Клинок по имени Стикс - Blood_and_Tea

Стикс глубокомысленно кивнул и мягко улыбнулся Лауле, показывая, что конфликт исчерпан. На мгновение девушка пожалела о том, какая участь ждет его здесь.

Наконец, они предстали перед личными покоями Архипатриарха.

Каждый человек, в душе, был сам себе храмом. Каждый храм был местом, куда являлся светлым Бог. Первый Храм был средоточием веры всех светлых, но большей частью своего Света он был обязан именно тому, кто являлся наместником Бога на земле.

Двери перед ними открылись, и трое вошли в большое и светлое помещение, с высоким потолком, устланное алыми коврами и обшитое золотом. Напротив двери, в дальнем конце комнаты, воцарился массивный деревянный стол. Несмотря на то, что он был сработан из чистого дуба, и не был стилизован под красный, белый и золотой, как все остальное в кабинете, этот стол казался уместным здесь. Как и великолепное широкое окно с видом на Имир, находившееся сразу за столом.

И в окно это, стоя спиной к вошедшим, смотрел Второй После Бога.

Архипатриарх был высок, превосходя ростом даже великана-Патриарха. Его величие подчеркивали золотые одежды с широкими и высокими плечами, и тиара, венчавшая голову. А еще, более прочего, выделял его Свет, будто бы растекающийся от него в разные стороны, как ангельский нимб.

Из всех ангелов — Святых, в разное время служивших Господу, действующий Архипатриарх считался самым великим.

Яскер Второй повернулся к вошедшим. Его лицо казалось обычным, на фоне остального внешнего вида. Внешне он был мужчиной средних лет, с приятной внешностью, волевым подбородком и полностью белыми волосами и бородой. Лишь брови его были чуть темнее, оставаясь серыми.

— Рад всех вас видеть здесь, — сильным, глубоким голосом поприветствовал он их. — Михаил, Лаула, Стикс.

Когда он назвал последнее имя, прислужники из числа его личной свиты, одновременно закрыли двери и встали перед ними, загораживая выход. Но в голосе Архипатриарха не было угрозы Темному.

— Я тоже рад познакомиться, — Стикс внимательно смотрел в глаза Викария Господа. — Святой.

— Я еще жив, чтобы становиться Святым, — Яскер улыбнулся и покачал головой. — Но, думаю, скоро твои слова станут правдой, древний.

— Если ты говоришь об этой малышке, то я готов тебе даже завидовать — смена у тебя прекрасная.

Лаула смутилась и удивилась. Как мог Стикс обсуждать такие вещи с Архипатриархом? Михаил, стоящий рядом, кажется, думал о том же.

— Господь даровал ее нам и лишил тебя, древний, такой смены, — Яскер неспешно пошел к ним.

— Да уж, мои сменщики — все больше шушера, — фыркнул Стикс и, расправив плечи, зашагал ему навстречу. — Я бы ни за что не стал с ними сотрудничать.

— Вот как? — по лицу Викария пробежала тень. — Что же, тебе и не придется. Становись, древний. Сегодня ты отправишься в ад.

— Если бы ты только знал, о чем говоришь, — выдохнул Стикс.

Они застыли друг перед другом, оставив всех, весь мир, позади. Две полярности, две крайности. Светлый, ведущий за собой весь просвященный мир. И Темный, правивший миром Тьмы почти шесть сотен лет назад. Архипатриарх, находившийся в своем месте силы — Первом Храме. И Стикс, скованный по рукам, ногам и душе печатями Лаулы.

Ослепительно сияя, вокруг Стикса, прижимаясь к горлу, сердцу и спине, возникли шесть Золотых Мечей. Особенная Мольба Архипатриарха Яскера — его сильнейшее орудие, видеть которое доводилось лишь единицам. Лаула с трепетом смотрела, как величайший Светлый готовится действовать.

Но он не мог просто проткнуть Стикса Мечами. Тогда темная энергия древнего, запечатанная Лаулой, высвободилась бы в центре столицы и забрала бы с собой очень много жизней. Поэтому Яскер стал выплескивать свой Свет в окружающее пространство, увеличивая силу своего влияния.

Первый Храм тоже работал, перекачивая Архипатриарху свою силу. Светлые чаяния людей сделали само здание чем-то вроде Светлого, силой равного целому Епископу.

Лаула почувствовала, как легко вскрывает ее печати на Стиксе мощь Архипатриарха. Они звенели, раскрываясь, и Тьма в кабинете росла.

Рос и Стикс. Из Старца, он стал Юношей, но не тем, которого видела Лаула. Это определенно был он, но… лучше. Стикс рос, ширясь в плечах, его волосы черным плащом закрыли его спину, его одежда преобразилась, обернувшись поистине королевскими одеяниями в черных тонах и с широким вырезом на крепкой груди. Его глаза налились кровью и горели ярко, как пламя. Лицо его застыло бледной маской спокойствия и презрения.

Он был прекрасен, как истинный падший ангел

Тьма, переполнявшая Стикса, сделала его настоящим гигантом — он стал возвышаться над самим Архипатриархом — самым высоким человеком в кабинете. И эта же Тьма клубилась вокруг него, как ядовитый газ.

— Еще не все, древний? — немного удивился Архипатриарх. — Как много душ ты сгубил?..

Прекрасные губы разлепились нехотя:

— Никто не знает, Святой. А я уже забыл.

Предпоследняя печать Лаулы слетела, и Тьма Стикса начала давить на присутствующих.

Лаула почувствовала холод в груди. Эта была половина его темного могущества, но уже этой половины было столько, что девушке не верилось. Здесь и сейчас, стоя в Первом Храме, подле Патриарха и Архипатриарха, она смотрела на величайшего Темного — Стикса, и боялась его.

На его щеках появилась щетина, быстро перерастая в аккуратную бородку, а потом и она, и его длинные волосы, начали белеть, становясь седыми. Лаула, смотрящая в его прекрасное лицо, вздрогнула, когда у его левого виска стал формироваться какой-то знак.

Стикс заметил ее взгляд и усмехнулся, чуть покачав головой. Знак тут же пропал, будто его стерли, а старение Темного остановилось, оставив его волосы седыми лишь наполовину.

Тем не менее, переполняющей его душу Тьме нужен был выход. И полы его одеяний взметнулись, когда из его спины вырвались два могучих черных крыла! Они раскинулись за его спиной, подобно плащу, и угрожающе затрепетали.

Телохранители Архиепископа, стоявшие у дверей, бросились в атаку не раздумывая. Они понимали, что не смогут остановить самого Стикса, но так же и знали, что могут подарить главе Церкви лишнее мгновение.

Но им не удалось даже этого потому что Стикс, не обращая на них внимания, махнул крылами, и оба телохранителя оказались отброшены прочь от древнейшего существа.

Они тут же вскочили, чтобы ринуться вновь, но их остановил резкий окрик Архипатриарха.

— Не нужно! — крикнул он.

Сила его голоса, подкрепленная океаном Света вокруг, развоплотила бы сотню Темных. Но Стикс, стоящий напротив,