Фантастика 2025-25 - Юлия Владиславовна Евдокимова

На похороны Макс приехал на Троекуровское кладбище. Венок от него был скромным, но не дешевым, с надписью от Иглы с пожеланием царствия небесного. Бугрим был не убивцем, а шнифером, причем давно отошедшим от дел, но в авторитете. Макс перекрестился и кинул горсть земли на гроб покойного. На поминки не поехал. Не их он. Сам по себе.

К Максу подошел седой мужчина с изрезанным морщинами лицом.

- Ты Игла не наш, но тебя покойник уважал за то, что слово держишь, - начал он, - и не лег под прокурорских на киче. А тех двоих в Арагви кто-то из наших успокоил, - плохие люди были. Никто их не любил, но рук марать не хотели. Видать отдавили кому-то мозоль, что на мокрое пошли.

- И еще тебе наша благодарность, - продолжил он, - там на Котляковке, по твоей наводке мину противотанковую нашли с часовым механизмом. Видать с войны притащили. Ментам кто-то слил, вот мы и поменяли погост. Не то бы многие из братвы бы полегли на месте. Ну прощевай Игла. Если наши нарисуются скажи, что после Бугрима ты у Вани Седого в почете. И ушел не оборачиваясь.

Для доски выбрали английский вариант «sliding board» или «s-board». По-русски пока не решили и отложили на потом. Скорость ограничили 40 кмчас – иначе поубиваются на фиг и поставили ручную регулировку ограничения скорости. Макс нанял рекламную фирму, чтобы они сами порешали все вопросы с МОК и магазинами в Атланте. Запас досок уже был готов в разных цветовых решениях. Но без логотипа МОК и всяких колец. Этим чинушам от спорта он платить не хотел. Особенно памятуя о том как они наших стали прессовать, лишая флага и гимна.

По поводу Атланты Макс поехал в Федерацию плавания России. Возглавлял ее Геннадий Алешин. Макс его лично не знал, но подумал, что уж его то должны помнить. Тем более три его рекорда да сих пор стоят. Но его не приняли и Алешин его просто стал избегать. Не поняв в чем дело, он пошел в олимпийский комитет и записался к Смирнову на прием.

Тот не возражал включить его в состав делегации, тем более, что Макс за все платил сам. И за билет и за отель. Прерогатива только в том, что на соревнования у него был свободный вход и пропуск-вездеход. Большего он и не просил. Ему бы только там выступить на презентации и все. Остальное сделают рекламщики и его команда.

Большая часть его команды поехала туристами на Игры. Их задача была засветить доски в толпе, выбрав самые разные варианты досок и тут же продавать их с рук, забирая другие со склада. Народный трейдинг или прямые продажи. Уже это должно себя окупить сторицей. Другие поехали с контрактами на продажу с ритейлом в Атланте под который был снят склад и завезены доски заранее. Тем временем фабрика по выделке досок работала 24 на 7. Причем ручная там была только раскраска и упаковка. Остальное делали роботы. А они не устают и не просят повышение зарплаты. Не уходят в декрет и не болеют. Если сломались, то тут же техники ставили нового, увозя бедолагу на ремонт.

Вылетев с командой Макс присоседился к пловцам, которые его, конечно помнили или просто видели. Он вообще был для них легендой. Побив 4 рекорда мира ушел из спорта на взлете. Поболтав с ребятами и пообнимав девчат Макс уснул так как лететь еще почти шесть часов.

По прилету все прошли таможню и пассконтроль и загрузились в автобус. В Олимпийской деревне Макс почувствовал настрой на олимпиаде, но только как подспудное чувство. Все-таки ему не 20 лет. Поселили его с главным тренером сборной Смирновым Владимиром Евгеньевичем. Крепкий мужик и прекрасный тренер. Григорич его хвалил – он из его поколения.

Смирнов посмотрел на него и сказал устало, - Ты Макс совсем не изменился. Даже удивительно. И заматерел не в меру. Небось свои рекорды побьешь?

- Не Евгенич, даже не проси. Не буду я ничего и никого бить. – улыбнулся Макс. Я тут так посмотреть на молодежь и свои дела имеются. Но если надо помогу чем могу. – ты говори не стесняйся. А то Алешин все бегал от меня как от прокаженного. А я всего-то просил меня за свой счет в делегацию включить.

И потом – уже не мальчик. 10 лет прошло как ушел. Второй раз в ту же реку не войду. Могу, но не хочу. И вообще пойдем пожрем, а то эта самолетная еда - не еда, а говно. Мы с Григоричем постоянно местной кухней не брезговали. Тут не Европа, конечно, но думаю что-то приличное можно найти. Я не Макдональдс имею ввиду. – ухмыльнулся Макс.

- Убили Юру в Грозном, - нахмурился Смирнов. – он вернулся сестру забрать и там их и убили. Суки.

У Макса все захолодило. Как так? Я же его предупреждал и он мне обещал. Блять, Григорич! Как же так-то?! Ну зачем ты вернулся? Дурак старый. И у Макса потекли слезы сами собой. И он их не вытирал. Они просто текли по щекам и у него копилась темная энергия, но она вытекала со слезами вместе.

Макс встал.

- Евгенич, пойдем помянем моего второго папу. Я его не спас. Ну суки они у меня умоются говном с кровью. Не прощу. – и Макс потянул Смирнова на выход.

Утром Макс проснулся и привел себя в порядок. Смирнов еще спал после вчерашнего. Макс не стал его будить и принес в номер минералку для утоления организма электролитами. После бухалово самое оно.

Макс выдернул начальника команды из постели и потащил его в кафетерий внизу. Заставил его дозаявить его в эстафеты, но на индивидуальные было уже невозможно. Ну хоть так. – подумал Макс. Я, блять вам устрою чеченскую войну. Вы у меня все доски по штуке баксов купите и еще отвалите потом. И пошел в бассейн разминаться.

Первый день он просто восстанавливал чувство воды. Продышался. Потом ушел в медитацию. Сняв иглы и проделав дыхательную гимнастику он ушел на растяжку. Вечером он изложил свой план Смирнову.

- Евгенич. Слухай сюды. Мы будем топить амеров как умеем. – начал Макс. – нам надо у них забрать две эстафеты. Вижу Сельков у тебя не тянет –