Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

– Его смерть будет такой, какую он сам себе выберет – теперь у него есть такое право. Но как бы то ни было, а без боли и страданий душевных нет спасенья. Боль и страдания физические в сравнении с ними – ничто, потому как сравнивать следует с вечностью.

– И всё же, попроси… – повторила Серафима Марковна и отошла к окну.

В воздухе повисла тяжёлая пауза. Первым не выдержал Павел.

– Про мою теорию, которую я должен придумать… – начал он. – Про что хоть она должна быть? Что мне нужно осознать-то?

Серафима Марковна приоткрыла форточку, повернулась спиной к окну и прижалась поясницей к подоконнику. Она очень по-доброму посмотрела на Павла и с какой-то досадой в голосе спросила:

– А ты, милок, так и не понял?

– Ну, знаете, Серафима Марковна, я семинарии там всякие не заканчивал, и в тонкостях веры и всего такого разбираюсь плохо!

– Да чего уж тут разбираться-то… – как будто обиделась Серафима Марковна. – Перед тобой – архангел Гавриил в человеческом обличье, а тот, кого ты как Николая знаешь – архангел Иеремиил. И потому, получается, есть и всё остальное, во что ты не веришь – и Бог есть, и сатана тоже есть…

– Совсем что ли рехнулись! – психанул Павел и вышел в другую комнату.

– Не трогайте его пока, – предложил Гавриил. – Пусть немного «переварит» услышанное.

Но не успели мы «собраться с мыслями», как Павел неожиданно вернулся назад в очень возбуждённом состоянии и бросил Гавриилу вызов:

– Докажи! Докажи, что ты архангел!

– Ты, наверное, чудес каких-нибудь от меня ждешь, – предположил Гавриил. – Так ведь я сейчас нахожусь в человеческом теле. И мозг этого тела ограничивает мои возможности, подгоняя их под законы этого мира. Но я подумаю, что я смогу предоставить тебе в качестве доказательства. Только не сейчас, позже.

– Я так и думал! Одни слова! – обрадовался своей правоте Павел. – Так что слушайте, какую теорию для объяснения всего этого дурдома я для себя вывел: «Гавриил» – это имя из твоей легенды для внедрения в монастырь. Сам ты, скорее всего, – майор. А может и полкан, если смотреть, как эти «добрые ребята» тебя слушаются. Вы действительно ищите кого-то особенного, и для этого ты вербуешь такую же особенную команду. К ним ты подход, возможно, нашёл. Но я на эти сказки про «спустившихся с небес» не поведусь. Единственная причина, по которой я, возможно, соглашусь с вами поехать – это Тимофей. Я вижу, что вы его уже зацепили своими небылицами. И я не знаю, насколько окажется опасен тот, кого вы ищите. Так что ты прав, Гавриил, – единственное, что меня может заставить с вами поехать – это желание прикрыть спину друга в этой непонятной операции.

– Для тебя пусть будет так. Молодец, хорошую теорию вывел! Ты же понимаешь, что вы эффективней именно «в дуэте»? Ну как, едешь с нами?

– Пожалуй, да. Скатаюсь, коли так.

– А как далеко завтра ехать надо будет? – спросил я.

– В Московской области есть одно село, в котором примерно четыре года назад стихийно образовалась община. Поначалу члены общины самоизолировались, объяснив такое своё поведение боязнью пандемии. Но когда самоизоляция закончилась, люди, посетившие это село, утверждали, что это скорее не община, а секта. При этом, самое главное, что их поразило и возмутило, что глава этой секты отвергает все существующие мировые религии, очень недобро и резко о них отзывается, а вот что он сам проповедует взамен – чужакам не открывает, только членам общины. Вступить в общину может любой желающий, а вот выхода из неё нет… Начинать наши поиски, я думаю, следует именно оттуда, так как главу секты зовут Даниил.

Серафима Марковна спешно перекрестилась, а отец Тимофей прижал рукой нательный крест к груди и спросил:

– Неужто антихрист?

– Пока неизвестно, но некоторые совпадения дают повод так думать.

– Какие совпадения? – не понял Павел.

– Ну, во-первых, это его фанатичное сверхнегативное отношение к любой известной религии. Во-вторых, те, кто посещал это село, видели на запястьях членов общины татуировки то-ли с какими-то символами, то-ли с цифрами – толком разглядеть не удалось. И в-третьих, глава общины называет себя Даниилом, что подозрительно перекликается с предположением, что сатана выберет на роль антихриста кого-то из колена Дана.

– А с чего вдруг сатане быть именно в России? – вмешался в разговор Павел. – Что, других стран мало, где зло уже через края плещется?

– В том-то и дело, что в других странах у сатаны уже всё налажено: чаша зла переполнена, приспешников его – пруд пруди, всё уже давно подготовлено к приходу антихриста, и ничего делать не надо. На данный момент только Россия уже в который раз оказывается ему не по зубам. Он и тут пытается применить ту же схему, что и в других странах, но в самый последний момент всё вдруг разваливается.

– Почему? – удивился Павел, – Что у нас, праведников что ли больше?

– Не в праведниках дело, – усмехнулся Гавриил, удивляясь «простоте» Павла. – Вернее, не только в них. Просто менталитет у россиян другой. Русский человек начинает любое дело, и хорошее, и плохое, с огромным энтузиазмом. Но, в самом конце, не доделав буквально чуть-чуть, он может бросить его, переключившись на что-то другое. Этим другим может стать что угодно: другое дело, новая идея, неожиданно проснувшееся желание следовать каким-то принципам морали, или просто – пропавший интерес. И никакая выгода не может для русского человека быть постоянной, абсолютной величиной. Потому как в русском человеке напрочь отсутствует здравый смысл, когда дело доходит до его чувств. Он может резко отказаться творить зло, если вдруг у него неожиданно проснётся совесть. При этом он прекрасно понимает, что потеряет всё, что ему за это было обещано. Сатана в России попросту не успевает достичь результата, так как в процессе выполнения задания всё то, что он обычно обещает в качестве вознаграждения, неожиданно перестаёт иметь для исполнителя какую-либо ценность. Так что Россия – это единственное место на Земле, где у сатаны есть незавершённые дела, и искать его нужно именно здесь.

Гавриил сделал паузу и продолжил:

– У каждого из вас свои, уникальные способности, и только объединив их, мы сможем добиться успеха. Поэтому, если и ехать, то только всем вместе. Павел согласился. А что матушка Серафима скажет? Можем мы рассчитывать на дарованное вам Богом внутреннее видение? Согласны ли вы в этой нашей миссии быть нашими глазами, чтобы вовремя