Оружие души. Кузнец. Том 5 - Евгений Пожидаев

— Нет, должен быть другой выход, — сказал я и посмотрел Михаилу Алексеевичу в глаза: — От имени лидера рейда я запрещаю вам прикасаться к ядру.

— Охох-хо… Да что ты говоришь, Чернов? Я не вхожу в состав вашего рейда, потому не подчиняюсь тебе, — с улыбкой доброго дедушки объяснил Двинин. — Поэтому… давайте решим все без драки: я не хочу вас калечить, а вам наверняка будет не по душе избивать старика…

— Только через мой труп, — Гора материализовал духовный меч и нахмурился.

Федор Алексеевич сделал к нему шаг и прошептал снизу вверх:

— И на кого ты Надю оставишь?

— … — Виктор молчаливо завис.

Он рассеял меч по воздуху, отошел к стене и просто скатился по ней, усевшись на грязный бетон. Гора взялся за голову и недовольно проговорил:

— Оставьте, этот настырный старик все равно от своего не отступит. Хватит уже смертей для этого Подземелья.

Я все взвесил и первым после Виктора принял решение. Не такое, когда находишь во множестве плохих вариантов один хороший, а такое, когда из двух зол выбираешь наименьшее. Моему примеру последовали бойцы «Молота», Анна, Кристина, а потом и все остальные.

В итоге Федор Алексеевич, похвалив нас за непростой выбор, подошел к ядру Подземелья и протянул к нему руку.

— Ну, мать вашу, была не была!

Взрыв, состарившийся и истлевший на наших глазах Двинин или хотя бы вспышка — ничего такого не было. Совсем.

Сперва ядро треснуло, а затем раскололось. Двинин тем временем резко стал выше, шире в плечах, а его седые волосы, которых он никогда не стеснялся, стали черные, как уголь ночью.

— Чувствую себя лет на двадцать! — раздался узнаваемый голос, но гораздо более живой и звонкий, точно связки помолодели на много лет.

— Что⁈ — Виктор неверяще вскочил на ноги.

— Эм… так, — Тимур очень задумался, почесывая затылок.

— Я помолодел, что ли? — новый Федор Алексеевич повернулся в нашу сторону.

Мы узрели его же, но реально совсем молодого. Да он старше меня года на два, не больше. Удивительно. Ну а выводы — мы обо всем догадались и без лишних рассуждений. Оказывается, отдать нужно было не будущие годы своей жизни, а — прожитые. Чертов перевод!

Что же, для нас, молодых, по сути, ничего не изменилось. Ведь стать шестидесятилетним стариком или вовсе испариться — не такая уж большая разница. Может быть, только Виктор стал бы годовалым ребенком.

Как ни крути, но именно Двинин был самым подходящим Искателем для того, чтобы прикоснуться к ядру и разрушить его. Никогда бы не подумал, что Подземелье может подкинуть такой «фокус».

— Я и мечтать о таком не мог! — молодой Федор Алексеевич охотно рассматривал свои руки и все глядел по сторонам в поисках своего отражения хоть от чего-нибудь.

— У меня есть зеркальце, — улыбнулась Кристина.

— Красавец! Ну красавец, вылитый я сорок лет назад! — Двинин восторгался, как маленький ребенок. Трогал себя за лицо, играл мускулами, а еще любовался черными усами и черными волосами.

* * *

На путь обратно после уничтожения ядра у нас всего неделя. И это был бы большой риск: слишком маленький срок, не присоединись к нам Федор Михайлович.

Он превратил всю бурную, полноводную реку из горного биома в один большой айсберг, прямо вместе с рыболюдами. Мост восстанавливать не пришлось. И при этом ведь, если так посмотреть, он даже не выдохся в этот момент. Вот что значит опытный Искатель.

Затем мы покатались на огромном тридцатиметровом черве. Не все были от такого в восторге, но времени мы сэкономили прилично. Кроме того, прирученный помолодевшим Двининым монстр, вел себя максимально любезно. Хм, зато теперь я точно знаю, что скажу Юре, когда однажды он вырастет и спросит у меня об учителе.

Последние три этажа мы прошли еще быстрее, чем когда спускались. Ничего сложного, монстры совсем не представляли угрозы, особенно на фоне неубиваемых каменных воителей.

Из интересного только то, как новый Федор Михайлович попытался познакомиться с одной из молодых девушек. Я бы даже назвал эту попытку знакомства наглым «подкатом». Искательница смущалась, терялась и все такое, в общем, бедная девушка даже не знала, как к нему относиться — головой она понимала, что это мужчина в возрасте, но вот визуально же — красавчик, едва ли старше нее. Виктор посмеялся и советовал Двинину знакомиться с тем, кто не знал его прежнего.

— Не учи ученого! — хмыкнул двадцатилетний парень, глядя на сурового Гору.

И это было забавно, ведь именно в тот раз я понял, как выгляжу сам, когда решаю серьезные дела или сражаюсь вместе с друзьями в Подземелье. Картинка просто не соответствует содержимому, впрочем, молодость — не порок. Да и в целом это то, что исправляется со временем.

* * *

После того, как последний из нашей группы вышел через ворота Подземелья, солдаты и работники Гильдии опечатали их. Причем не просто протянули желто-черную ленточку и наклеили бумажку с печатью на двустворчатые стальные двери, а заварили их и закрепили настолько большую предупреждающую табличку, что не увидит ее только слепой. Видимо, уже были проблемы с этим — вот и перестраховываются.

По итогу в Подземелье может проникнуть разве что тот, кто решит свести счеты с жизнью таким экзотическим способом, ведь вскоре оно закроется и уничтожит все, что находится на этажах, будто его никогда и не было.

Интересно, как скоро придут к мысли свозить туда весь мусор с округи, чтобы избавиться от него?

Уже в центре для Искателей, Федор Алексеевич Двинин попрощался с нами и пожелал всего хорошего, новых успехов в непростой профессии. Двинин — единственный, кто чувствовал себя бодро. При этом он будто не знал, с чего начать, просто не мог решить, куда деть внезапно появившийся запал.

Кристина решила поехать вместе со мной в арендованный особняк, после Подземелья она все еще не пришла в себя, находила силы улыбаться, но ей явно нужен отдых, а может, даже время на осмысление всего случившегося.

Анна крепко меня обняла, затем так же тепло попрощалась с подругами — Кристиной и Аленой, да, надев красные наушники, укатила на белоснежном премиум-авто, как она сама сказала, по делам рода.

Интересно, а самый дорогостоящий спа-салон Москвы, который она, несомненно, собиралась посетить, как-то относится к делам рода? Думаю, да — ведь свежая и отдохнувшая Анна явно полезнее роду, чем уставшая