Владыка Пустоты 5 - Михаил Беляев

прикладывая к громадной пробоине сложенные чашей ладони с мутной водой источника альвы. От чудовищной боли в глазах темнело, всё тело била дрожь. Пробоина нарушила целостность её тела и теперь живительная альва, источник силы всех кодексов, уходила из него как вода через дырявое сито.

Только подпитка от хозяина, которому она отдала почти все свои запасы энергии, не давала ей погибнуть сейчас.

Но он тоже был ранен.

Не сдерживая сиплого хрипа, Сирин вытерла проступившую на лбу испарину. Свечение в её глазах почти угасло. В голове цинично мелькнуло: даа, от такой раны нужно лечиться не одну неделю, только кто ж ей даст?

— Что случилось? — перебинтованный государь поднялся с кресла. Выглядел он не лучше неё, бледный и осунувшийся, но все такой же решительный.

Она всегда восхищалась его волей и невероятно уважала своего господина. Настолько, что сама предложила ему попрать законы её же гримуара ради шанса на победу в будущем.

— Слава, он… — процедила она сквозь боль. — Он борется. Но с каждой минутой его шансы слабеют.

Государь сдвинул брови: кодексы, окружившие раненую Сирин, переглянулись.

— Уходите, — тихо велел он. — Все вон.

Кивнув, девушки исчезли во вспышках порталов, оставив их вдвоём.

— А теперь объясни, — надавил его строгий голос. — Что стряслось, раз тебе пришлось призвать к исполнению договора чужие императорские кодексы? Что произошло с нашим сыном? Неужели он оказался настолько слаб?..

— Наоборот, — процедила она, сглатывая соленый привкус во рту. — Слишком силён.

— Чёрт возьми… — он скрипнул зубами. — Это была твоя идея, зачать дитя… он должен был взять всё лучшее и сражаться во имя человечества, а что теперь?

— Он и взял, — холодно возразила она. — И сражается прямо сейчас. Не его вина, что его кодекс давно была поражена порчей альвы. В них обоих есть свет, но есть и нечто крайне желанное для альвы.

— Злость толкала его все эти годы, — вздохнул Император. — Оба моих сына невероятно упёртые.

— Это в них от тебя, — кивнула Сирин. — Но я думаю, им движет не злость. А жажда справедливости. Признай, мы оба ошиблись, когда решили отнять у него отца.

Император обжёг её гневным взглядом, сжав кулаки до крови.

— Я — его отец! — гаркнул он. — Это моя кровь течёт в нём!

— Как и моя. Но вырастил его не ты, а твоя правая рука, Вайнер. Ты ведь сам хотел, чтобы он научил мальчика ценить прежде всего свою семью и быть готовым умереть за неё? Теперь мы видим, на что способен доведённый до отчаяния маг его потенциала, у которого отняли всё, чем он дорожил.

Она укоризненно посмотрела на мужчину. На богатырском лице государя застыла маска досады, он цыкнул и, разжав кулаки, отвернулся.

— Сейчас уже поздно жалеть. С ним внутри или нет, Владыка набирает мощь. Если его не остановить…

— Она уже призывает монстров, — кивнула Сирин и, скосив глаза, посмотрела, как края жуткой пробоины в груди начинают медленно сдвигаться. — Владыка Пустоты едва переродилась. Сейчас, пока её ядро ещё не сформировалось до конца и не набрало силу, у нас есть шансы. Но чем дальше мы будем тянуть, тем шире будет зона альва-прорывов. И расти она будет до тех пор, пока в каждом уголке нашего мира не откроется портал с монстрами.

— Экспансия и война на выживание, — государь устало откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. — Последние дни грядут… всё, как в том пророчестве. Но чёрт возьми, Сирин, мы не можем проиграть…

— Владыка уже сейчас сильнее любого из кодексов, — кашлянув, Сирин взглянула на окровавленную ладонь. — Я недооценила её мощь. Если у тебя остались козыри в рукаве, сейчас самое время их использовать.

Он взглянул на неё, суровый и несгибаемый как скала. Так же, как почти сто лет назад, когда они сокрушили последнего Владыку. Именно тогда она поняла, что может доверить ему всё.

И тогда приняла решение — предложить своему хозяину немыслимое.

— Пожарский, — государь поднес к губам альвафон. — Вели собрать все силы Опричнины для полномасштабной атаки. Я велю готовить штурмовой флот, боевые маги уже стягиваются к Уральскому хребту.

— Понял, — донесся из трубки неожиданно спокойный голос князя. Император отложил альвафон и посмотрел на Сирин.

— Я возглавлю атаку. Ударим всеми силами, что у нас есть. Если не поможет и это, я уже отдал приказ подготовить к пуску ядерные ракеты…

Его голос прервала тревожная трель внутренней связи. Только для экстренных случаев.

— Говори, — гаркнул император, хмуря брови.

— Государь! — взволнованно затараторил динамик голосом оператора. — В радиусе пятидесяти километров от Белогорья начались альва-прорывы! Создается огромная, сплошная красная зона!

— Пробуждение началось, — Сирин стиснула зубы и со стоном поднялась. — Я должна вернуться на поле боя, Николай. Наш сын… он проигрывает Владыке.

* * *

Небо над Белогорьем едва не кипело от всплесков извергаемой энергии. Три сияющих сгустка света плели смертоносный танец, то взмывая в темнеющее небо, то опускаясь так, что едва не задевали стальные шпили летающего города.

Два кодекса без устали обрушивали свои атаки на владыку, но величественная фигура двигалась с невообразимой скоростью. Даже императорским кодексам, способным собрать немыслимые для простого мага силы, приходилось тяжело.

Бой изматывал их обеих. А соперница, едва показав слабину, через минуту снова атаковала в полную силу, будто в ней открывалось второе дыхание.

Пистолеты в ее руках полыхали демоническим огнём, исторгая сгустки энергии. За её спиной горели крылья из чистой альвы, а вместе с ними горел воздух, плавилась сталь, горело всё, чего касался каждый заряд её оружия.

Окутанная пламенем, Лестат порвалась через облако взрывов и, закашлявшись, вылетела с другой стороны.

— Чертова дрянь… — прошипела она, ища взглядом подругу. — Вита, ты цела?

Из вереницы черных клубов дыма с огненными краями вылетела дымная точка и, вспыхнув голубым светом, отшвырнула летящие в неё чёрные копья одним ударом. Фигурка девушки в бледно-голубом костюме скользнула ей навстречу и, сблизившись, остановилась.

Императорский кодекс Вита выглядела потрёпанной, на её одежде зияли подпалины, а по ноге струилась светящаяся жидкость, капая вниз. Но взгляд её был всё так же зол и полон решимости.

— Ещё раз!.. — рявкнула она, оборачиваясь. Они обе ощутили приближение владыки, тяжесть её ауры надавила на виски так, что зашумело в ушах.

— И это всё? Императорские кодексы способны только на это? — Владыка замерла в десятке метров над ними, величественно покачиваясь в коконе из лент чистой энергии. — Жалкое зрелище. Если вы — лучшее, что может выставить человечество, то лучше ему исчезнуть с лица земли. Вы — что мошки перед мощью альвы.

— А каково быть предателем собственного рода, а, тварь? — хрипло крикнула