Фантастика 2025-101 - Михаил Иванович Казьмин

Родители не возражали, понимая, что юнца не остановить, будет только хуже, если силой заставить непутевого сына остаться. Поэтому благословили на отъезд, дали немного денег и вскоре благополучно забыли, перенеся внимание и заботу на более послушных и «правильных» отпрысков.

Лукьян на такую быструю забывчивость не обижался, даже был благодарен, что родня позволила уйти. Его приятелю Богдану с соседней фермы повезло меньше. Отец отходил нагайкой, как узнал, что собрался учудить младший сынок. Что, впрочем, не помешало последнему все равно в дальнейшем сбежать, и даже найти приятеля в городе.

Дальше оба мальчишки, чувствуя себя опытными искателями приключений, попытались устроиться в незнакомой для себя обстановке. И закономерно не преуспели.

Поступить учиться, как изначально планировалось не вышло. Деньги, выданные родителями, быстро подходили к концу, пришлось искать работу.

Стоя за прилавком ресторана быстрого питания и сооружая очередному любителю фастфуда заморскую диковинку, недавно появившемуся в Конфедерации — булку с мясной котлетой, овощами и соусом, Лукьян с кристаллической ясностью понял, что так дело не пойдет. Он увидел свою дальнейшую жизнь в подробностях и ему стало тошно.

Сначала работа в таких или похожих забегаловках, потом возможно учеба, но к тому времени запал пройдет и дальше сельский паренек просто поплывет по течению. Получит среднее техническое образование, найдет «приличную» работу (узнав, родители скорее всего даже обрадуются), станет жить в городе, жениться, заведет детей, купит квартиру, и не успеет опомниться, как придет старость.

Жизнь, как у всех, где каждый следующий день не отличается от предыдущего. Не такого он ожидал, покидая отчий дом. И наверняка родители бы за него порадовались, пойди жизнь таким путем, но он этого не хотел. И Лукьян решился на отчаянный шаг — записался в рекруты Армии Конфедерации.

В дальнейшем он не раз жалел об этом, но сжав зубы упорно шел вперед, понимая, что повернуть время вспять невозможно.

Сначала учебка, потом тренировочный лагерь в Сибири. Смышленого новобранца, приметили, взяли на заметку. Обладая хорошими природными физическими данными ему без труда давалась программа подготовки, с которой многие не справлялись.

Это он уже потом понял, что гоняли их специально, чтобы понять, кто на что способен, и куда кого определить. Тогда же он просто выкладывался по полной, наслаждаясь редкими похвалами требовательных инструкторов.

Его, как и еще пару сотен таких же, отправили в пограничную стражу, куда обычно брали лучших, учитывая постоянные стычки на рубежах необъятной страны. Служить нравилось, то, что для кого-то считалось трудным, у него воспринималось игрой.

Дальше первый рейд, крещение боевым опытом. Отбитый набег хунгузов и ответная вылазка на территорию врага. Отход обратно и заслуженный отдых. Первая боевая наград и увольнительная. Забавно, сейчас он даже не помнил за что конкретно дали ту медаль, зато хорошо запомнил, как спустил все денежное довольствие и наградные за три дня, вернувшись в расположении части на двое суток раньше конечного срока.

После снова бои, изредка переходящие в настоящие сражения с поддержкой авиации и техники. Границы Конфедерации то тлели, то разгорались, вспыхивая подобно редким, но быстрым пожарам. Об этом почти не знали внутри страны, предпочитая не обращать внимания на беспокойный юг, откуда в Конфедерацию то и дело лезла всякая нечисть, зарабатывая на контрабанде, проводе мигрантских караванов, а то и откровенном грабеже приграничных поселков.

Хорошо вооруженные степняки стали основным противником для их полка, дислоцированном на передовых позициях. В тех краях понятия государственной границы зачастую отсутствовало, этим пользовались личности, желавшие на неопределенности заработать.

Власти Таджикии и Казахии делали вид, что борются с нарушителями, но по большому счету им было плевать. Беи зарабатывали на этом, используя контрабандные каналы и бандитов в собственных интересах, нередко отправляя с ними своих воинов.

Впрочем, это работало в обе стороны. Приграничные Уделы так же пользовались сложившимся положением вещей в своих интересах. Слишком прибыльным оказался приграничный бизнес для обеих сторон.

А потом случилось это — проклятый прорыв через границу настоящего боевого отряда, метившего куда-то в центральные районы. Этого нельзя было допустить и командование бросило наперерез ближайшие подразделения.

На несчастье Лукьяна, он оказался на острие удара и попал под раздачу. Оказалось, у бандитов кроме прочего на вооружении имелось не только обычные игрушки, но и техномагическое оружие с артефактами.

Мерзкая штука — умная граната с кислотной начинкой, разорвалась на высоте пятнадцати метров, обдав находящихся внизу каплями ядовито-зеленого цвета. Дрянь, с легкостью прожигавшая плиты брони, почти не заметила человеческих тел. Семерых из взвода Лукьяна убило сразу, его еле живого вытащила команда эвакуации, экстренно вызванная на место побоища.

После ему сказали, что с отрядом нарушителей разобрались, применив одну из клановых штучек. Это порадовало, но не изменило полученных серьезных ранений. Его вместе с еще десятком раненых перевезли в главный военный госпиталь столицы, где два месяца ставили на ноги, собирая буквально по кусочкам.

Но радоваться было рано, оказалось, кислотная дрянь, кроме прочего несла в себе специальные органические соединения, воздействующие на костную структуру тела. Отложенный урон летального действия, как называли его в боевых частях, растянутый по времени.

Конечно, его почистили, как смогли, и даже гарантировали от семи до десяти лет нормальной жизни. Но потом рано или поздно проникшая внутрь субстанция выполнит свое предназначение и доведет дело до конца.

Полное восстановление стоило слишком дорого и проводилась только в особых лечебницах под присмотром профессиональных целителей из числа клановых одаренных. Будь Лукьян не обычным сержантом, а хотя бы майором или даже капитаном, возможно ему бы предоставили полноценное лечение за счет казны Конфедерации, оправдывая вложенные в подготовку офицера деньги. Но он был обычным бойцом, которых тысячи, и военные не заморачивались, списав ветерана вчистую.

И вот теперь он стоит у дверей госпиталя, глядя на сидящего за столиком парня на другой стороне улицы, гадая, чего от него может понадобиться молодому князю далекого Северного Удела. Лукьян не был глупцом и понимал, что это не могла быть простая случайность.

Ничего не оставалось, как перейти дорогу. На лице Бельского гуляла легкая полуулыбка.

— «Я стрела, пронзающая мрак, даже сквозь вечность», — продекламировал юноша, вместо приветствия и усмехнулся кончиками рта: — Слегка патетично, не находите?

Лукьян поморщился, неформальное название их части «Стрелы Перуна», принятое с чьей-то легкой руки, раздражало, как и такой же неформальный девиз их части, пропитанный пафосом.

Война это не пафос, война это кровь, страх и выпущенные кишки.