Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

и с трудом вытащила из чехла нечто, оказавшееся пышной тюлевой юбкой цвета полуночного неба, скривилась и кинула ее через всю комнату: – Нет. Да, но для другой, гораздо более интересной вечеринки. Нет. Нет. Иногда я думаю, что император Девяти домов благоволит тебе, потому что у вас совпадают вкусы в одежде. Боже, что это? Довольно рискованно…

Ты впала в отчаяние.

– Давай я сама выберу.

Ианта посмотрела на тебя. Ее сине-карие глаза казались нездешними.

– Харри, – нежно сказала она, – ты когда-нибудь читала дурацкие романчики, в которых героиня надевает что-нибудь чуть более жизнеутверждающее и немного красится, а потом отправляется на праздник, где все говорят: «Клянусь костями императора, да она красива!» или «Я как будто впервые ее увидел»… А если героиня некромантка, ее описывают как-нибудь вроде «хрупкость придавала ее неземной красоте еще большую эфемерность», через пятнадцать страниц после этого появляется слово «захныкал», а еще через страницу – слово «сосок»?

– Нет! – решительно ответила ты.

– Тогда у нас нет общей точки отсчета. К счастью, сейчас у нас другие задачи. Даже сам император не смог бы придать Харрохак Нонагесимус сексуальный вид. Иногда я думаю, что ты похожа на погребальный венок. Хотя при правильном освещении… о, а вот это может и подойти. И цвет твой. Иди сюда.

Она держала в руках кучу черной ткани – но не такого черного цвета, к какому привыкли в Доме Запертой гробницы. Ты подошла, не скрывая ужаса. Ианта встряхнула эту звездную черноту и продемонстрировала тебе что-то вроде… гигантского носового платка. Это было не платье.

Когда ты указала на это, она ответила довольно резко:

– Валанси Тринит была моего роста, весом превосходила нас обеих, вместе взятых, и, судя по портретам, обладала телом, которое не сдавалось. А твое тело бродило все еще на линии старта. Давай, раздевайся.

Ты считала, что никогда в жизни не подчинишься, если тебя попросят раздеться. Обнажаться полностью ты не стала, осталась в нижней рубашке, которая была довольно длинной. Экзоскелет немного прикрывал тебя – хотя явно недостаточно. Ты стояла, выпятив подбородок, ожидая потока глупых шуток, но она сказала только:

– Ты снимешь этот жуткий костяной корсет?

– Нет.

– А краску с лица смоешь?

– Нет.

– Не знаю, почему я задаю эти вопросы.

Она накинула шаль тебе на плечи, заколола, хмыкнула, сняла ее. Ты осталась сидеть на краю кровати и есть одно из яблок, над которыми она не успела поиздеваться. Ты посмотрела на нее, перечитала приглашение, пока Ианта нашла иголку с ниткой, и с удовольствием занялась шитьем – настоящий маг плоти.

– Надо же, совсем просто, – сказала она, вдевая нитку в иголку лишенной плоти рукой.

На обратной стороне листка было написано: «У меня в комнате, за десять минут до».

– Примерь, – наконец сказала она.

Шаль оказалась немногим больше твоей вуали. Она заколола ткань на одном плече, оставив обе руки мерзнуть. Материал был тонюсенький и скользкий. Когда ты вышла из-за блестящей ширмы, Ианта плотнее натянула на тебе черную мерцающую материю. На самом деле даже не черную. Она была разбавлена глубоким химическим синим. Посмотрев в зеркало, ты увидела, что этот оттенок превратил твои глаза в чернейшие бездны. Над этим черно-синим полем с крошечными белыми искорками, вспыхивавшими внутри ткани, как горящие волокна внутри обгорелого трупа, твои глаза будто вовсе лишились цвета.

Ианта покрутила тебя, что-то подтягивая и подкалывая, и ты страдала только потому, что ее прикосновения были равнодушными и холодными. Ни живые пальцы, ни мертвые ни на мгновение не задержались. Как будто ты была сшитым из кусков плоти монстром. Ты бы впечатлилась ее работой, но она сразу отказалась от всех твоих комплиментов:

– Ерунда. Набериус мог вышить целое платье, ни разу не уколовшись. – Это сошло бы за сентиментальное воспоминание, если бы она не добавила: – Жаль, что, убив его, я не заполучила и это умение.

Твоя сестра-ликтор причесала тебе волосы и взбила их пальцами. Длины хватило. Ты совсем недавно побрила голову, но волосы испугались и быстро отросли. Страшно боясь, что это единственное, что тебе досталось из способностей к регенерации, ты не стала их трогать. Ты не позволила Ианте воткнуть тебе в уши металлические серьги или жемчужины и вообще отказалась от любых украшений, кроме костяных, так что работы осталось немного. Когда она закончила, отражение в зеркале тебя не поразило. Оно вызвало неприятное унылое отвращение. Ты внезапно оказалась похожа на мать.

– Я собой горжусь, – объявила Ианта.

– Я похожа на идиотку, – мрачно сказала ты.

– Ты выглядишь достаточно прилично, чтобы я была довольна делом своих рук, но недостаточно привлекательно, чтобы меня охватила похоть и я изнасиловала тебя над тарелкой с орехами. Я прошла по тонкой грани и сделала это очень хорошо. Иди поправь краску, у тебя весь череп течет.

В качестве акта бессмысленного неповиновения ты выбрала облик священного черепа Жрицы, раздавленной новоположенным камнем, самого некрасивого черепа во всем каноне. Когда ты вернулась, она приглаживала волосы костяной щеткой, сидя за туалетным столиком. Она надела ахроматически-сиреневое платье – светлое, почти серое, как дым над костром из лавандовых кустов, сделанное из нескольких слоев газовой ткани. Спина осталась открытой, и ты разглядела мелкие ямочки вдоль позвоночника – кожа рядом со светлой тканью стала голубоватой и нежной – и выступающие лопатки, казавшиеся очень хрупкими и какими-то особенно голыми.

– Застегни, – томно сказала она.

Ты послушалась, вырастив три скелетных руки из костяной отделки ее стула. Когда ее позвонки скрылись, ты обрадовалась.

Ианта набросила на плечи ханаанский плащ, но не стала вдевать руки в рукава. Ты обрадовалась даже той жалкой полупрозрачной защите, которую обеспечивало твое одеяние. Она легко затянула пояс с рапирой, ты повесила за спину двуручник. Идя за своей сообщницей по жилому коридору в сторону комнат Августина, ты всем телом ощутила предвкушение.

Так же, как твои комнаты ничуть не напоминали комнаты Ианты, покои Августина очень отличались и от твоих, и от ее. Мебель была из темного дерева. Книжные шкафы высотой от пола до потолка стояли вдоль большинства стен, пол закрывал мягкий ковер. Комната, где вы оказались, была обжитой и захламленной, везде валялись книги, стилусы, носки. Тут стояли вычурные кожаные кресла со светлыми потертыми пятнами на сиденьях и подлокотниках, висели красивые картины в деревянных рамах, пахло полиролем и книжной пылью. Выглядело все это приятнее, чем ты ожидала, хотя ты не ожидала ничего. На широком гобеленовом диване в беспорядке лежали пухлые подушки с бахромой. На столе перед огромным окном, закрытым плотными шторами цвета примулы, стояли вазы из