Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

Производственное наследие

*24 июня 1940 года*

— … а остальные — подождите в гостиной, — приказал Адольф.

Тон его был очень спокоен, но Герман знал его слишком хорошо и легко определял, когда фюрер действительно спокоен, а когда только делает вид.

В присутствии всех рейхсминистров он решил не срываться, поэтому в кабинете остались только люди из ближнего круга и генералы.

— Как это понимать⁈ — выкрикнул Адольф, когда дверь кабинета закрылась. Как это понимать⁈ Объяснитесь!!! Лист, фон Бок, Йодль — отвечайте! Я жду!

Но генералы знали, что тот, кто ответит, навлечёт на себя основной гнев фюрера. Поэтому они молчали.

Наконец, когда молчание слишком затянулось, слово взял Йодль.

— Ситуация ещё далека от критической, — заговорил он. — Последствия этого локального провала уже минимизированы — мы потеряли безвозвратно лишь 131 тысячу солдат Вермахта и СС. Основную тяжесть потерь понесли румынские и болгарские войска, поэтому…

— Мне плевать на этих недолюдей! — перебил его Адольф. — Меня волнует то, что никто ещё не предоставил мне новый план!!!

Геринг с трудом сдержал довольную улыбку. Рейхсканцлер настроен конструктивно — он очень зол, но не в настроении просто срываться. Ему хочется разобраться в ситуации.

— Но у нас есть план, мой фюрер, — возразил генерал Йодль. — «Барбаросса» требует некоторой корректировки, с учётом открывшихся обстоятельств. Скоро коммунисты утратят инициативу и мы должны быть готовы действовать быстро и решительно.

— Больше подробностей, — потребовал Адольф Гитлер. — Что вы придумали?

— Удар по Польше, мой фюрер, — ответил генерал. — И теперь это вопрос безопасности границ рейха.

— Предлагаешь пробить линию Ленина? — поморщившись, спросил рейхсканцлер.

— Она не является неприступной, — заявил Альфред Йодль. — Преодолеть её возможно, но на это потребуется много сил и ресурсов. После того, как линия обороны будет преодолена, мы сможем продвигаться вглубь вражеских территорий.

— Я верно понимаю, что уже существует детально проработанный план прорыва вражеской обороны? — спросил Гитлер.

За годы до начала войны генералитет, хорошо знакомый с конструкцией Линии Ленина, даже не рассматривал варианта её преодоления. Герман хорошо помнил слова Манштейна: «Это будет неоправданно дорого и по материальным, и по людским потерям».

— Ещё нет, мой фюрер, — покачал головой генерал. — Но разработкой такого плана, в инициативном порядке, занимается генерал Гудериан.

— Какие потери вы прогнозируете? — спросил рейхсканцлер.

— Возможные потери ещё предстоит оценить, мой фюрер, — ответил Йодль. — Но если большевики начнут контрнаступление с опорой на Линию Ленина, то…

Он замолк.

Все прекрасно поняли, что произойдёт в таком случае.

— Прорабатывайте план Гудериана, — приказал Гитлер. — Ожидаю подробный отчёт у себя на столе в течение недели. Завтра в полдень соберите здесь Верховное командование Вермахта. Можете идти. Все, кроме Геринга, Гиммлера, Геббельса, Тодта и Заура.

Генералы покинули кабинет, а рейхсканцлер встал из-за стола и прошёл к большому глобусу, стоящему между двумя книжными шкафами.

— Это лишь небольшая неприятность, — произнёс он, прокрутив глобус до Восточной Европы. — Румыны и болгары помешали немецкому оружию взять верх, но ничего, это всего лишь цыгане и славяне — недочеловеки… Герман, что говорят конструкторы?

— Новости неутешительные, мой фюрер, — вздохнул Геринг. — Мы сильно недооценили техническую оснащённость противника. Данные из Испании сильно устарели и больше не соответствуют действительности.

