Лётчик: Лётчик. На боевом курсе! Под крыльями Босфор - Владимир Владиславович Малыгин

у Джунковского ушло чуть больше пяти минут. Я бы уложился секунд в двадцать. А если бы кто-то другой ставил мне задачу? Николай, например? Часа бы не хватило? Понимаю, почему Марии Фёдоровны нет и почему именно жандарм мне задачу ставит.

Потом стало легче. Приступили к обсуждению выполнения этой самой задачи. Потому как никто не знает, как именно её выполнить можно. Нет, понятно, что нужно долететь и бомбы сбросить. Но не всё так просто. Тут же на карте прикинул расстояние. Туда-то долетим, не вопрос, но назад вернуться не сможем. Топлива не хватит. Значит, что получается? Что-то нужно придумывать…

Даже если вылетать из-под Варшавы, получается в оба конца предел по дальности. Это без дополнительных баков. А мне ещё и бомбы на борт брать. И одной тут явно не отделаешься – как бы не максимальная бомбовая загрузка должна быть. Иначе купол с перекрытиями верхних этажей не проломим. Живой пример перед глазами есть. «Цеппелины» вон отбомбились по Петербургу, так все разрушения в Зимнем ниже крыши и кое-где ниже самого верхнего этажа не пошли. Правда, у них и бомбы меньшего веса…

Так что про дополнительные баки можно сразу забыть. Думать и считать нужно.

Пока этот вопрос не решим, продолжать разговор смысла нет. Поэтому прошу паузу на обдумывание. Расстаёмся до завтрашнего утра. Вот так. Хочешь не хочешь, а за сутки изволь решение найти.

Иду по коридору, спускаюсь по лестнице, а в голове крутится какая-то мысль, вертится на языке что-то, да только никак не вспомнить. Постоянно отвлекают потому что. То мимо проходящие офицеры, которых обязательно нужно приветствовать, то скрипучая тяжёлая дверь чьего-то кабинета, то автомобиль у входа, с его громко работающим мотором. И выхлопом-то он всю улицу завонял, дышать нечем. Да ещё и зажигание позднее стоит. Вон как в глушитель вспышками стреляет. Как бы не отвалился. Или топливная смесь слишком богатая. Смесь…

Бахнуло из глушителя клубом чёрного дыма, даже хлопья сажи полетели. Показалось или нет, но и пламя блеснуло. Смесь богатая… Пламя… Лихорадочно закрутились шестерёнки в голове, выстроились в чёткое воспоминание. Вот оно что – давно нужно было «придумать»! Напалм! И сразу вся проблема с Берлином решится, с неприступными фортами и казематами оборонительных сооружений Кенигсберга, со всеми неприступными для нашего оружия броненосцами и крейсерами!

Не гуманно? А газом травить наши войска гуманно? Вот! Ещё одно! Можно будет и заводы соответствующие сжечь! Вернуться назад и изложить Владимиру Фёдоровичу только что пришедшие в голову мысли? Стоп! Не нужно суетиться. Завтра и изложу. И кроме него больше никому ни слова. Потому как думаю, что кроме Джунковского никто эту мою идею в данный момент не поддержит…

Так и вышло. Не стали мы никого посвящать в это дело. Ну, кроме Марии Фёдоровны, само собой. Да и то пришлось очень аккуратно подводить вдовствующую императрицу к разъяснению, а потом и к правильному осознанию наших замыслов. Оказалось, можно было и не усердствовать. Идею Мария Фёдоровна приняла спокойно. На войне все средства хороши, когда они способствуют нашей победе. И императора она же пообещала взять на себя. Сразу словно гора с плеч спала. И все вопросы с финансированием работ по столь необходимому мне и нам «изобретению» решились в одно мгновение. Правда, всё это дело сразу же засекретили. А само изобретение пришлось «осваивать» Ипатьеву.

Генерала срочно вернули из Донбасса, где он возглавлял комиссию Главного артиллерийского управления, озадачили предварительными выкладками по предлагаемой работе, озаботили секретностью и предоставили всё необходимое для испытаний. Даже первичные компоненты обозначили. Только состав смеси предложили придумать свой. Ну и необходимые свойства этого состава обозначили. Был напалм, будет какой-нибудь… Да уж обзовём как-нибудь, название прекрасно и без меня придумают.

Владимир Николаевич Ипатьев сначала был весьма недоволен. Да и кто бы радовался, если его от важной работы оторвали? Но проникся важностью задания и приступил к исследованиям своего, как он сразу сказал «греческого огня», и к его испытаниям. И через неделю у нас появилась готовая смесь. Быстро? Ничего подобного, на готовой-то основе.

Кстати, в самом первом разговоре с Ипатьевым пришлось, как я и думал, всё-таки коснуться проблем нравственности в её применении. И обосновать. Пришлось снова обращаться к уже отработанным методам воздействия – а использовать отравляющие вещества нравственно? Ну а поскольку разговор зашёл об отравляющих газах, то следом за этим разговором последовало логичное продолжение. Сразу же перескочили на тему с газами и со слов Владимира Николаевича вышли на профессора Зелинского с его противогазом.

Пришлось Джунковскому срочно брать на себя ещё одного учёного, потому как тот находился в добровольной сначала, а потом и в узаконенной, но не афишируемой никем опале. Ну, тут жандарму и карты в руки, пусть по своему ведомству разбирается. А противогаз в войсках срочно нужен. Получится или нет уничтожить производство отравляющих веществ в Германии – неизвестно пока. Стремиться к этому будем, но кто его знает, как оно в реальности получится…

А вообще мне в этот раз в столице понравилось. Дёргали меня не так часто, как во все прошлые разы, техника к вылету готова, осталось нужную химию сделать в необходимом количестве и с собой забрать. И на улицах я почти не показывался. Поэтому жизнь столичная так и пролетела мимо меня серым лебедем. Почему не показывался? А душу отводил. Сначала пропадал в так называемой творческой мастерской, где под руководством Сикорского молодёжь творила новые модели самолётов. Ну, сами посудите, как тут без меня можно было обойтись? Неужели я бы этакое смог пропустить? Поэтому да, пропадал. С утра и до самого позднего вечера. Потому как не просто присутствовал, но ещё и грамотные советы давал, с соответствующими теоретическими выкладками.

Так что первое время не вылезал из мастерской, пока не появилось у меня другое увлечение, столь же необходимое и значимое. Столица, что ни говори. Соблазнов даже на заводе хватает. И в гостинице горничные так мимо и шмыгают… И шмыгают, и шмыгают, чертовки. Пока к себе в номер поднимешься, все глаза измозолишь…

Вот мне и хватило. Подвернулась тут одна вдовушка… На одном из вечеров, куда меня однажды удачно заманил Сикорский. Публика всё приличная, а вот, поди ж ты, как иногда случается. И ведь не скажу, и даже не думаю, что эта встреча была заранее спланирована супругой Игоря Ивановича, но познакомить нас именно она и познакомила, представила друг другу. И как-то закрутилось у нас с новой знакомой по обоюдному согласию всё быстро и сразу, даже опомниться