Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

Девочка послушалась, но уселась на колени няни, не прижимаясь к ней – та лишь придерживала её за пояс. Затем Эльфаба выжидающе уставилась на Черепашье Сердце.

А тот благоговейно проговорил:

– Черепашье Сердце думает, что дитя говорить впервые.

– Да, – согласился Фрекс, выпуская колечко дыма, – и спрашивает насчёт этих ужасов. Может быть, ты всё-таки поведаешь нам о них?

– Черепашье Сердце говорить немного. Черепашье Сердце уметь делать стекло, а слова он оставить для Милости, Госпожи и Няни. А теперь и для Девочки.

– Ну расскажи хоть немного. Раз уж ты сам об этом заговорил.

Мелена вздрогнула; она так и не сходила за шалью. Она не могла сдвинуться с места, словно приросла к нему.

– Рабочие из Изумрудного города и других мест, они приезжать Край Квадлингов. Они смотреть, нюхать и пробовать воздух, воду, землю. Собираться строить большую дорогу. Квадлинги знать, что это время и силы впустую. Но те не слушать слова квадлингов.

– Но квадлинги, подозреваю, сами не обучены строить дороги, – спокойно заметил Фрекс.

– Наша страна непрочная, – возразил Черепашье Сердце. – В Оввельсе дома и поля плавать среди деревьев на площадках, привязанных верёвками. Мальчики нырять на мелководье за жемчужинами. Слишком много деревьев – недостаточно света, урожай не вызревать, слабый. Слишком мало деревьев – вода подниматься, и корни плавучих растений не доставать земли. Наша страна бедная, но богата красотой. Люди могут жить, если всё продумывать и объединяться.

– Так вы против Дороги из жёлтого кирпича?

– Не только. Квадлинги не мочь переубедить строителей дороги, которые хотеть сделать дамбы из земли и камней и разделить страну на части. Квадлинги спорить, умолять, подтверждать, но не мочь победить словами.

Фрекс, обеими руками придерживая трубку, внимательно наблюдал за Черепашьим Сердцем. В нынешней пылкой речи его больше всего завораживало воодушевление квадлинга – ему всегда были по душе неравнодушные люди.

– Квадлинги думать бороться, – сказал Черепашье Сердце. – Квадлинги бояться, что это только начало. Когда строители просеивать почву и проверять воду, они увидеть некоторые вещи, о которых квадлинги всегда знать, но молчать.

– Что же это за вещи?

– Черепашье Сердце говорить о рубинах, – горько вздохнул стеклодув. – Камни под водой. Алые, как кровь. Строители говорить: красный корунд в пласте донного известняка под болотом. Квадлинги говорить: кровь страны Оз.

– Вроде того красного стекла, что ты делаешь? – спросила Мелена.

– Рубиновое стекло будет, когда добавить золотой порошок, – сказал Черепашье Сердце. – Но под Краем Квадлингов находиться залежи настоящих рубинов. Весть достигнуть Изумрудного города вместе со строителями. А дальше начаться ужасы.

– С чего ты это взял? – нервозно переспросила Мелена.

– Смотреть в стекло, – ответил Черепашье Сердце, указав на стеклянный круг, который прежде выдул в качестве игрушки для Эльфабы, – значит видеть будущее, красное, как кровь и рубины.

– Я не верю в предсказание будущего. В этом есть что-то от культа наслаждения, – яростно вмешался Фрекс. – Даже от мнимой предопределённости Дракона Времени! Пф-ф-ф! Нет, неизвестная история человечества предначертана Безымянным Богом, а любые пророчества – лишь догадки и страх.

– Значит, страха и догадок хватить заставить Черепашье Сердце покинуть Край Квадлингов, – твёрдо возразил стеклодув. – Квадлинги не называть свою веру наслаждение, но они прислушиваться к знакам и видеть скрытые намёки. Вода, алая от рубинов, обагриться кровью квадлингов.

– Чушь какая! – возмутился Фрекс, сам уже побагровевший от злости. – Им просто нужно хорошенько всё разъяснить.

