Смутные дни - Тим Волков

— Хм, интересно… Что здесь можно грабить? — выключив фару, задумчиво протянул Иван Палыч. — Кассу? Так там такие суммы, что… Разве что телеграфный аппарат унести?

Петраков неожиданно улыбнулся:

— А буфет? Там ведь есть буфет?

— Ну, да-а…

— Вот, продукты и грабят… Потом на телегу и…

А ведь правильно сообразил парень! Недаром — полицейский начальник.

— Буфет, видно, заперли… — Василий рассуждал вслух. — Телеграфист случайно увидел, убежал… Бандиты же сейчас все тащат через кухонный вход… Надо искать подводу! Не так сие и сложно — где дорога, там и подвода.

— Вы ищите… А я на разведку… Если что — свистну три раза!

— Ага!

— Да! — не успев далеко отойти, доктор вдруг обернулся. — Тут разъездные пути… Если не подвода, то… Ищите дрезину!

— Дрезину? Ага-а…

* * *

Анну Львовну Иван узрел сразу, еще издали. Стояла на платформе среди всех прочих.

— Что, еще не уехала?

— Ох… Иван, напугал! Не уехала — в вагон не забраться! Народу-у… Это потому что поезд — дальний. Ничего, вот-вот местный поедет. Я думаю — уеду… Ой… Иван, ты как здесь?

— Телеграфисту плохо!

— Викентию Андреевичу? То-то смотрю — телеграф не работает. Буфет, кстати, тоже закрыт…

— Ладно, побежал я… Поезд не пропусти!

Обняв подругу, Иван Палыч, не стесняясь, поцеловал ее в губы.

Тусклый керосиновый свет. Пустой зал ожидания — все вывалили на платформу. Буфет тоже пуст — дверь на кухню заперта.

Что ж — служебный вход… или, как туту именовали — кухонный…

Черт! Надо было бы попросить револьвер.

Подумав так, Иван Палыч тут же и хмыкнул — тогда уж лучше винтовку! Еще лучше — станковый пулемет конструкции инженера Хайрема Максима, какой был когда-то на санитарном поезде.

Ага… Доктор едва успел спрятаться за угол, увидев, как из распахнувшейся двери появился парень с мешком!

Похоже, парень тоже что-то заметил. Сняв с плеч мешок, вытащил из-за пояса револьвер. С десяток секунд постоял, обернулся:

— Яким! Там кто-то это… следит!

— Кабы следили — давно бы взяли, — послышалось из подсобки. — Тащи, давай! Еще всего три ящика осталось. Тушенка!

Яким? Иван Палыч вздрогнул. Неужели, и вправду — Гвоздиков? Молодой бандит и старый враг, некогда цеплявшийся к Анне.

Эх, худо без револьвера! Надо хоть в управе спросить… В Комитете… А то вон, Петраков — с маузером! Так ему по должности.

Еще один парень… и еще… Вдвоем тащили ящик. Вот еще. Похоже последний. А вот и… Гвоздиков? А черт его! Поди, разбери тут — фонарь-то далеко…

Чуть выждав, доктор проскользнул мимо здания станционного вокзальчика и вслед за парнями нырнул в темноту.

Оказавшуюся не такой уж и темной — луна, да и фонари на разъезде… Ага! Вот они!

Чьи-то темные тени проворно тащили ящики и мешки.

Четверо. Всего-то четверо!

Эх, Викентий Андреевич — у страха глаза велики!

Хотя, если они все вооружены.

Доктор чертыхнулся, едва не споткнувшись о рельс. Железка! Значит, и вправду — дрезина. И эти парни… Те самые, что ограбили мельника? Очень может быть…

— Стоять! — хлестко прозвучало из темноты. — Именем правительства — руки верх, живо!

Громыхнул выстрел.

Парни побросали ящики и поняли вверх руки. Из-за деревьев, с маузером в руках, показался Петраков.

И снова выстрел!

Только на этот раз стрелял кто-то из бандитов.

Еще выстрел… еще!

— Да он тут один! Тоже мне, Аника-воин… Сейчас… Грузите ящики! А я добью…

А ведь и в самом деле — добьет!

— Руки вверх! — свистнув три раза, громко закричал Иван Палыч. — Живо — всех перестреляю!

Парни затаились и открыли огонь. Засвистели пули. Доктор прижался к семафору. Не хватало еще на рельсы залечь!

— Да нет там никого! На понт берут, сволочи! Кузьма, проверь! А я того…

Кто-то подбежал, стреляя из револьвера. Сбоку шмыгнул второй.

Однако, плохо дело!

— И этот один! — послышался крик. — Вон, за семафором!

— Палите, парни!

Снова раздались выстрелы. Разодрав рукав, пуля оцарапала доктору кожу.

Ну вот, ввязался!

Ну, так не оставлять же этого парня, Василия, бандитам на раздрай! У доктора и мысли такой не возникло. Тем более, Петракова он сам же сюда и привез. Теперь получается — подставил!

И что же, однако, теперь? А ползти к лесу.

— Похоже, готов… Я гляну! Кузьма, подстрахуй…

Кто-то бросился к семафору.

Выстрел!

— Кузьма-а! Ну, ты чего?

Снова выстрел.

Бегущий упал и завыл, катясь по шпалам.

Кто-то стрелял по бандитам из перелеска! Кто?

Послышался лязг и гул.

Оставшиеся в живых бандиты разгоняли дрезину. А ведь уйдут! Те, кто в живых остался… Двое… да и вообще — один… Интересно, как там Петраков? И кто, черт побери… А! Верно, солдатушки пешком добрались — успели.

— Иван Палыч! — вдруг тихо позвали сзади. — Ты как, цел?

— Да цел вроде…

Доктор быстро обернулся:

— Господи… Алексей Николаич! Ну, никуда от тебя не деться! Ты… ты как здесь? Тебя ведь… А-а-а! То был Деньков, урядник… верно?

— Лаврентьев тоже там, в лесу… прячутся, пока… неспокойно в стране, — подойдя, Гробовкий спрятал наган. — Предлагали и мне. Отказался… Я не разбойник, не волк. Я сыскарь, охотничья собака! Чего мне в лесу делать? Вот, сейчас на поезд — и в город. Пережду там. А там уж, как Бог даст…

— Удачи, Алексей Николаич! И спасибо тебе за все… Не ты бы…

— Спасибо. Ты это, Аглае объясни… как сможешь… Скажи, что не бросаю ее, вернусь, как только… в общем скажи ей… чтобы сильно не расстраивалась…

Шаги Гробовского затихли во тьме.

— Василий! Вы как там? — шаря по кустам, громко выкрикнул доктор.

— Кажется, немного ранен… — из кустов послышался стон.

Доктор улыбнулся, подходя:

— Ничего, перевяжем!

Где-то совсем рядом послышался стук колес. Поезд…

Глава 7

Банда Гвоздикова ушла — догонять их сейчас было опасно. Одного правда из банды удалось подстрелить — Гробовский помог. Но и с другой стороны случились потери. Петраков…

— Василий… — Ивану Павловичу хватило и одного взгляда, чтобы понять, что дела не так хороший, как говорил Петраков.

— Нормально, ерунда, — продолжа шептать тот, держась за окровавленную руку.

— У тебя… черт! — Иван Палыч нашёл Василия, скорчившегося у дерева в кустах. — Рука