Золотая печатная машинка - Карстен Себастиан Хенн

– Слушай, с твоими оценками, мне кажется, нет необходимости тратить свой день на то, чтобы торчать тут.

Хотя одноклассница была немного ниже ростом, ей с легкостью удалось смерить Эмили оценивающим взглядом сверху вниз:

– Я здесь, потому что люблю быть причастной к общественным делам. А ты, судя по всему, нет. Увы, ты такая не одна. Неудивительно, что наш мир стал таким, какой есть.

Она усмехнулась, пряча за улыбкой острый шип, направленный в сторону Эмили. Та постаралась держать себя в руках и сделала вид, что ничего не произошло.

– Ты увлекаешься литературой?

– Спрашиваешь! Конечно.

– Какая у тебя любимая книга?

– «Вампир солнца». Я перечитываю ее каждый год. – Зои не стала интересоваться, какие произведения нравятся ее собеседнице.

«Скоро, – подумала Эмили, – многое изменится».

Вошел учитель Дресскау. Вернее было бы сказать, он быстрым шагом ворвался в зал. Никаких «Всем здравствуйте» или «Рад всех видеть». Он был предельно краток:

– Лассе и Зои, освободите полки и подпишите коробки. Эмили и Фредерик – та же задача. А ты, Шарли, сфотографируй каждую полку перед тем, как они уберут книги, чтобы мы могли расставить их потом точно так же. За работу! Ну, живее!

Они принялись за дело, как послушные трудяги-муравьи. Переговаривались ребята как можно тише, потому что Дресскау был занят простукиванием стен небольшим молотком. Как только кто-то, забывшись, произносил что-нибудь громче, чем звучал его инструмент, учитель начинал шикать, призывая к тишине.

– Где-то здесь должна быть полость в стене, так что держите свои рты на замке! Вот выйдете из библиотеки, тогда сможете горланить сколько душе угодно. Ясно?

Все покорно кивнули. Улучив момент, когда учитель Дресскау отвлекся на телефонный звонок, Эмили наклонилась к стоящему рядом Фредерику:

– У тебя все в порядке?

– Э-э, да. А что такое?

– Мне очень жаль, что у меня не получилось сделать так, чтобы Чубакке дали медаль в конце четвертого эпизода. Ты же из-за этого обижаешься?

Он посмотрел так, будто она говорила на иностранном языке:

– Не понимаю, о чем ты.

– Не делай вид, что ты не в курсе. Сегодня утром поехал без меня в школу – что это было, если не старый добрый способ насолить?

– Но мы никогда в школу вместе не…

– Мы же соседи!

– Разве тебе когда-нибудь было до этого дело? Да что с тобой вообще такое?

– Тишина, я сказал! – Дресскау вытащил из кожаной сумки тяжелый молот и замахнулся – не на них, конечно, а на стену. Раздался грохот.

Это был идеальный шанс. Пока Дресскау занят, Эмили всего-то нужно подойти к картине и вставить ключ в замок. Когда она исчезнет в портале, все будут думать, что она просто вышла из комнаты… Но… Портрета не было!

– Где картина? – воскликнула Эмили так громко, что все вздрогнули.

– И ты еще смеешь говорить, что уважаешь труд почтенных людей!

– Извиняюсь…

– Нельзя извинять самого себя! Можно лишь просить извинения. Сколько раз можно это объяснять, что за невыносимая глупость!

– Извините, пожалуйста.

– Не стану. С этого момента я больше ни звука не хочу от тебя слышать.

– Могу я выйти в туалет? – нерешительно спросила Эмили.

Дресскау раздраженно хмыкнул:

– Уж не знаю, можешь ли ты, но я разрешаю.

Эмили направилась к выходу из зала и прошла вдоль стены с грязным прямоугольником на том месте, где еще вчера висел портрет. Она быстро достала из кармана брюк ручку-ключ и подошла к кирпичной кладке. Но ничего не произошло.

Девочка вышла из зала рококо и стала искать картину в соседних комнатах. Найти ее удалось лишь в последнем помещении – бывшей кухне. Портрет стоял рядом с ее любимым креслом, в котором Эмили так давно не отдыхала. Она осмотрелась и, повернув ручку-ключ, подошла к полотну. Получится ли у нее пройти через портал, или это работает только в том зале?

В одно мгновение картина пришла в движение, колеблясь между реальностью и вымыслом, и ключ скользнул в замочную скважину. Оказавшись внутри, Эмили быстро подошла к столу. Печатная машинка сияла своими боками, готовая к новой встрече. Девочка подумала о «Вампире солнца».

