Лётчик: Лётчик. На боевом курсе! Под крыльями Босфор - Владимир Владиславович Малыгин

встряхивается при этом самолёт, прекрасно слышу гул ворвавшегося в кабину холодного воздуха и звонкие щелчки встающих на замки створок. Но доклады фиксирую, потому что положено так.

– Командир! Три градуса влево! – не отрываясь от прицела командует штурман, и я сразу же выполняю эту команду.

Кошу краем глаза на своего второго пилота. С удовлетворением киваю головой увиденному и снова сосредоточиваюсь на приборах. Работает мой помощник, помогает в пилотировании, придерживает штурвал, следит за отсутствием крена. Вдвоём гораздо проще управлять самолётом, нагрузки не такие значительные. Правда, не сейчас. Сейчас эти нагрузки практически не ощущаются. Машина в ночном воздухе идёт ровно. Небо безоблачное, ясное – турбулентность отсутствует. Идеальные для работы условия. Промахнёмся – вот позору-то будет. Стыда не оберёшься!

Мигнули впереди аэронавигационные огни на ведущем самолёте. Мой пилот пустил секундомер, приготовился к отсчёту.

– Держим курс! – командует штурман.

Время замерло. Гудят размеренно моторы, тихонько вибрируют педали. А к шуму наружного воздуха в кабине я сразу привык и не замечаю его. На всякий случай двери между кабиной экипажа и грузовой сейчас открыты. Контролирую правильность боевого курса по визирной линии на нижнем стекле. Чётко идём. Ровно на цель. И ориентиры внизу отчётливые. Уходит вправо река, сверху хорошо виден уходящий вправо канал и чуть далее впереди центральный железнодорожный вокзал. Успеваю всё это заметить за какие-то доли секунды и успокоиться – точно идём. И здание Рейхстага сейчас отлично вижу. Ещё бы его не видеть! В огненных-то вспышках разрывов. Хорошо ведущий свои бомбы выложил. Так, как нужно. Теперь и нам ни в коем случае нельзя опростоволоситься.

– Двадцать пять, двадцать шесть… Двадцать девять. Время вышло! – перекрывает шум наружного воздуха в кабине чёткая команда помощника.

И тут же ему вторит штурман. Так, что эти две команды сливаются в одну:

– Сброс!

Машина пытается подвспухнуть, но я не даю ей этого сделать, выдерживаю высоту. Теперь бы снимки нам удачно сделать.

Разворачиваюсь на обратный курс вслед за огнями ведущего, включаю свои. Теперь можно не прятаться, дело сделано. Свои бочечки со смесью точно в цель уложили. Разгорающееся внизу пламя видно хорошо. Делаем снимки пожара и уходим домой с набором высоты. Далеко за спиной замельтешили по небу прожекторы, исполосовали впустую небо яркими лучами. Опомнились…

Проспали немцы наш визит, на наше счастье. Ну, на то и расчёт был.

Небо на горизонте начинает сереть – рассвет на подходе. А внизу сейчас наверняка готовятся к взлёту по наши души ночные охотники. Стрелки наши железом залязгали, устраиваются поудобнее на своих местах. И Игнат с Семёном вперёд протиснулись, к бою приготовились. Только заслонки пока не открывают, команды ждут. И мы ждём, карабкаемся вверх, уходим на восток, головами по сторонам крутим.

Глава 17

Первую атаку мы отбили легко. Нас сразу же попробовали перехватить над предместьями Берлина и потом преследовали до самого Франкфурта.

Здесь, наверху, уже почти светло. Солнце, правда, ещё не встало, даже горизонт розовым не окрасило, но звёзды над нами быстро побледнели и растворились в стремительно синеющей небесной вышине. Поэтому поднимающиеся снизу и сзади нас чёрные характерные силуэты немецких аэропланов мы сразу засекли. Не мы, точнее, а наши наблюдатели. Маяковский с Сергеем сразу заметили и предупредили. Сдвинули в сторону заслонки, приготовились к открытию огня. Ну и мы, соответственно, нашего ведущего оповестили о неприятеле. Сократили дистанцию до впереди летящего самолёта, пошли левым уступом. Единственное, так на всякий случай для большей безопасности высоту на полсотни метров больше установленной набрал. Пусть будет.

Скорость у нас незначительно меньше, чем у немецких истребителей. Потому как мы в горизонте идём, и нам не нужно вверх карабкаться, насилуя моторы, как нашим противникам. Поэтому-то скорости и не сильно различаются. Чем они дольше высоту набирают, тем мы дальше на восток уходим, к нашим.

Назад в кабину не оглядываюсь, и так знаю, что стрелки глаз с приближающегося противника не сводят. Мне, чтобы в этом убедиться, напряжённых спин Игната с Семёном хватает – замерли ребята у курсового пулемёта, сразу понятно, что к стычке готовы. И взгляды обоих направлены вниз. А нам с Дитерихсом необходимо не только на приборы и вниз посматривать, но и по сторонам не забывать поглядывать и верхнюю переднюю полусферу из вида не упускать. Мало ли кто откуда может вывалиться.

Время тянется медленно-медленно. И где там эти немцы? Сколько можно ждать!

Рыкнул за спиной «мадсен» Маяковского, спустя несколько долгих секунд ему завторил пулемёт Сергея с левого борта. Две коротенькие очереди рыкнули, зазвенели отстрелянными гильзами в полотняных мешках и умолкли. И тут же прозвучал доклад стрелков:

– С правого борта чисто! С левого борта чисто! Противника не наблюдаю!

– Усилить осмотрительность! – А нечего расслабляться. О немцах не доложили, о результатах стрельбы тоже. У-у, раздолбаи. И как это чисто? Почему это чисто? – Почему не слышал доклада о количестве и местоположении самолётов противника? Докладывать обязательно!

– Есть, докладывать!

– Игнат, ведущего прикрывать не забывай.

Напрягся казак, чуть-чуть подвинулся вперёд, привстал на одно колено и прицелился куда-то вниз. Замер. Начал сдвигаться чуть вбок, повёл легонечко стволом – явно сопровождает кого-то под нами. Но молчит.

Ведущий с левого борта огрызнулся огоньками вспышек. Сначала короткой очередью, для пристрелки, а следом и длинной. Ну и мы головами усердно закрутили по сторонам, стараясь вниз заглянуть, за обрез стекла, потому как понятно по вспышкам, что куда-то под брюхо нашего самолёта садит.

– Игнат? Никого не наблюдаешь?

– Пару снизу вижу. Но дистанция большая.

– А по кому тогда ведущий стреляет?!

– Да не вижу я по кому!

Чёрт! Как не хватает нижней огневой точки. И не сманеврируешь ведь… Приходится так по прямой и идти. Впрочем…

– Открыть створки бомболюка!

И сразу же назад оглянулся, через открытую дверь переборки. Поймал взглядом стрелков:

– Пристегнулись?

Утвердительные кивки в ответ.

– Давайте прямо через люк. Только не высовывайтесь шибко…

Вцепились в нас немцы крепко. Да ещё все самолёты у них оказались с пулемётами. Хорошо, что мы их близко не подпускали и вовремя сообразили створки открыть. Да и ведущий не сплоховал. То есть его стрелок с левого борта. Попасть не попал, но отогнал. А там и мы подключились. Так что как немцы ни старались, но близко подобраться к нам у них не получилось, пришлось им с дальних дистанций нас обстреливать. А по количеству пулемётов у нас даже преимущество. А плотность и точность огня выше по понятным причинам.

А дальше началась карусель. Первая группа немецких самолётов на траверзе Франкфурта ушла назад,