Наследник 3 - Дмитрий Шимохин

«Живой, уже хорошо, — промелькнуло у меня в голове. — Не хотелось бы стать причиной смерти товарища, а может, даже и друга. Кто ж знал, что безобидная шутка так обернётся», — продолжали лететь мысли в голове.

Савка открыл глаза, которые с трудом сфокусировал на моем лице, а после, тяжко выдохнув, произнес:

— Андрей? — В его голосе было непонимание, будто он пытался сообразить, где находится и почему я рядом.

— Какой он тебе Андрей? Он князь Андрей Владимирович Старицкий, — со смешком влез дед.

— А-а-а, — только и выдал Савка, и его глаза вновь закатились.

— Деда, ты чего? — с укором глянул я на него. Помрет еще, грешным делом.

— Хах, — засмеялся дед, а после и все остальные начали ржать, включая меня.

«Глупо как-то», — промелькнула мысль.

Спустя пару минут вернулся Матюшка с ведром студёной воды, опрыснув Савку, он очнулся, вот только взгляд говорил о том, что он находится где-то далеко и не с нами. Волновать его по новой я не стал, да и остальным кулак показал, и мы вернулись в зал, где был пир.

Савку усадили на лавку и тут же сунули кубок, полный вина, который он залпом осушил. Все оставшееся время он не выпускал кубок из рук и через час был уже пьян. Под руководством Ильи холопы перенесли его и уложили спать.

Я с улыбкой наблюдал за происходящим, да и Савку можно понять, у него случился культурный шок и разрыв шаблонов.

— А кто главой полка станет, али ты сам, Андрей Володимирович? — поинтересовался Микита, отвлекая меня от мыслей и тут на меня устремились взгляды всех, собравшихся за столом.

— Думать буду. Есть кого поставить, — отмахнулся я.

Вот только, по правде, я еще и не думал об этом, ведь изначально деда планировал поставить, но он уже воевода.

Пир спокойно завершился, и мы разошлись, с утра поход в Собор на молитву, а после мне пришлось задержаться. Феодор, духовник, вновь принялся меня наставлять и мотать нервы, и чем дольше это происходило, тем больше у меня вызывало раздражения. Ведь я еще молод, хоть и князь, вот и…

Отвязавшись от Феодора, я тут же направился в палаты и, кликнув одного из хлопов, приказал Тарая к новой кузне привести.

Вместе со мной были только Олег, Василий и Елисей, разговор у нас пойдет о стекле и его производстве, и пока раскрывать всем секрет я не хотел. Так что Василия отправил проведать Савку, а после и ко мне привезти. Елисею же дал задание, найти золу, наверняка уже есть замоченная, и прокалить ее на большой сковороде.

Минут через десять привели и Тарая к каменной кузнице, в которой уже были горн и наковальня, да и инструменты лежали, наверняка из княжеских кладовых достали.

— Князь, — тут же отвесил мне земной поклон Тарай.

— И ты здрав будь, Тарай, — поприветствовал я пока еще своего холопа.

Тарай стоял, опустив взгляд в землю, а руки спрятал за спину, он явно не знал, как себя вести.

— Пойдем в кузню, там и поговорим, — и мы прошли в нее. — Вот огляди, для тебя ее выстроили, здесь будешь работать и варить стекло. Трубку-то для выдувания захватил? — глянул я на него, и он тут же закивал, осматриваясь.

— У нас был разговор о свободе для тебя и твоей семьи, и ты тогда отказался, — начал неспешно я.

— Да когда это было-то? — откликнулся Тарай и почесал затылок.

— Было, было, — усмехнулся я. — Я помню, что ты тогда ответил. Вот только в этот раз все поменялось. Отныне ты свободен и твоя семья. Больше ты не холоп, ты княжий человек! Да не абы кто, а княжий мастер по стеклу, очень важный человек. Будешь со стекла свою долю получать, хоть и малую. Да и сам учись и думай, как еще чего эдакого выдумать. Секрет же, как делать стекло, можешь только детям своим рассказать и показать, более никому. Только если по моему слову!

— Спасибо, княже, — бухнулся на колени Тарай. — Всю жизнь за тебя молиться буду и дети мои.

— Молись и исправно работай, дабы я знал, что такое важное дело в надежных руках, — улыбнулся я. — Песок сам видел, возле кузни, инструменты есть. Порошок, что мы в стекло добавляли, позже покажу, как делать. В общем, приступай, — и, кивнув, я вышел из кузни, оставив ошарашенного Тарая.

К этому времени Василий уже привел Савку, который имел весьма болезненный и бледный вид, а при виде меня пошатнулся и сделал два шага назад.

— Княже Андрей Володимирович, — проблеял Савка, когда я подошел, и он отвесил мне поясной поклон. Вглядевшись в его глаза, я увидел в них опасение, и даже страх.

— Да, теперь я князь, только все тот же, — попытался я подбодрить его, вот только он смотрел все так же с опасением. — Помнишь, Савелий, как мы встретились, ты повел себя дерзко и даже нагло, — хмыкнул я. — Но это был именно ты, у тебя были трудности. Ты не лебезил и не льстил и нравился мне именно таким, — я приподнял руку, на которой был именно тот перстень, что мы продали англичанину. Мы многое прошли, и ты рисковал точно так же, как и я, а то и поболее, ведь жил в Нижнем Новгороде и к тебе могли прийти в любой момент. Среди ближних моих людей много тех, кто мне друг и товарищ, с которыми всякое было, и, надеюсь, ты будешь среди них.

Савка ответил не сразу, он еще раз оглядел меня, а после тряхнул головой и заговорил:

— Люди меняются, Андрей Володимирович, высоко ты взлетел. Царский родич ныне, первый боярин и князь.

— Взлетел, — кивнул я. — Но надеюсь, это единственное, что изменилось, — тепло улыбнулся я и, шагнув вперед, обнял Савку.

— Ты мой друг, — тихо шепнул я ему.

— Благодарю, Андрей Володимирович, — смущенно ответил Савка.

— Позвал я тебя не только шутку пошутить, — покосился я на него, и он тяжко вздохнул. — Есть еще и дело к тебе. Стекло, которое я привозил к тебе на продажу, я его не покупал, а сам делал! — глянул я на него с хитринкой.

—