Фантастика 2025-71 - Надежда Валентиновна Первухина

Мужик рассаду давал безропотно, но почему-то на деревенских огородах она не приживалась, сколь ни бились огородницы, стремясь догнать и перегнать лесного капустознатца: то ударяли заморозки, то обгрызали капустные листики прожорливая тля да мушка, от которых не спасали ни дуст, ни хлорофос… И оставались бабы не при делах, тогда как обходчик снимал по осени колоссальный урожай и отвозил его в райцентр, где была школа-интернат для слабоумных детей…

Одним словом, жизнь обходчик вел тихую, незаметную, никому дорогу не переходил, дело свое делал исправно, на скудость зарплаты и жилья не жаловался. Вскоре в деревне его стали считать за блаженного и даже беглого монаха и иногда переживали: как он там один, без бабы управляется? Особенно зимой, когда рыщут по лесу наглые голодные волки и сверкают свинцовыми глазками…

Иногда, особливо в грибную либо охотничью пору, навещали обходчика мужики, чтоб узнать — здоров ли Петрович, не задрал ли его еще какой-нибудь медведь-шатун, не одолела ли его болотная лихоманка… Петрович, однако, к приходу мужиков всегда бывал в норме, гостям особо не радовался, но и с порога не гнал. Доставал припасенную четвертину, потчевал квашеной капустой, моченой брусникой, жареной зайчатинкой, картошкой с грибами… Сам, правда, не пил, только усы мочил для вида и компании. И слушал, что балагурят подвыпившие мужики про мировую политику да про народную бедность, да про беспутство бабье…

— Петрович! — подступались иной раз мужики. — Что ты инда бирюк — о себе ни слова не вымолвишь. Кем ты был да где работал, покуда к нам не попал?

Но обходчик умело обращал такие вопросы в шутку, подливал мужикам самогону, а потом заботливо клал их в сенях избы — проспаться. Наутро мужики, опохмелясь, уходили по грибы, Петрович доил козу или копался в огороде, и жизнь шла своим чередом.

… Хорошо, что не приходили мужики к Петровичу в те колдовские ночи, когда полная луна набирала свою силу и заливала мертвенным, серебряным светом притихший лес. В такие ночи обходчик напивался вусмерть, брал лопату либо грабли и, выйдя на засиневевший под луной двор, принимался вытворять такие приемы, какие только в кино показывают про всяких каратистов и стивенов сигалов… Напрыгавшись и намахавшись, обходчик выгонял лопатой свою козу из загончика, и, когда та, истошно блея, принималась нарезать круги по двору, Петрович, страшно выпучив остекленелые глаза, потрясал лопатой и кричал:

— Я тебя порешу-таки, Анастасия, ведьма проклятая!

К утру Петрович трезвел, обливался ледяной водой из выкопанного им колодца и шел в избу спать. Измученная коза отлеживалась меж капустных грядок и сопела, как проколотый футбольный мяч. Кругом воцарялась ненарушаемая благостная тишина.

И эта тишина лечила засыпающего полковника Кирпичного от ночного буйства и от всех прошлых ужасов, которые пришлось ему пережить. Полковник Кирпичный спал, и снилось ему, как капустные кочаны превращаются в пухлых белых бабочек и радостно кружатся над кудрявыми верхушками елок и лип… Дрон Петрович улыбался во сне, и не было ему больше никакого дела ни до ведьм, ни до того, чем эти ведьмы занимаются.

Надежда Первухина

От ведьмы слышу!

— Если мне не посвятишь — принесу домой вирус.

Сергей Первухин, программист

— Согласна. Приноси, дорогой, в хозяйстве все пригодится.

Послушные девочки попадают в рай, а непослушные — куда захотят сами.

Английская пословица[4]

Давно замечено, что самые большие неприятности начинаются с мелочей. Совершенно ничтожных, вроде перегоревшей лампочки в подъезде, упавших в канализационный люк ключей от квартиры или намертво не желающей расстегиваться брючной молнии… Или, как в данном случае, с губной помады.

Цвет помады был экстремальным. Густо-синий перламутр с каким-то жутким малиновым отблеском. Такая помада может использоваться в качестве стратегического наступательного вооружения на неподготовленную мужскую психику и привести к катастрофическим последствиям вроде заикания, энуреза и ретроградной амнезии. И именно такую помаду приобрела себе в бутике на сэкономленные от школьных завтраков деньги Марья Белинская. И именно Марья Белинская сидела сейчас в гостиной перед зеркалом и с наслаждением покрывала свои нежные губки этим ужасом.

— Супер, — резюмировала она, закончив процедуру, и полюбовалась своими губами, повертев зеркало так и этак.

— Напоминает раздавленную гнилую сливу, — выдала свою оценку новой помады Дарья Белинская, сестра-близнец вышеупомянутой Марьи.

— Что б ты понимала! — вскинулась Марья. — Таранка сушеная! Завянь и скисни!

— Я только констатирую, что эта помада — полнейшая безвкусица, — пожала плечами Дарья и перелистнула страницу изучаемого ею трактата Кьеркегора «Страх и трепет».

На пять, нет, на четыре с половиной минуты между сестрами воцарилась относительно мирная тишина. И за это короткое время надо постараться успеть охарактеризовать каждую из них.

Марья Белинская. Возраст — пятнадцать с половиной лет. Характер — термоядерный. Темперамент — кайенский перец в смеси с селитрой. Внешность — просто милашка, если смыть всю косметику и вылечить три прыща на лбу. Увлечения — танцпол, мальчики, старый добрый хардрок. Заветная мечта — сделать пирсинг языка и татуировку (в виде спаривающихся змей) на левой ягодице.

Дарья Белинская. Возраст — тот же, с той только поправкой, что Дарья родилась на две с четвертью минуты раньше своей сестрицы. Характер — спокойный, как отключенный синхрофазотрон. Темперамент — клубника со льдом, причем льда больше. Внешность — вылитая Машка, только без косметики и прыщей. Увлечения — экзистенциальная философия, эстетика постимпрессионизма, поздний Верди и ранний Берлиоз. Заветная мечта — стать постоянным автором одной из научных рубрик журнала «Наука и религия», выучить старофранцузский и приобрести прижизненное издание собрания сочинений Фридриха Ницше.

И только в одном эти девушки схожи, как две половинки разрезанного арбуза (имеется в виду правильно разрезанный арбуз!): в их взрослеющем сознании вызрел, как фурункул, и грозил прорывом мощный бунт против образа жизни и морали родителей, коими являются Авдей Белинский — писатель с мировым именем и Викка Белинская, ведьма. Просто ведьма. С Именем.

…Марья добавила к помаде еще и блеска для губ с голографическим эффектом, отчего по стенам метнулись разноцветные отблески. Натянула джинсовую юбку с живописно обтрепанным подолом (за «обтрепанность» — специальная наценка 25 процентов) и черный топик, прозрачно намекавший на всякое отсутствие бюстгальтера, только портившего юную грудь.

— И куда ты намылилась в таком стремном прикиде? — оторвалась от обожаемого Кьеркегора Дарья. В ее голосе звучала ирония, которая смутила бы кого угодно. Только не сестру.

— На тусовку в «Коленвал». — Марья принялась застегивать