Тучи сгущаются - Лориана Рава

-- Видел. Временами украдкой любовался ею издали.

-- А познакомиться не пытался?

-- Нет. Кто был я и кто -- она. Ведь никто же не знал здесь, чей я сын. Да и кроме того... она мне потом призналась, что никогда бы не обратила на меня внимания, если бы не тот случай.

-- Почему?

-- Это особенности её семьи. Её отец был очень сурового нрава. Он был очень требователен к себе и другим. Так, чтобы не допустить ни малейшего пятна и порока... И дочь свою так же воспитал. Она тоже была к другим по молодости требовательна. А к женихам -- в особенности.

-- То есть ей была важна внешность?

-- Да нет, внешность как раз её не очень волновала. А я был по молодости лет очень даже хорош собой. Да я и сейчас ничего выгляжу, -- Инти даже приосанился, -- Но она не могла полюбить ни в чём не примечательного человека, ей нужен был герой. Когда ей сказали, что там далеко на Юкатане есть такой юноша, который хочет стать нашим союзником и поднять восстание против испанцев, она в него заочно влюбилась и потому была согласна ехать за таким героем на край света. А я был тогда простым учащимся морского колледжа. Никто же не знал, что я при этом работаю в службе безопасности и несколько раз участвовал в особых операциях... Но ведь не мог же я рассказать об этом тогда твоей матери с целью покорить её сердце! Да и чего бы я тогда стоил, если бы по личным причинам разглашал государственные тайны?

-- Я понял, отец.

-- Хорошо, давай теперь обсудим вот что: ты хочешь менять Ворона на Якоря, так?

-- Так.

-- Для этого тебе нужно переговорить с ними обоими. Ты уверен, что Якорь справится в такой сложной обстановке?

-- В таком деле трудно быть уверенным, но альтернатив не вижу.

-- Вот что, у меня возникла мысль: ведь Ворон меня в лицо не знает. Может, ему не говорить, кто я? Пусть я для него буду просто "Саири".

-- Пожалуй, так и сделаем, -- сказала Горный Ветер.

Список людей, которые дали своё предварительное согласие участвовать в экспедиции, выглядел внушительно -- целых 25 человек. Но ничего конкретнее того, что предстоит весьма важная, но рискованная экспедиция, они не знали. Горный Ветер боялся даже по секретной почте передавать столь важные подробности.

Все они были собраны в доме Инти внизу, а сам Инти сидел наверху и ждал момента, когда должен был выйти в образе "Саири".

Горный Ветер вкратце рассказал про Ловкого Змея, письмо его наложницы и добавил:

-- Конечно, руководить таким такой операцией должен очень опытный и знающий человек. Я вам привез такого из Куско и представлю его, но только я хотел бы знать -- кто из вас готов отправиться в такую экспедицию? Вы знаете, никто из ваших предшественников не вернулся -- и никто точно не знает причины этого. И всё-таки надо рискнуть второй раз.

-- Легко рисковать другими, -- сказал одни из приглашённых, -- а сам бы ты отправился на такое?

-- Я бы с радостью, -- ответил Горный Ветер, -- но только покинуть свой пост я теперь не могу. Кроме того, я знаю, что останавливает многих из вас: вы верите, что Ловкого Змея способен одолеть лишь тот, кому он больше всего по жизни насолил, а остальным и соваться не след, так?

Несколько человек закивали.

-- Что же, я это учёл. Человек, которого я хочу предложить в качестве вождя, имеет к Ловкому Змею личные счёты. Так что шанс на победу у вас есть. Только скажите, кто из вас готов пойти на такое?

Слушавший всё это Инти с грустью подумал, что людей, готовых пойти на подвиг, бросив всё, становится всё меньше и меньше. "Жила бы страна родная, и нету других забот" -- это не про нынешних юношей. Что делать -- его поколение росло среди героев Великой Войны, а теперь, когда прежние герои уже стали стариками, живого примера героя перед глазами нет, на риск решаться много труднее. Хотя, конечно, были и войны на севере и на юге, но тех войн как-то немного стыдились. Потому что они были внутренние, да и пытались их заранее предотвратить, но не вышло... Всё-таки ему повезло хоть одного сына прилично воспитать, и даже если он сейчас не вернётся, то всё равно сына оставит. Хотя как ещё пожить хочется...

Количество людей внизу постепенно уменьшалось. Через небольшую дырочку в полу было не видно, сколько человек оставалось внизу, но по хлопкам двери можно было понять, что ушёл не один и не два. Инти грустно посмотрел на портрет своей возлюбленной и сказал, обращаясь к нему:

-- Радуйся, жена, отомщу я за тебя, наконец. И за Ветерка заодно: жил бы он при матери, не устроил бы того, что устроил, вырос бы нормальным человеком...

Ещё он подумал о том, что на случай гибели стоит завещать эту картину в какое-нибудь людное место повесить -- не стоит ей тут на чердаке пропадать. Хотя надо с Горным Ветром тут посоветоваться, всё-таки это его мать... Но вряд ли у него будут какие-то возражения.

Кажется, внизу кончили уходить, и разгорелся какой-то спор:

-- Послушай, Горный Ветер, я могу бросить координаторство и податься в плаванье, но вот только... только кого ты вместо меня поставишь?

-- Думаю, что Якорь справится.

-- Якорь -- молокосос!

-- Лишь немногим моложе меня.

-- Да он довёл дело до того, что его из Университета прогнали.

-- Ну, тут его вину усмотреть сложно.

-- Всё-таки, он ни одним крупным успехом ещё не отличился. В отличие от меня.

-- Хорошо, тогда лучше дадим ему попробовать. Хоть временно. В конце концов, у тебя успехов в самом Тумбесе не много. А без твоих мореходных навыков не доплыть до места.

-- Что же, если без меня тут не обойтись, то я тут согласен. А сам Саири в морском деле смыслит?

-- В юности плавал и даже водил корабль. Проблем быть не должно.

Инти подумал, что, с одной стороны, Горный Ветер ведёт себя грамотно -- с некоторыми людьми можно добиться взаимопонимания, только подчёркивая