Злая. Сказка о ведьме Запада - Грегори Магуайр

ожерелье с метанитовыми вставками. Было нечто вульгарное в том, чтобы обвешиваться в дорогу драгоценностями. Осознав эту истину, девушка тут же решила обратить её в афоризм. При первом удобном случае она использует эту меткую фразу как доказательство того, что у неё есть собственное мнение – и опыт путешествий. «Нарядившийся путник жадно ищет чужих взглядов, но не глядит на мир сам, – пробормотала она себе под нос, проверяя, как это звучит, – в то время как истинный путешественник знает, что неизведанный мир вокруг него и есть наилучшее украшение». Великолепно, просто великолепно.

Вернувшаяся к ним мадам Моррибль пересчитала студенток по головам, взяла чашку чая и погнала всех в Главный зал. Только там Галинда осознала, что отпустить матушку Клатч искать лечебницу было роковой ошибкой. Оказалось, что матушки-компаньонки не просто болтали. Им было поручено решить между собой, кто из молодых леди с кем будет жить. Предполагалось, что матушки разберутся с этим быстрее, чем сами студентки. Позаботиться о Галинде было некому – она ведь осталась без сопровождающей!

После скучных приветственных речей студентки и матушки стали пара за парой покидать Большой зал, отправляясь осваивать свои новые комнаты. Галинда побледнела от досады. Матушка Клатч, эта старая дура, сумела бы устроить её с кем-нибудь на ступеньку или две выше по социальной лестнице! Достаточно близко, чтобы не стыдиться, но достаточно высоко, чтобы в принципе стоило затевать общение. Но теперь все блистательные молодые дамы уже были распределены друг с другом. Бриллиант к бриллианту, изумруд к изумруду, как говорится!

Когда зал почти опустел, Галинда начала подумывать, не стоит ли подойти к мадам Моррибль и объяснить ситуацию. В конце концов, она происходила из клана Ардуэнн с Верхнего Нагорья – по крайней мере, наполовину. А тут такое ужасное стечение обстоятельств! Глаза Галинды наполнились слезами.

Но ей не хватило смелости. Она осталась сидеть на краешке шаткого, нелепого стула. В центре зала не осталось никого, кроме неё. По углам, в тени, держались самые застенчивые и непримечательные простые девушки. Среди лабиринта пустых позолоченных стульев Галинда сидела одна, словно забытый багаж.

– Все, кто остались здесь, как я понимаю, прибыли без сопровождения, – подытожила мадам Моррибль, причём в голосе её прозвучали надменные нотки. – Поскольку за нашими студентками ведётся тщательный присмотр, я распределю вас по трём общим спальням для первокурсниц. Каждая спальня рассчитана на пятнадцать человек. Я могу добавить, что не следует испытывать предубеждение к общим спальням, нет ничего дурного в том, чтобы там жить. Вообще ничего.

Но она явственно лгала и даже не пыталась звучать убедительно.

Галинда наконец встала.

– Простите, мадам Моррибль, возникло некоторое недоразумение. Я Галинда Ардуэннская. Моя матушка-компаньонка в дороге нечаянно наступила на гвоздь и потому задержится на день или два. Я не из тех, кто должен жить в общей спальне, видите ли.

– О, какой досадный случай, – небрежно проговорила мадам Моррибль с улыбкой. – Я уверена, что ваша матушка-компаньонка не откажется последить за девушками, допустим, Розовой спальни? Четвёртый этаж справа…

– Нет, нет, она не сможет, – храбро прервала её Галинда. – Я совершенно точно не должна жить в общей спальне, Розовой или какой-либо другой. Вы ошиблись.