Рейхсканцлер уже знает о том, что 30-миллиметровые автоматические пушки стали вспомогательным оружием, а в роли основного теперь выступает 57-миллиметровое орудие ЗиЛ-4М — об этом все знают. Но чего он ещё не знает…

— Защищённость нового танка Т-14АМ-2 увеличена почти в полтора раза — обстрел захваченных образцов показал почти полную неуязвимость этого танка для наших 5-сантиметровых орудий на дистанции свыше 1000 метров, — продолжил Геринг. — Предлагается отказаться от 5-сантиметрового орудия на Panzerkampfwagen III и оснастить Panzerkampfwagen IV, как более подходящий для этого, длинноствольными 7,5-сантиметровыми орудиями. Мы провели предварительные расчёты — установка на этот танк длинноствольного орудия, которое предполагается переделать из перспективной пушки PaK 40, уже успешно испытанной на САУ Sturmgeschütz III в варианте StuK 40, сильно изменит балансировку танка и ухудшит ряд его характеристик.

Он замолк, ожидая реакции. Но Гитлер молчал, с задумчивым видом щупая глобус.

Завод компании «Daimler-Benz» установил орудия PaK 40 на платформу от танка Panzerkampfwagen III. Рубка на экспериментальных образцах была открытой, лобовое бронирование ограничивалось орудийным щитком от противотанковой пушки, но это оказалось даже в плюс перспективной САУ — отличный обзор частично компенсировал известные недостатки открытой рубки.

Тишина затянулась.

— Насколько критично? — решил взять инициативу Тодт.

— Ничего смертельного, — улыбнулся Геринг. — Плюсы высокой бронебойности орудия с лихвой перевешивают все обнаруженные недостатки. САУ Sturmgeschütz III уже продемонстрировали способность бороться с большевистскими танками — на дистанции до тысячи метров пробивают танк Т-14АМ-2 в лобовую проекцию.

— А Panzerkampfwagen III? — спросил вдруг рейхсканцлер.

— Бои на юго-восточном фронте показали, что начало производства этого танка было большой ошибкой, — ответил Геринг.

— Возможно, нашей промышленности нужно реализовать весь его модернизационный потенциал? — спросил Гитлер.

— К моему глубочайшему сожалению, мой фюрер, установка длинноствольного 7,5-сантиметрового орудия в башню Panzerkampfwagen III невозможна, — покачал головой Геринг. — Она создаёт немало сложностей даже на чуть более подходящем Panzerkampfwagen IV, поэтому модернизационный потенциал этой платформы, для такого рода орудий, уже исчерпан. Всё, что мы можем — это только переделать Panzerkampfwagen III в StuG III. Я считаю это наиболее разумным решением.

— Жаль… — вздохнул рейхсканцлер.

— Зато это решительное и дешёвое увеличение боевой мощи наших Панцерваффе как в наступлении, так и в обороне, — добавил Геринг.

— Я вижу, ты стал очень большим экспертом в танкостроении, Герман, — нахмурил брови в притворном неодобрении Гитлер. — Может, тебя за штурвал истребителя посадить, чтобы ты очухался?

Это классическое засмеивание — Геринг уже привык, что после каждого нервного всплеска рейхсканцлер повышает своё настроение за чужой счёт.

А по поводу глубоких познаний Германа в области танкостроения и тактики Панцерваффе, всё объяснялось тяжёлыми условиями, в которых ему приходится работать.

Он практически не занимался своей «вотчиной», Люфтваффе — управление он, фактически, полностью переложил на Эрхарда Мильха, бывшего директора «Люфтганзы». Этот «полуеврей», (1) волей Геринга ставший «истинным арийцем», де-факто главный руководитель Люфтваффе.

Сам же Герман по самую маковку погрузился в «бронетанковый вопрос», в котором, постепенно, начал очень хорошо разбираться.

Именно отсутствием какого-либо опыта в этом деле на