Исправительная колония Земля. Российский филиал - Сергей Булин

– А зачем куда-то ехать то? – проворчала Серафима Марковна. – Вон, Павла вяжите – он тоже тёмный.

– Так разве же в темноте дело! Сатану вы не только по черноте определить сможете – вы его сущность прочувствуете, волю его и желания увидите, – воскликнул Гавриил. – Чувствуете вы, матушка, это в Павле?

– Нет, не чувствую, – ещё более раздражённо ответила Серафима Марковна. – Но только что более ждать? Когда он совсем от черноты своей укрыться не сможет? Безбожник – он и есть безбожник…

– Здрасьте, приехали… – возмутился Павел.

– Несправедливы вы к нему, матушка Серафима, – расстроился Гавриил. – Он ведь до сих пор борется со злобой своею. И отец Тимофей ему в этом помогает. Они вместе – как плюс и минус.

– Да слышала я уже про этот плюс и про этот минус, – ответила на это Серафима Марковна, указав на меня поворотом головы. – Только что мне с того? Сказали на темноту в людях указывать – вот я и указала вам. А вы уж сами решайте, он это или не он. Вижу – говорю, не вижу – молчу. По-другому не умею…

– По-другому и не надо. Просто будьте с нами и говорите, что видите и чувствуете. Согласны?

Серафима Марковна молчала, глядя в пол.

– Согласны, матушка Серафима? – переспросил Гавриил.

– Согласна. Только перед отъездом я до Никольского храма дойду, на Петьку поглядеть… Подходить не буду, не тревожьтесь – издалека посмотрю. Попрощаюсь, а то, может, и не вернусь уже…

– Сходите, – согласился Гавриил. – И остальные тоже, я думаю, могли бы этот день перед отъездом потратить на свои дела. Что душа попросит, то и делайте. О плохом не думайте. А завтра утром я за вами приеду…

След сатаны

Когда Гавриил уехал, Серафима Марковна спешно собралась и ушла в храм. Павел тоже куда-то засобирался.

– Пойду до магазина дойду, – проинформировал он. – Водки возьму.

– Павел, водку – с утра? – вроде бы как удивился, а вроде бы как с назиданием спросил отец Тимофей.

– Да уж лучше сейчас, а то потом как-бы поздно не было… – ответил Павел и вышел.

Оставшись наедине с отцом Тимофеем, я уже догадался, что сейчас речь непременно пойдёт обо мне.

– Так как же мне сейчас к тебе обращаться? Как ты сейчас себя ощущаешь – как Николай или как Иеремиил? – поспешил задать вопрос отец Тимофей, почувствовав, что я намеревался заговорить с ним.

– Я знаю только то, до чего успел докопаться в своей «осознанке». Память ко мне не вернулась, и потому я ощущаю себя, как и раньше, Николаем.

– Как думаешь, сможешь всё вспомнить?

– Не знаю. Но, со слов Гавриила, было бы лучше, чтобы я всё-таки не смог восстановить память.

– Это почему же?

– Ну, тогда есть шанс, что если я не смог, то и сатана не сможет. Глядишь, так и просидит он в мозгу своего соседа сокамерника весь земной срок до самой его смерти…

– Да, – согласился отец Тимофей после некоторой паузы. – Может быть это было бы и лучше. Но меня сейчас тревожит другое – что наш мир из себя представляет? С одной стороны, всё логично, и мы действительно пытаемся прожить праведную жизнь и не согрешить лишний раз. А с другой стороны, получается, что мы все уже грешники по определению, раз находимся на Земле. И вот это не даёт мне покоя. Не могу с этим примириться! Ведь я знаю только то, что было со мной в этой жизни. А каков мой грех, за который я здесь, на Земле?

– Свои поиски истины я начал, задав себе именно этот вопрос, – подтвердил я ход мыслей отца Тимофея. – И вот к чему эти поиски меня привели…

– Действительно, просто верить – это одно, и это относительно легко. А верить и точно знать – это оказалось гораздо тяжелее. По крайней мере для меня… А скажи, Николай, про матрицу с головами в инкубаторах у вас с Гавриилом речь не заходила? Хорошо бы и это узнать, правда или нет? Признаюсь, это меня теперь тоже очень беспокоит.

– Сам он об этом речь не заводил, а я и не спрашивал. Но, думаю, если бы это было правдой, то не посылал бы он нас сейчас сатану искать, а просто бы по земной корневой нервной системе определили, где он прячется, и отключили бы его.

– Ну так и вирус в компьютере просто так без антивирусной программы не найдешь, – не унимался отец Тимофей. – А что если мы и есть тот самый антивирус, который сейчас Гавриил хочет загрузить в систему Земли? Ведь наша функция совпадает с функциями обычной антивирусной программы: мы должны обнаружить вирус и сообщить, где он находится. А выбор действий, что сделать с сатаной, остаётся за администратором, за Гавриилом. Или за программистом, то есть Богом.

– Интересная теория, – согласился я. – Но не хотелось бы, чтобы она подтвердилась.

– Да уж, не хотелось бы, – задумчиво протянул отец Тимофей и поставил чайник на плиту. – Давай-ка, Николай, чайку выпьем и подумаем, чем нам полезным до вечера заняться. А то, знаешь, ничего в голову не приходит – уж больно всё происходящее с нами кажется мне совсем не реальным. Из-за этого думать ни о чём другом не могу. А отвлечься как-то надо.

– Ну уж если вам, отец Тимофей, это кажется нереальным, про себя я тогда молчу… Хотя, с другой стороны, если предположить, что Гавриил – это не архангел в теле человека, а простой сотрудник ФСБ, и все мы сейчас пляшем под его развесёлую дудку, чтобы поймать какого-то супер опасного террориста, то это тоже неплохо. Если мы можем помочь в этом деле, то почему бы и нет.

– Ты прав, со злом бороться можно по-разному. Почему-бы и не так.

Мы сели пить чай с конфетами, которые любил сын Серафимы Марковны. Этих конфет у неё в буфете было запасено, как говорят, на целую роту. Они оказались действительно вкусными. Видимо, они производились на какой-то местной фабрике, так как у себя в городе я таких не встречал. Допив по первому бокалу, мы налили себе ещё. В этот момент заскрипели ступени на крыльце – это одновременно вернулись Павел и Серафима Марковна. Павел выставил на стол две бутылки водки, одна из которых была уже начата.

– Это ты где уже успел пригубить? – спросил отец Тимофей.

– А это он по дороге назад, для храбрости выпил, чтобы было не страшно на пожилую женщину с допросом набрасываться, – ответила Серафима Марковна вместо Павла.