сильный мороз, изрядно сдобренный промозглым северным ветром, в поле казался еще злее. Я, укутавшись в несколько шуб и накрывшись сверху дерюгой, сквозь щель, глядела на согнувшихся над загривками коней, мужиков, одетых в продуваемые холодным ветром овчинные тулупы.

Я уже несколько раз пожалела о том, что поддавшись эмоциям, потащила людей в такую погоду. Но, Бог миловал,