В этот момент она услышала шум: это был не шорох и не шелест, а приглушенные скрип и скрежет. Она пошла на звук и обнаружила книгу, которая застряла на полке и никак не могла с нее спрыгнуть, как бы ни толкалась и ни тянулась. Слева и справа от нее лежали два тома, запутавшиеся в цепях. Эмили вытащила все три книги и освободила застрявшую пленницу.

Затем она осмотрела одну из книг. Ее невозможно было открыть: металлические звенья глубоко врезались в переплет. Раньше Эмили казалось, что все книги тут одинаковые. Видимо, это было не так. Сейчас она заметила, что на этой полке были экземпляры с подпалинами и обгоревшими уголками. Почему? И – еще более мучительный вопрос, который особенно ее пугал, – кто это сделал? Неужели она была тут не одна?

Эмили вслушалась в бесконечность рядов. Ее слух различал лишь отдаленное потрескивание, тиканье и дребезжание золотой печатной машинки. Она сделала глубокий вдох и, стряхнув с себя страх, открыла «Вампира солнца». Времени было мало. Наверное, пройдет не больше десяти минут, прежде чем Дресскау решит проверить, где она находится. И минут пять она уже потратила.

Эмили бегло пролистала книгу в поисках женских персонажей – отправной точки для исправлений. Если не считать главной героини, Виолы, первая из них появлялась лишь на седьмой странице: это была лучшая подруга Виолы, Маградора. «Им никогда больше не доведется встретиться, – говорилось в тексте, – эта рана навсегда останется в сердце Маградоры».

Бинго! Всего одно место в романе, которое нужно переписать. Взглянув на наручные часы, Эмили поняла, что пришло время возвращаться в зал рококо.

– Ну неужели ты вернулась? Что можно там так долго делать, скажи на милость?

– Мне было немного…

Дресскау махнул рукой и поморщился:

– И знать не хочу. Ты сможешь продолжать работу?

– Да.

– Тогда хватит разговоров. Берись за дело. Вы с Лассе должны отнести коробки в подвал, в комнату двести восемнадцать. Сделайте одолжение, поторапливайтесь!

Комната двести восемнадцать. Звучало безобидно, но Эмили знала, что реальность не так проста. Среди библиотекарей это место звалось «подземельем». Этот подвал ни разу не ремонтировали, его стены были выложены грубым кирпичом и из-за влажности поросли мхом. Полом в этой комнате служила утрамбованная глина. С потолка в «подземелье» свисала одна-единственная лампочка, которая освещала лишь малую его часть. Все остальное было скрыто в тени. Там обитали пауки и тараканы – казалось, их в этом месте было больше, чем где-либо на свете.

Коробки с книгами были ужасно тяжелыми, и Эмили приходилось раз за разом опускать их на пол, чтобы дать рукам отдохнуть. Лифт в старом здании отсутствовал, а лестница в подвал была очень крутой.

– Сделай перерыв, – сказал Лассе, когда они дотащили первые две коробки до жуткого подвала. – Если Дресскау спросит, я скажу, что ты тут внизу все расставляешь.

– Спасибо, очень заботливо с твоей стороны. – Эмили почувствовала, как ее щеки краснеют. Как же неловко! Она отвернулась.

– Мне приятно о тебе заботиться.

У Эмили родилась идея:

– Как думаешь, сможешь пожертвовать ради меня тридцатью минутками? Или это слишком много? Мне нужно кое-что сделать. Тогда я в два раза быстрее буду работать, обещаю!

– Полчаса? Без проблем.

– Спасибо! – Эмили положила руки на сердце (ей пришлось накрыть его сразу обеими ладонями, иначе оно выпрыгнуло бы из груди), встала на цыпочки и поцеловала Лассе в щеку.

– А если я дам тебе целый час, ты еще раз так сделаешь?

Теперь ее щеки прямо-таки загорелись. Как же ей повезло, что в подвале было слишком темно.

– Полчаса мне должно хватить. Но я все равно подумаю над этим.

Вернувшись в тайную библиотеку, Эмили почувствовала, как утекает время. Она быстро села за стол и вставила в машинку листок бумаги. Всего несколько слов – и от печатной машинки разлетелись золотые пылинки, а в воздухе проявились силуэты. Они выжидающе смотрели на девочку, которая тем временем дала героине