Фантастика 2025-57 - Елена Артемова

подругу на ночь. Рисунок с выбранной девушкой сразу же убирался, чтобы не вводить других клиентов в заблуждение. Рядом с рисунком была краткая записка в чём девушка мастерица… Ну, вы понимаете.

— Уж я-то точно понимаю, — подняв глаза к потолку, долго его разглядывал. Нарисовать девиц — не проблема. Записульки пускай сами пишут. Не буду же я их проверять на предмет особого мастерства, в самом-то деле. — А те, которые пришли просто пожрать и насладиться пением Жу-Жу, просто не будут брать это дополнительное меню. Таким образом отсечется негатив, который всегда посещает мужчин, которым что-то пытаются навязать. А зачем ты мне это говоришь?

— Так, вы же художник, ваше сиятельство, — пожал плечами Михалыч. — Я видел ваши работы. Тому мальчишки до вас далеко. Заведение же было очень успешным, благодаря этой задумке.

— Я подумаю, — наконец, принял решение и поднялся из-за стола. — С Жу-Жу поговорю. Как бы Вискас не пыжился, а там она главная. Если даст добро, то нужно будет быстро всё оформить. Пока я не женат, а невеста проживает в своем поместье. Потом мне будет сложно доказать Маше, что это не я пояснительные записки писал.

— Жена всегда поддержит мужа…

— Не в этом случае, — я покачал головой. — Она не дура, и тоже слышала все те слухи, которые обо мне по форту гуляют. Но, как я уже говорил, жена у меня умная девочка, и ни словом не намекнула, что ей известно о моей репутации, зачем её провоцировать?

— А как же официально разрешенное многоженство? — Михалыч выглядел недоуменно. — У Кречета две жены, если я не ошибаюсь.

— И никто не знает, насколько мирно уживаются друг с другом императрицы. Я же художник, как ты сам сказал. Мне нужна гармония. Я не могу утверждать, что никогда не поддамся искушению, но постараюсь сделать это так, чтобы Маша никогда об этом не узнала. — Я направился к двери. — Что-то я разболтался. Пойду потороплю гостей, и все вместе поедем посмотрим на «Райских птичек». Ну а ты приступишь к работе. Её тебе много предстоит.

Глава 8

Я вышел из кабинета и тут же услышал грохот, ругань и звук разбившегося стекла. Не задумываясь над тем, что это могло быть, я бросился в ту сторону, откуда раздавались звуки. Первая мысль, которая в таких случаях приходит, почему-то всегда была о том, что на нас напали. И что сейчас в соседнем коридоре идёт бой. Хотя, как бой мог возникнуть локально в соседнем коридоре, минуя вход и прорыв через ворота, было не слишком понятно. Но разум о подобных необъяснимых моментах скромно умалчивал. Он вообще в подобных ситуациях частенько уступал своё место панике. А той было совершенно плевать на какие-то там необъяснимые явления. Вот победим, внушала она, тогда и разберёмся.

Свернув по коридору за угол, я очутился в следующем коридоре, ведущем в левое крыло здания. Посреди коридора сидел Чижиков, а рядом с ним на полу валялись осколки, бывшие когда-то графином из-под воды. Вода растеклась по полу. А ещё было похоже, что перед тем как разбить графин, Чижиком пролил воду на себя и теперь сидел в луже.

— Марк, а ты что здесь делаешь? — слова уже вырвались, и я тут же мысленно себя обругал. Более идиотского вопроса придумать было просто невозможно. Что он тут делает, сидит, мать твою!

— Сижу, — рявкнул молодой офицер. — Твоя рысь меня с ног сбила. И… Женя, почему она у тебя сине-зелёная?

— Макр растительный сожрала, — машинально ответил я. — Похоже, она цвет меняет, когда пугается или начинает нервничать. Чижиков, ты зачем Фыру напугал?

— Надо же, какая пугливая рысь. А сразу и не скажешь. Руку мне дай, я, похоже, ногу повредил, не могу подняться, — процедил Чижиков.

Я протянул ему руку, но, когда он попытался подняться, но взвыл и рухнул обратно в лужу. Похоже, ногу он повредил серьёзнее, чем самому казалось.

— За шею держись, — посоветовал я Марку.

Он собрался, обхватил меня за шею, стиснув зубы. Я рывком поднял его на ноги. На этот раз Чижиков не орал, потому что морально готовился к боли. Обхватив его за талию, поддерживал, пока он допрыгал до комнаты.

