Я вернусь в твой сон - Юна Ким

Как только Минна открыла дверь своей квартиры, они с Руми нетерпеливо ворвались в нее, сняли верхнюю одежду и повалились на кровать. Как и ожидалось, Руми уснула спустя пару минут. Ее ровное посапывание в темноте комнаты успокаивало Минну и напоминало ей о детстве. В деревне Лисьи Норы они с Тэхёном ютились в холодной комнатушке маминой гостиницы; он зажигал круглый бумажный фонарик, выдумывал разные истории о квисинах и первым засыпал. Кто бы мог вообразить, что когда-нибудь его фантазии окажутся правдой.

Минна ворочалась с боку на бок и даже не рассчитывала уснуть. Она смотрела в потолок, где суетилась мошкара, слетевшаяся на тепло остывающей лампы и сырость; потом прислушивалась к шагам на улице: не вернулся ли Ун Шин с новостями? Но вокруг было тихо, и ее телефон тоже молчал.

Ближе к рассвету усталость улетучилась, зато ужасно захотелось есть. Встав с кровати, Минна отправилась на кухню и обыскала полки холодильника. К счастью, в морозильной камере завалялись куриные крылышки. Облизав губы, Минна бросила их на маленькую сковородку, стоявшую на портативной газовой плите.

«Странный сон, проклятие Юнхо, практика у Стервятника, – мысленно перечисляла Минна, поднося зажигалку к конфорке, – упавший с небоскреба парень, сообщения с сердечками от Хёна и первый снег… Что преподнесет мне новый день?»

Когда пламя поднялось над конфоркой, из него внезапно вылетели бумаги. Раньше эта плита принадлежала Ун Шину, поэтому кое-какие документы из Преисподней до сих пор приходили на его адрес. Отмахнувшись от облака чеков и квитанций, Минна собрала их с пола и бросила в корзину для мусора. Из комнаты донеслось невнятное бормотание Руми: она отреагировала на шум и снова уснула.

Внезапно где-то на улице раздался птичий крик. Услышав его, Минна выключила конфорку и подошла к полукруглому окну. Ее взгляд метался по веткам припорошенного снегом клена. Сорока, о которой говорил Пак Убин, действительно прилетела в их двор рано утром и сидела на нижней ветке – самой толстой и кривой. Посмотрев правее, Минна заметила в туманном дворе темную фигуру.

Мужчина в кожаной куртке и фуражке стоял спиной к дому. Минна сразу узнала Ун Шина. Решив, что он принес новости о Юнхо, она прихватила черный конверт и выбежала во двор. Под ее подошвой хрустела посеребренная инеем трава. Ночью ноябрь засыпал снегом крыши соседних домов и нарисовал узоры на окнах. Но Минне казалось, что весь этот холод исходил от Ун Шина. Токкэби неподвижно стоял возле старого клена и смотрел вдаль, словно пытался разгадать какую-то тайну в пурпурных разводах на небе. Подкравшись к нему сзади, Минна похлопала его по спине.

– Ун Шин! – позвала она, от волнения заглотив холодный воздух. – Я боялась, что ты не придешь.

– Какие мрачные мысли для смертной, прожившей всего двадцать три года. Хотя ноябрьское утро всегда навевает грусть.

– Почему ты не зашел в дом? С Юнхо все хорошо? – Минна обошла вокруг Ун Шина и взглянула на его задумчивое лицо. Казалось, что он улыбался, но эту иллюзию создавали бледные шрамы, тянущиеся от уголков его губ до самых висков. В глазах токкэби читалась печаль, и каждая минута его молчания была пыткой для Минны. – Скажи мне, что с Юнхо! Я с ума сходила!

– С ним все более или менее хорошо, – ответил Ун Шин. – Сейчас он отдыхает в коттедже Ли Кангиля.

– Слава Небесам! – выдохнула Минна.

– Не произноси вслух такие гадости.

– Ты знаешь, что это такое? – спросила Минна и протянула Ун Шину черный конверт. – Я думаю, проклятие было внутри него.

– Разберемся, – ответил токкэби и убрал конверт за пазуху.

– Шутка с уборкой была несмешной! – заметила Минна. – Но спасибо, что избавился от воды! Так я могу увидеть Юнхо?

– Ради этого я и пришел. Или, по-твоему, стоять здесь с утра пораньше – увлекательное занятие для темного квисина?

Прежде чем Минна успела что-либо ответить, наблюдавшая за ними сорока вспорхнула с ветки клена и издала звук, похожий на искаженный смех. Ун Шин подставил птице руку, и та сразу прыгнула на импровизированный насест, вцепившись коготками в кожаную перчатку.

– Это твоя сорока? – спросила Минна, почесав птице грудку.

– Нет, она следует за господином Ли Юнхо с тех пор, как он спустился в мир смертных. Что-то привело ее сюда. Иногда животные являются посланниками, а иногда привязываются к кому-то без всякой причины.

– Ун Шин, а ты веришь в приметы? Или старые легенды?

– Ты спрашиваешь об этом токкэби? – усмехнулся Ун Шин и пальцем погладил сороку по черной макушке. – Есть одна легенда, которая тебе понравится…

– И какая же?

– Легенда о Сорочьем мосте. Если вкратце, то однажды дочь Небесного владыки, ткачиха Чиннё, спустилась к людям и полюбила смертного пастуха Кёну. Небесный владыка разгневался на влюбленных и превратил их в две звезды на разных берегах Небесной реки – Млечного Пути. Чиннё и Кёну плакали, а их слезы проливались на землю дождем. Это очень тронуло сорок, и они взлетели над Небесной рекой, образовав собой звездный мост. С тех пор смертные верят, что в день Чильсока[24] сороки теряют перья потому, что Чиннё и Кёну идут навстречу друг другу по их спинам. Это красиво и трагично.

– Ун Шин, оказывается, ты романтик! – улыбнулась Минна, слегка толкнув его локтем в бок. – Я знаю эту легенду. Но если бы мы с Юнхо виделись один день в году, то…

– Что еще сейчас может быть в твоей голове! Идем со мной.

Ун Шин крепко взял Минну за запястье и щелкнул пальцами. За их спинами раздался резкий звук – это сам по себе закрылся дверной замок. Испугавшись его, сорока неожиданно сорвалась с руки токкэби и вспорхнула в небо. Минна хотела сказать Ун Шину, что в ее квартире осталась Руми, но вовремя вспомнила: подруга знает о запасных ключах под кроватью и спит обычно до полудня.

Глава 14

Ун Шин за секунду перенес себя и Минну в колосящееся поле. Минна не приезжала туда всего три месяца, но уже соскучилась по местным пейзажам. Справа от нее простирался район Ханнам Зе Хилл, известный своим престижем и многообразной архитектурой. А слева, на крутом холме, возвышался коттедж Ли Кангиля. Даже издалека было видно, что бежевые стены изрядно потрескались, а деревья в саду слегка согнулись под свежевыпавшим снегом. Там, в одной из комнат, и находился Юнхо.

Промахнувшийся с местом приземления