Фантастика 2025-22 - Виталий Хонихоев

class="p1">Карасу-тэнгу тоже молчал, изредка вращая глазами. Хизаши почти поверил, что доживет до рассвета, как все тот же противный тануки возник рядом с предводителем и с его позволения нагло заявил:

– Коль он такой особенный, пусть докажет. Вскроем человека и посмотрим, что в нем необычного скрыто.

Кента, все еще навалившийся на Хизаши, напрягся, а тот мысленно обозвал себя болваном. Забыл две важные вещи, пока жил человеком: не все ёкаи умеют мыслить образно, а некоторые мастерски выворачивают любые слова наизнанку. Тануки так точно. А он, дурак, сказал им: «внутри Куматани скрыта великая мощь». Внутри!

– Эй, не надо же так буквально… – начал он, но обиженная Нурэ-онна уже кинулась мстить. Вдруг перед ее лицом закружили древесные огоньки цурудэ-би, замелькали яростно, слепя глаза и сбивая с толку.

– Прочь, прочь, поганцы! – рассердилась Нурэ-онна и наконец смахнула огоньки, часть из которых тотчас же погасла навсегда, а оставшиеся в страхе разлетелись. Хизаши почему-то сразу понял, что это именно те древесные огни, томившиеся в фонаре хитобана, когда по весне они с Кентой набрели в лесу на его логово. Узнал их и Кента. Он с неожиданным упорством попытался встать на ноги, и ему удалось. Хизаши, стоя на коленях, не мог отвести взгляда от его спины, загораживающей обзор.

– Хватит, – тихо, но очень угрожающе произнес Куматани. – Они ни в чем не были виноваты, в отличие от вас.

Никто не ожидал отповеди, тем более от побежденного вроде бы человека. Нурэ-онна трусливо заползла за спину карасу-тэнгу, а тот замахнулся посохом и обрушил его на Кенту. Хизаши закрыл глаза, а открыв, обнаружил, что ничего не произошло – Кента все так же стоял перед ним, широко расставив ноги, и голой рукой удерживал посох предводителя Хякки яко. И до того это была невероятная, поражающая картина, что в зале стихло абсолютно все.

Кента весь напрягся, будто превратился в каменную статую, его колени дрожали от усилия, но он сдерживал удар ёкая. Хизаши не верил своим глазам. Как? Почему? Ведь у него нет шансов.

Или есть?

Хизаши торопливо вскочил, пользуясь тем, что все внимание сосредоточено на Куматани. Первой мыслью было – убежать. И Хизаши почти сделал шаг в сторону, но проснувшийся стыд горячей волной растекся по телу. Разве он сам не ёкай? Разве не может дать отпор, когда его унижают? Он раскрыл ладонь, снова призывая веер, но в последний момент передумал, стиснул кулак. У него был только один шанс, но чем бы он ни закончился, пути назад не останется. Ему придется прибегнуть к тем, скрытым, силам, которые он берег в себе, которые не принадлежат Хизаши-человеку, но подвластны Хизаши-хэби.

Рука Кенты медленно опускалась под тяжестью посоха и осорэ ёкая. Карасу-тэнгу расправил крылья, щелкнул клювом, и вес его силы стал просто запредельным, в нем объединились силы всех участников Парада ста духов.

Куматани не выстоять.

Снова завел монотонный напев заклинания Учида, невидимый отсюда, пытаясь хоть как-то помочь. Хизаши раскрыл ладонь, отчаянно желая исчезнуть и вместе с тем – появиться по-настоящему. Помянув они, он призвал веер, и тот белой бабочкой полетел к нему… пока не угодил в руки Ямаубе. Горная ведьма принялась охать и причитать, перебрасывая веер из ладони в ладонь, обжигаясь от его духовных сил, потом и вовсе уронила под ноги.

Гнев охватил Хизаши. Он зародился в средоточии ки и вспыхнул лесным пожаром.

– Ах ты, старая карга! – заорал он, едва не сбив Юдая с чтения мантр.

Ямауба, будто почувствовав его ярость, отпрянула, веер молнией метнулся в руку Хизаши, однако опоздал лишь на пару мгновений.

Куматани обмяк и повалился на колени. Хриплый вороний клекот вознесся к потолку, крылатая тень карасу-тэнгу стала еще больше, еще чернее. Хизаши, наплевав на боль в запястьях, взмахнул веером, приготовился выплеснуть все, что мог, как вдруг раздался сухой треск. Что-то белое промелькнуло в открытом дверном проеме, и туда посмотрел не один только Хизаши – обернулись многие из тех, кто стоял ближе к выходу. Хизаши сглотнул. Откуда-то возникло подавляющее чувство, оно отличалось от тяжелой осорэ окружающих ёкаев, но и легкости не добавляло. Хизаши вскинул голову к потолку как раз когда он хрустнул, и что-то большое и светлое проникло в рёкан через поврежденную крышу.

Поднялась суматоха. Едва ли кто-то успел что-то понять, но ненавистная божественность быстро заполнила зал, буквально обжигая незадавшийся с самого начала Хякки яко. Хизаши тоже зажмурился и почти на ощупь подхватил Кенту под мышки и потащил к лестнице. Впрочем, долго ли она продержится, сказать было сложно.

Небесный свет, который Хизаши бы ни с чем не спутал, жег и колол перепуганных ёкаев. Разбежались почти все, даже карасу-тэнгу не рискнул тягаться с небожителями. Хизаши уложил бессознательного Куматани на пол в тени лестницы и выглянул из укрытия. Огромная голова белой змеи покачивалась, просунувшись в дыру в крыше. Янтарные глаза внимательно выискивали мельтешащих ёкаев, кончик языка мелькал в воздухе, подгоняя особо нерасторопных. И тут змея изогнулась, и парализующий взгляд остановился на Хизаши. Треугольная голова опустилась ниже и оказалась на одном с ним уровне. Хизаши видел побледневшее отражение в ее узких зрачках.

Его мечты. Его жалкая попытка. Его ошибка. Его разочарование. Его суд.

Все это пронеслось за мгновение, разбередив душу.

А потом змея отвернулась и, скользнув на пол, начала быстро уменьшаться в размерах, пока не превратилась в обычную белую змейку. Она шустро подползла к ногам Чиёко, позади которой стоял совершенно потерянный Мадока и Учида, тяжело опирающийся на нагинату.

Чиёко присела на корточки и взяла змею в руки.

– Где Куматани-сама? – спросила девушка. – Мы же успели, да?

* * *

Кенту пока оставили на попечение подозрительной служанки, Мадока сам на себя не походил, помалкивал и выглядел так, будто заново привыкает к собственной душе. Учида бродил по залу среди обломков мебели и битой посуды. Его шаг тоже был нетвердым – он израсходовал свою внутреннюю ки подчистую, а перед этим он только-только вернул назад душу.

Пожалуй, Хизаши стоило ему кое-что сказать.

– Эй, ты, – не слишком-то вежливо позвал он, на что Учида даже не повернул головы. – Учида!

Фусинец бросил на него недружелюбный взгляд.

– Чего тебе, Мацумото?

Благодарить резко расхотелось, но Учида мог пролить свет на то, чего Хизаши еще не знал. Поэтому он, проглотив недовольство, все-таки произнес:

– Ты хорошо поработал. Молодец и…

– Не стоит благодарности, это была моя обязанность как оммёдзи и экзорциста, – перебил его Учида. – К тому же я помогал Куматани Кенте.

Хизаши даже не сомневался.

– Все равно.

Учида