Молоко и мёд - Артем Рудик

Когда бизон наконец победил ремни, он встал и с большим недоверием посмотрел на меня. Видимо он не понимал, почему я его не атакую и зачем вообще отправилась за ним, на землю. Я решила ещё немного психологически надавить:

– Ты не сделаешь ни шага в мою сторону. – это была не пустая угроза, я действительно была полностью уверена в своих силах.

– А мне и не надо! – крикнул он и потянулся за пистолетом.

В тот же момент, его правая рука, которой он и пытался схватиться за оружие была пронзена насквозь стальной пулей, что как капля дождя упала вертикально сверху. Удивительно было то, что калибр в тридцать миллиметров не оторвал конечность, а лишь повредил. Впрочем, противник всё равно жутко взвыл, схватившись за висящую на соплях руку.

– Фраза была неплохая, но момент для геройства не самый удачный. Я держу обещания. – новичку нечего и думать было о том, что он сможет меня пересилить. Впрочем, к его сожалению, он не знал с кем связался.

А потому, наконец, он решился пустить в ход своё проклятие: его тело стало раздуваться и увеличиваться, мышцы крепли, лапы удлинялись и обзаводились длинными когтями, в пасти прорезались острые зубы. Кажется, это уже тысячное проклятие "оборотня", которое я видела за свою жизнь. И правда ничего необычного. Когда-то в "эпоху викингов", такой тип проклятий даже был у каждого второго проклятого. Боевое безумие прекрасно укладывалось в контекст времени. Но сейчас это было скорее смешно.

Клыкастый бизон попытался броситься на меня в ярости, но как я и обещала, он не смог сделать и шага. Мой Сааб налетел ещё раз, на этот раз выпустив несколько точных залпов. Так, что оборотень остался без нижней половины тела и рук, а значит больше не представлял абсолютно никакой опасности. Конечно, как только действие проклятия спадёт, он умрёт, с такими-то травмами он точно не жилец. Но пока он ещё в этой своей форме, его можно быстро опросить.

Меня радовало, что проблем у меня действительно не возникло ни на одном из этапов. Даже наушники, по итогу, не вытащила из ушей и весь бой у меня играла бодрая музыка. Уверенности в своих силах, спустя столько лет жизни мне ничуть не занимать.

Я без опаски подошла ближе. Подняла валявшийся рядом тубус, вскрыла его и обнаружила внутри свёрток карт, на которых были отмечены все американские позиции в Южном Вьетнаме с полным указанием состава дивизий и слабых мест в обороне и снабжении. Идеальный материал для того, чтобы нанести контингенту, подконтрольному Либеччо, сокрушительное поражение.

Я облизнулась: в конце концов, я вполне могла, и сама передать Вьетконгу эти сведения. Уже представляю лицо зарвавшегося волка, когда ему будет нанесён столь внезапный и незапланированный удар под дых. Конечно, это не срубит его империю на корню, но трон пошатнёт. Что ни говори, а Мауи придумал отличный план!

Вспомнив о том, зачем я вообще затеяла эту погоню, я обратилась к умирающему:

– Где твой босс? Куда он направился?

– Бер-лин... – проскулила половина бизона.

– О, как всё просто оказывается! Ну, спасибо тебе за неоценимый вклад.

Сказав это, я оставила бедолагу доживать последние минуты, а сама же направилась к гавани, что судя по моей карте, должна быть на острове. Теперь мне предстояло сначала добраться до Хо Ши Мина, а затем в Москву, делиться столь просто добытой информацией...

Печать пятая – Феликс – Молоко и марки

США, Сан-Франциско, район "СоМа", 17 января 1968 года

Хоть я и родился в довольно влиятельной русской аристократической семье, никогда не думал, что буду знать столько языков. И тем более английский, который в начале века в нашей среде всё ещё воспринимали не слишком благодушно. Но в вечности есть свои плюсы и я, в основном от безделия, овладел добрыми двумя десятками самых разных языков. Что ни говори, а навык полезный.

Ведя поиски чёрт знает кого с очень размытыми характеристиками в таком огромном городе, как Сан-Франциско просто нельзя обойтись без информаторов из местных "закрытых сообществ". Закрытых по разным причинам. Например, небольшой вьетнамский квартал, прозванный "Маленький Ханой" в связи с войной превратился в то ещё местечко, даже несмотря на то, что его населяли в основном выходцы с Южного Вьетнама, лояльные авантюре Либеччо, Австера и Суховея.

Здесь постоянно били витрины, ломали лотки и рисовали не самые приятные граффити, изображавшие уродливых "жёлтых человечеков" с подписью "Комми". В общем, из-за этого особо было разговорить местных, но тот факт, что я относительно свободно владел тьенг вьет сделал меня в каком-то роде "своим". По крайней мере, мне рассказали о том, что в погромах участвовали не только местные радикалы, но и несколько "приезжих американских патриотов".

Среди прочего я узнал и то, что несколько из них скрывали свою голову под собачьими масками. В общем-то действовал точно также, как я, чтобы чуть более спокойно влиться в человеческое общество и расхаживать по городу в дневное время.

Далее поиски "псоглавцев" вывели меня в Ричмонд, к русской общине. Там пришлось немного вспомнить юность и прикинуться человеком, что очень уж скучает по России без большевиков. Стоило только обронить пару слов об аристократическом происхождении и вере в расовые идеалы, как меня не только пригласили на собрание некой местной "Организации хороших друзей Гипербореи", но ещё и хорошо накормили мучным супом.

В общем так я оказался на сходке любителей эзотерики и расовых теорий. Правда там нашлись только люди, что прятали под собачьими масками человеческие головы, а вот мой проклятый клиент "уже несколько дней не появлялся на сходках" и "забыл о своих поручениях".

В общем так, двигаясь по слухам и общаясь с людьми, я и вышел на любимый бар белой эмиграции, что располагался в районе СоМа, на пересечении