Фабрика душ - Аоко Мацуда

Она сидела далековато, на втором ярусе, и не могла как следует рассмотреть выражения их лиц. Справа и слева перед сценой были установлены большие экраны, и, глядя на мелькавшие на них один за другим крупные планы каждой девушки, Кэйко смогла наконец убедиться, что глаза ее не обманывают.

Что же до самой ХХ, то лицо ее, скрытое за длинной челкой, невозможно было разглядеть даже на больших экранах. Не наблюдалось и фирменного пронзительного взгляда.

Неважно. Шоу началось, и когда на сцене впервые появилась ХХ – все только ее и ждали, – публика взорвалась радостными возгласами. У каждого из них на шее красовалось полотенце с именем любимой участницы, они обмахивались веерами и вертели в руках прочие фанатские атрибуты, но стоило ХХ показаться, и все они как один инстинктивно отреагировали на это – вот она, здесь, по-настоящему.

Концерт продолжался, а Кэйко все больше и больше начинала осознавать, насколько они все же необычная группа, эти девчонки с ХХ во главе. Этого не заметить, если просто рыскать по сети в поисках новых песен и выступлений на телевидении.

Из тех новых синглов, что выходили у них ранее, почти все композиции – в быстром темпе и весьма оригинальные, хорошо подходящие для телевизионных шоу. Но если прослушать весь альбом, на нем можно было обнаружить и вполне типичные для поп-групп нежные песенки, некоторые исполнены всем коллективом, другие – сольно. Звучали они достаточно банально – и зачем только им понадобилось такое петь, тут недолго было и разочароваться в группе, но как оказалось, на концерте именно эти композиции помогли раскрыться остальным девушкам помимо ХХ.

На телевидении в центре внимания была лишь она одна. На живом выступлении у каждой появился шанс засиять.

В интернете Кэйко не раз натыкалась на нелестные комментарии по поводу того, что остальные девушки в группе – лишь подтанцовка и бэк-вокал для ХХ, но теперь, когда ей посчастливилось увидеть их всех вместе на сцене, она поняла, насколько несправедливы эти высказывания.

Типичные и нетипичные для айдолов песни – бессмысленно, наверное, проводить такие разграничения. И словно в подтверждение этому, ХХ и ее команда умело лавировали между двумя этими мирами, с довольными улыбками раз за разом пробегая по помосту метров пятьдесят длиной, тянувшемуся через зрительный зал и разделявшему пространство на две половины.

Выражения их лиц и движения быстро сменялись одно другим. Свободные, дерзкие.

И только одна она, ХХ, так ни разу и не улыбнулась до самого конца.

Даже во время веселых песен, даже в тех местах, где она улыбалась в клипе, ХХ оставалась равнодушна. Глядя на ее непроницаемое лицо и упорство, с которым она сохраняла это выражение, в противовес своим эмоциональным подругам по группе, Кэйко понимала, что в голове у нее всплывает единственное определение для ХХ – «несуразная».

Вышагивая по длинному помосту, ХХ не обращала на фанатов ровно никакого внимания. Просто бесцельно шагала вперед. И все время поправляла волосы – может, от смущения? Но при этом она настолько была погружена в выступление – быстрые, напряженные ритмы как нельзя лучше подходили ее характеру, – что в такие моменты весь фокус был сосредоточен только на ней, а эффект, производимый на публику, оказывался ошеломительным.

Она хотела находиться здесь и сейчас. Была настроена на эту волну.

Так это почувствовала Кэйко. И все остальные зрители тоже.

Державший всех в напряжении номер наконец закончился, и настало время перерыва. «Ну что, вам понравилось?!» – громко крикнула в зал одна из девчонок, которой доверили микрофон. Публика ответила нестройным ревом.

Она все никак не могла отдышаться и, тяжело втягивая воздух, несколько раз тихонько извинилась в микрофон. Видели бы ее сейчас те, кто постоянно обвиняет участниц в пении под фонограмму, подумала Кэйко. А потом девушки завели с залом какую-то игру в слова, говорили они при этом тихими, надломленными голосами, и Кэйко чуть не заплакала.

Участницы беспечно продолжали игру, как будто все, что творилось на сцене до этого, было только сном, от которого они только что пробудились, но зрители в ответ на каждое их слово взрывались возгласами поддержки.

ХХ, как обычно, не принимала участия ни в общении с залом, ни в игре. Стоя среди остальных участниц, выстроившихся в линию сбоку, она даже не подняла головы. Иногда она тихонько говорила что-то стоявшим по обе стороны от нее девушкам, но к микрофону так и не подошла. За время перерыва ХХ ни разу не показали на большом экране.

Солистка, главная звезда в группе не произносит ни слова для публики, да еще и довольно избирательна по части песен, если называть вещи своими именами.

На самом деле так все и было.

Интересно, что, несмотря на это, атмосфера оставалась приятной.

Чувствовалось, что между участницами есть взаимопонимание – кому где находиться, кому что доверить. Словно в школе для девочек – даже Кэйко это ощутила, хотя сама ходила в обычную, где учились и мальчики.

Вот бы такая идеальная школа и правда существовала.

Кэйко была в полном восторге.

Школа, что не имеет ничего общего с шоу-бизнесом, исключительно для самих этих девочек, что стоят перед ней, таких настоящих и чистых.

А их отношение к явно не вписывавшейся в коллектив ХХ, которую они, впрочем, не считали чем-то чужеродным, было современным, спокойным и разумным. Вместо этого каждая была сосредоточена на том, что ей надлежало сделать.

Эта атмосфера передавалась и зрителям. Они принимали такое поведение ХХ и даже находили его притягательным. Они любили девочек такими, какими те были, со всеми их странностями.

Вот, значит, как выглядит самая популярная поп-группа современности в Японии – это больше всего впечатлило Кэйко. Зато об их продюсере, что так ее интересовал, она за весь концерт ни разу и не вспомнила. Это был просто какой-то рай для женщин.

После концерта Кэйко отправилась в сетевую лапшичную на фудкорте на станции, чтобы поужинать и переждать толпы в метро. Электричка, на которой она поехала домой, была уже полупустой. На улице заметно стемнело.

В электричке было чуть более празднично, чем обычно – все благодаря возвращавшимся с концерта девушкам, которые, как и Кэйко, решили немного задержаться, – их яркой одежде, купленным сувенирам, восторженным перешептываниям. «Как красиво, как здорово было!» – они все продолжали тихонько делиться впечатлениями друг с другом.

Наблюдая за ними, Кэйко вспомнила одну вещь, которая бросилась ей