Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

раннем этапе, он объяснял себе то, что Panzerkampfwagen III вообще были приняты на вооружение и произведены в таких масштабах. Тысяча триста танков были произведены практически зря, до того, как Герман остановил производственные линии личным приказом и перенаправил производство на Panzerkampfwagen IV.

Судя по реакции Гитлера, против StuG III он ничего не имеет и скоро, как только будет доработана закрытая рубка с усиленной бронёй, все имеющиеся Panzerkampfwagen III будут переделаны в САУ.

Геринг пожал плечами, предпочтя ничего не отвечать на шуточку рейхсканцлера. Всё-таки, можно нарваться на развитие «шуточки» во что-то большее, а это не пойдёт на пользу делу.

— Охотники на танки, — со значением произнёс Гитлер. — Теперь я понял… И вот ещё! Мне нужна Sturmgeschütz IV — я хочу, чтобы в неё была установлена ещё более мощная пушка. 8,8 сантиметров…

— Боюсь, мой фюрер, что в нынешних условиях это будет проблематично, — ответил на это Геринг.

— Какие это может вызвать проблемы? — сразу же спросил рейхсканцлер.

— Разбалансировка веса, противовесы, шасси Panzerkampfwagen IV и так почти на пределе своих возможностей с 7,5-сантиметровой пушкой в башне, — начал перечислять Геринг.

— Вот ничего ты не понимаешь… — вздохнул Гитлер. — Я же прошу штурмовое орудие — какая башня?

— 8,8-сантиметровое орудие KwK 36 весит вдвое больше, чем PaK 40 — полторы тонны против 750 килограмм, — объяснил Геринг. — Один только ствол KwK 36 весит 700 килограмм и только его масса, выведенная от корпуса, создаст критическую перегрузку передней части подвески. На платформе Panzerkampfwagen IV эта проблема неустранима.

— Какие тогда есть предложения? — поинтересовался Гитлер.

— Уже испытывается новое 7,5-сантиметровое орудие, которое имеет длину ствола в 60 калибров, — сообщил Геринг. — Но, пока что, конструкторы из «Рейнметалла» рекомендуют создать под него новую платформу. Требования по бронепробитию, установленные Управлением вооружений сухопутных войск, невозможно удовлетворить без существенного увеличения массы орудия.

— А какие там требования? — нахмурил брови рейхсканцлер. — Напомни-ка.

— На тысячу метров бронепробитие должно составлять 140 миллиметров броневой стали под углом 60 градусов, — ответил Геринг.

В голове у него хранилось много данных — характеристики орудий и танков он заучивал наизусть, чтобы полноценно владеть ситуацией.

— Лееб совсем с ума сошёл? — спросил Гитлер.

— Требования были приняты при покойном Беккере, — ответил Герман. — Лееб всего три месяца в должности и разобрался далеко не со всем.

Эмиль Беккер застрелился 8 апреля этого года, что было тяжёлой потерей для рейха — он активно взаимодействовал с войсками и всегда знал, чего хочет армия. Но чрезмерная нагрузка сделала своё дело — он свёл счёты с жизнью…

— Объясни мне тогда ты, для чего они сейчас испытывают это орудие? — спросил Гитлер.

Ответ у Германа есть, но он, с высокой вероятностью, Адольфу сильно не понравится.

— Говори, я жду! — подстегнул его Гитлер.

— К-хм, к-хм… — кашлянул Геринг, оглядев остальных присутствующих, которые делали вид, что очень заинтересованы интерьером.

Один Геббельс смотрит на него требовательным насупленным взглядом, как бы недоумевая, чего это он ничего не отвечает.

— Ну? — рейхсканцлер вперился в него требовательным взглядом. — Неужели, мы разрабатываем орудие просто так? Или оно полевое? Или оно относится к ПТО? Или Беккер совсем съехал с катушек, осознал, что натворил и застрелился? А ты не собираешься стреляться, Герман?

— Нет, мой фюрер, — покачал головой покрасневший Геринг.

Ему было очень неприятно, что его чехвостит соратник, но хорошо, что это происходит в «ближнем кругу».

— У тебя есть ответы? — спросил Гитлер.

— Да, мой фюрер, — выдохнул Герман. — Они, возможно, вам не понравятся.

— А я здесь не для того, чтобы мне угождали! — воскликнул Гитлер. — Перед нами стоит великая миссия защиты нашей цивилизации и расы от орд дикарей и недочеловеков! А ты не можешь мне ответить на простой вопрос⁈

Он пафосно поднял руки вверх и возгласил:

— Чем мы тут, по-твоему, занимаемся, Герман⁈

Герингу это надоело, поэтому он решился.

— Управление вооружений сухопутных сил разместило заказ на копирование танка Т-14АМ-2! — выпалил он.

Повисла глубокая и тяжёлая пауза. Гитлер приоткрыл рот, Гиммлер ухмыльнулся, а Геббельс начал смотреть на Геринга ещё более насупленным взглядом.

А Тодт и Заур пытались слиться с интерьером, чтобы им, если что-то вдруг, не прилетело глобусом или писчими принадлежностями со стола…

— Вы хотите предать арийскую инженерную и военную школу? — спросил Гитлер. — Вы хотите растоптать это наследие, которое наши товарищи сумели по крупицам сохранить и развить? Хотите отбросить их память и бездумно скопировать поделку безумных варваров? А может, мы их просто купим у наследничков Ленина⁈ А что такого⁈ Я слышал, все так делают! Даже французы, через турок, купили себе десяток устаревших Т-14! И ничего, катаются! Их лягушачья гордость не уязвлена! А чем мы хуже лягушатников⁈

— Конструкторы «Майбаха», «Хеншеля», «МАНа», «Даймлер-Бенца» и «Порше» написали экспертное заключение, в котором утверждается, что трансмиссия танка Т-14АМ-2 совершеннее любых отечественных, а также зарубежных аналогов, — ответил Геринг, решивший, что терять уже нечего. — Просто нет более совершенной танковой трансмиссии — ни у кого. Также в экспертном заключении сказано, что эта трансмиссия — продукт многолетнего совершенствования. Они годами доводили её до совершенства и добились невероятных результатов.

Фердинанд Порше как-то сказал ему, что теперь коммунисты будут эксплуатировать эту трансмиссию до конца времён — будут совершенствовать её, разрабатывать что-то на её основе и так далее. Они нащупали нечто, близкое к идеалу, а от такого добровольно никто не отказывается.

Гитлер задумался. Он обратил свой взор обратно на глобус и размышлял.

Спустя две с небольшим минуты, он повернулся к Геббельсу.

— Да, мой фюрер? — сразу же подобрался тот.

— Доктор Геббельс, — произнёс фюрер.

— Я всё понял, — улыбнулся рейхсминистр пропаганды.

Гитлер коротко кивнул, посмотрел на Геринга и приказал:

— Новый танк должен быть быстрее, мощнее и бронированнее, чем тот, на котором сражаются жидобольшевики. И последнее… Восемьдесят восемь.

— Я вас понял, мой фюрер, — ответил Герман.

*24 июня 1940 года*

Вернувшись в свой кабинет, Геринг оттёр пот со лба и уселся в своё кресло. Раньше он с трудом вмещался в него, но теперь, внезапно, появилось целых два пальца свободного пространства.

«Проклятая работа…» — подумал он.

Как-то так получилось, что из всей верхушки НСДАП, он самый занятой. Был