– И потом, Пасториус ведь просто олух, – озабоченно вклинилась Мелена: она единственная из присутствующих имела возможность составить личное впечатление о королевском доме. – Пока Озма не достигла совершеннолетия, он только и делает, что охотится, обжорствует и совращает служанок.

– Опасность – чужестранец, а не местные короли и королевы, – покачал головой Черепашье Сердце. – Старухи, шаманы, умирающие квадлинги – все видеть короля из чужой страны, жестокого и могущественного.

– Да с чего вообще регенту взбрело в голову строить дорогу в этой богом забытой трясине? – с досадой спросила Мелена.

– Во имя прогресса, – ответил Фрекс. – В тех же целях через весь Манникин провели Дорогу из жёлтого кирпича. Дороги сулят прогресс и контроль. Новые возможности для сбора податей, перемещения войск, для защиты, наконец.

– Для защиты от кого? – уточнила Мелена.

– О, – сказал Фрекс, – это вечный вопрос.

– О, – чуть слышно выдохнул вслед за ним Черепашье Сердце.

– Так куда же ты шёл? – спохватился священник. – Только не подумай, я тебя не гоню. Мелена к тебе очень привязана, как и все мы.

– Ужасы, – подала голос Эльфаба.

– Тише, – шикнула няня.

– Госпожа и Милость очень добры к Черепашьему Сердцу. Он собирался остановиться всего на ночь. Черепашье Сердце шёл в Изумрудный город, но заблудиться. Черепашье Сердце хотел просить разговора с Озмой…

– С регентом Озмы, – поправил его Фрекс.

– …и просить смилостивиться над Краем Квадлингов. И предупредить о жестоком чужестранце.

– Ужасы! – повторила Эльфаба и в восторге захлопала в ладоши.

– Дитя напомнить Черепашьему Сердцу о его долге, – сказал стеклодув. – Разговор вернуть долг и старую боль. Черепашье Сердце забыть. Но когда слова сказаны, должны последовать дела.

Мелена с ненавистью глянула на няню. Та спешно спустила девочку с колен и начала собирать со стола грязную посуду. «Вот что бывает, если совать нос не в свои дела, няня! Видишь? Единственное счастье в моей жизни исчезло в один миг, вот и всё!» Она отвернулась от уродины-дочери – та не то улыбалась, не то гримасничала – и с мольбой перевела взгляд на мужа. «Сделай хоть что-нибудь, Фрекс!»

– Возможно, здесь и кроется наша высшая цель, – задумчиво пробормотал Фрекс. – Нам нужно отправиться в Край Квадлингов, Мелена. Отринуть нынешние излишества и испытать свой дух в огне истинной нужды.

– Нынешние излишества? – негодующе задохнулась Мелена.

– Когда Безымянный Бог изъявляет свою волю устами весьма скромного сосуда, – начал Фрекс, указывая на квадлинга (на лице которого снова было написано отчаяние), – лишь нам выбирать: внять ему или ожесточить своё сердце…

– Тогда послушай вот что, – решительно оборвала его Мелена. – Я беременна, Фрекс. Ехать я никуда не могу. Идти – тем более. А с новорождённым малюткой, да ещё и с Эльфабой на руках, уж никак не выйдет шастать по болотам.

Повисла тишина. Спустя несколько мгновений Мелена добавила:

– Не так я думала тебе всё рассказать.

– Поздравляю, – холодно сказал ей муж.

– Ужасы, – сообщила матери Эльфаба. – Ужасы-ужасы-ужасы.

– Ну всё, хватит уже болтать, наговорились, – попыталась унять всех няня. – Мелена, будешь здесь сидеть – простудишься. Ночи холодают. Иди-ка в дом, а остальное потом.

Фрекс поднялся и подошёл поцеловать жену.

Никто не понимал, подозревает ли он, что отцом ребёнка может быть Черепашье Сердце, Мелена и сама не знала, забеременела от мужа или любовника, но на самом деле ей было все равно. В этот момент она хотела одного: чтобы Черепашье Сердце остался с ней. И яростно ненавидела его за внезапно пробудившееся чувство долга перед его несчастным народом.

Мужчины остались на улице беседовать, но говорили так тихо, что Мелена не могла разобрать ни слова. Они сидели у