По дороге выяснил подробности произошедшего. Марк захотел пить, но воды в графине не оказалось. Он попробовал кого-нибудь позвать, но ничего не получилось. Ну так это понятно, горничные в это время почти все в поместье были отправлены. Тут и в обычное время ни воды, ни еды не допросишься, а сейчас и подавно. В общем, отправился Чижиков искать питьевую воду, разумно предположив, что из крана пить, конечно, можно, но не всё время. Он даже нашёл кухню и наполнил графин водой, чем мог гордиться.

Но, когда Марк шёл обратно в свою комнату, в этот же коридор выползла зевающая рысь. Уж не знаю, то ли от неожиданности, то ли от чего-то ещё, но Фыра, увидев Чижикова, понеслась прямо на него, и опрокинула на пол вместе с графином. А когда он разбился, а Чижиков начал материться, испугалась и позеленела, чем ввела Марка с некое подобие ступора.

Призванный Лебедев недовольно осмотрел Чижикова, сказал, что от ушиба задницы и небольшого растяжения никто ещё не помер. Зафиксировал ногу, обезболил и попросил больше не отвлекать его от важной работы по пустякам.

Оставив Чижикова слегка приходить в себя, я направился за Сусликовым. Он шёл мне навстречу по коридору, нахмурив брови.

— А почему твоя рысь — синяя? — это было первое, что он у меня спросил.

— Покрасил, — я закатил глаза.

— Зачем? — он нахмурился ещё больше.

— Считаю, что так красивее. И вообще, я — художник, я так вижу, — ответив ему, развернулся и пошёл в обратную сторону. — Пошли за Чижиковым, потом вы потихоньку выйдете из дома вместе с Михалычем. Ты же помнишь Михалыча?

— Тот повар, который весьма профессионально тесаками махал? — И Сусликов сделал несколько движений, показывая, как именно Михалыч махал тесаками. — Да, помню. А ты куда?

— Ваших коней пока перекрашу, чтобы они с моей Фырой гармонировали, — совершенно серьёзно ответил я. Увидев на его лице скепсис, добавил. — Машину попрошу нам приготовить. Хоть тут недалеко и вполне можно было прогуляться, но Чижиков умудрился какую-то связку на ноге потянуть, и вряд ли сможет долго ходить.

— Это не Чижиков, а сто рублей убытка, — покачал головой Сусликов и направился в комнату Марка.

— Нет, он, похоже, просто везунчик по жизни. Только на моей памяти с Чижиковым какой только херни не происходило, — пробормотал я, направляясь к выходу.

По дороге я заглянул на кухню, где нашёл Михалыча. Он не утерпел и заглянул в столь любимое им помещение. Отправив его на крыльцо, дожидаться господ офицеров, сам я пошёл искать Тихона. Чтобы тот организовал нам машину. Потому что метаться по всему поместью, выясняя, кто именно у нас водитель, я точно не собирался.

А перед этим я заглянул в библиотеку. Дед вроде бы собирался почитать перед обедом. Он действительно читал, удобно устроившись на диване.

— Интересно? — спросил я, оседлав стул и сложив руки на спинке. — Это, случайно, не та книга, которую читал Игнат, ночью в чудном свете ламп освещающих коридор перед моей спальней?

— Эм, — дед отложил книгу и посмотрел на меня. — Нет. А вот тебе не помешало бы приобщиться к прекрасному.

— Я к прекрасному приобщаюсь ежедневно. — Ответил я.

— Ну, я человек простой, офицер, и про искусство знаю только, что, если произведение этого самого искусства висит на стене — то это картина. — Фыркнул дед.

— Угу. А если его можно обойти по кругу — то это статуя, я тебя понял, — резко поднявшись со стула. — Сусликов с Чижиковым приехали.

— Я в курсе, — дед кивнул.

— Я хочу отвезти их к «Райским птицам». Мне всё равно нужно туда Михалыча закинуть, а господам офицерам, думаю, понравится идея обсудить мальчишник в таком месте. — Я покосился на книжные шкафы. Тоже что-нибудь почитать взять что ли.

— Почему бы и нет, — дед пожал плечами. — Так, я не ослышался, ты сказать «отвезти»? тут идти пять минут.

— Чижиков об Фыру споткнулся и ногу повредил, — ответил я на его невысказанный вопрос. — Ты никуда не собираешься? Я возьму машину?

— Бери, — кивнул дед и покачал головой. — Как можно об Фыру споткнуться, она же не маленький котёнок, в конце концов.

— Вот так, — я развел руками.

— Я надеюсь, ты не собираешься показывать своим дружкам истинного назначения этого дома? — дед весьма выразительно приподнял бровь.

— Нет, конечно, я же не идиот.

— Женя, в неполные двадцать лет все в какой-то мере идиоты. Я тоже был тем ещё кретином. И дело здесь не в прожитых годах, а в полученному опыте, которого в двадцать лет нет ни у кого. А если