– Я не ошиблась, мисс Галинда, – возразила мадам Моррибль, приобретая ещё большее сходство с рыбой, поскольку начала таращить глаза. – Бывают случайности и опоздания, но решение необходимо принять сейчас. Поскольку вы не имели возможности при посредничестве вашей матушки принять собственное решение, я уполномочена сделать это за вас. Прошу вас, у нас мало времени. Я ещё должна назвать имена других девушек, которые поселятся с вами в Розовой спальне…

– Я бы хотела поговорить с вами наедине, мадам, – в отчаянии воскликнула Галинда. – Как по мне, жить с многочисленными соседками или с одной – это не имеет значения. Но я не рекомендовала бы вам назначать мою сопровождающую присматривать за другими девушками по причинам, которые не могу озвучивать публично.

Она придумывала ложь на ходу, но мадам Моррибль, по крайней мере, приобрела заинтригованный вид.

– Ваша дерзость поражает, мисс Галинда, – мягко сказала она.

– Я ещё многим могу вас поразить, мадам Моррибль, – ответила Галинда, сопроводив слова своей самой милой улыбкой.

Хвала Лурлине, Глава рассмеялась.

– Искра храбрости! Можете прийти сегодня вечером в мои покои и рассказать мне, что же не так с вашей матушкой-компаньонкой, поскольку мне следует это знать. Но я пойду вам навстречу, мисс Галинда. Если вы не возражаете, мне придётся попросить вашу матушку-компаньонку следить за вами и ещё одной девушкой, которая приехала одна. Видите ли, другие девушки с сопровождающими уже распределены по парам, а вам её не досталось.

– О, с этим-то она справится, я уверена.

Мадам Моррибль взглянула на список студенток и пробормотала:

– Хорошо… В комнату к мисс Галинде Ардуэннской я приглашаю… Третью в очереди Наследницу семейства Тропп из Нест-Хардингс, мисс Эльфабу.

Никто не пошевелился.

– Мисс Эльфаба! – громче повторила мадам Моррибль, поправила браслеты на запястье и прижала два пальца к горлу.

В дальнем конце комнаты поднялась девушка в дешёвом красном платье с безвкусной отделкой, обутая в неуклюжие старушечьи ботинки. Сначала Галинде показалось, будто она видит некую игру света, отблеск от зелёного мха и вьющихся растений на соседних зданиях за окном. Но, когда Эльфаба двинулась вперёд, волоча за собой багаж, стало очевидно, что она действительно такого цвета. Это была некрасивая девушка с отталкивающе зелёной кожей и длинными, чёрными, как у чужеземцев, волосами.

– Родилась в Манникине, но почти все детские годы провела в Краю Квадлингов, – прочла Глава с листа. – Как увлекательно, мисс Эльфаба. Мы с нетерпением ждём ваших рассказов о жизни в этих экзотических краях. Мисс Галинда и мисс Эльфаба, вот ваши ключи. Вы можете занять комнату двадцать два на втором этаже.

Когда девушки подошли к ней, мадам Моррибль широко улыбнулась Галинде.

– Путешествия так расширяют рамки привычного, – произнесла она нараспев.

Галинда вздрогнула, – к ней, как проклятие, вернулись её собственные слова. Она сделала реверанс и поспешно упорхнула. Эльфаба, глядя в пол, последовала за ней.

2

На следующий день приехала матушка Клатч. Нога её из-за обилия бинтов казалась втрое больше обычного. К тому моменту Эльфаба уже распаковала свои немногочисленные вещи. В шкафу, как тряпки, сиротливо свисали с крючков её жалкие тонкие сорочки, оттеснённые к стенке широкими обручами и накрахмаленными турнюрами, накладными высокими подплечниками и пышными рукавами гардероба Галинды.

– Я и за тобой с удовольствием присмотрю, мне не трудно, – заявила матушка Клатч, радушно улыбаясь Эльфабе, прежде чем Галинда успела перехватить компаньонку, отвести в уголок и потребовать, чтобы та отказалась.

– Вообще-то, папа платит тебе за то, чтобы ты присматривала за мной, – многозначительно заметила Галинда, но матушка Клатч отмахнулась:

– Да это другое дело, голубушка, совсем другое дело. Это уж я и сама решить могу.

– Матушка, – возмутилась