Фабрика душ - Аоко Мацуда

В зале было достаточно женщин, вот только когда представление началось, слышно было лишь как кричат мужчины.

Девичьи голоса заглушили громкие, низкие мужские возгласы? Или они изначально были слишком слабыми?

Кэйко склонялась ко второму варианту.

На втором ярусе в конце того ряда, где было место Кэйко, сидели две девочки, по виду старшеклассницы.

Когда начался концерт, обе они неотрывно смотрели на сцену, в избытке чувств размахивая фонариками. При этом они не вопили от восторга, а лишь беззвучно подпевали любимым песням, иногда невпопад шевеля губами. Эти сосредоточенные лица, эта беззвучная радость запечатлелись в памяти Кэйко.

На первом ряду в секторе Кэйко устроился молодой человек, кажется, студент. Он, правда, был настолько взбудоражен, что не присел ни на минуту – с самого начала и до конца простоял, громко подпевал всем песням, активно участвовал в игре и кричал что-то девушкам в ответ на их общение с залом. Пришел он один и, когда закончилась последняя песня, тут же закинул на плечи рюкзак и с уверенным видом бодро зашагал прочь, как бы говоря, что его миссия на сегодня выполнена.

Им было одинаково весело – девочкам-старшеклассницам и тому парню. Тут можно не сомневаться. Вот только способы выражать свою радость у них кардинально отличались. Это сильно впечатлило Кэйко. Конечно, концерт концерту рознь, и, бывает, женщины тоже веселятся и вопят что есть мочи, да и сегодня в целом им никто не мешал это делать, подумала Кэйко. Вот только для девчонок это так и не сработало.

Возможно, такие голоса девушек в обычной жизни – что-то вроде защитной стены. Они тихонько защищают себя и свой мир от взрослых, от мужчин, которые пытаются попасть туда и использовать в своих целях. А если женщина вдруг начинает шуметь, то лишь привлекает ненужное внимание, да еще и рискует нарваться на замечания, что будут высказаны ей с недовольной миной. Все мы это знаем. Как легко застать женщину врасплох, когда ей весело.

Да, этим тихоням так же весело, как и тем, кто не стесняется об этом кричать. Они проживают те же события. Или, быть может, они знают какое-то безопасное место, где можно разговаривать так громко, как только захочется, где можно дать выход всем накопившимся эмоциям.

Спрятаться и повеселиться.

Женщины издавна так делали.

Электричка остановилась, и девочки с концертными сувенирами вышли из вагона.

Чем меньше внутри оставалось пассажиров, тем менее праздничной становилась атмосфера. Кэйко ехать еще три остановки.

Даже те песни, что раньше казались банальными, теперь, после того как она увидела выступление ХХ и группы, приобрели для нее новый смысл. Проигрывая через наушники композиции, которые она только что слышала вживую, Кэйко открыла соцсети и принялась искать отзывы о сегодняшнем шоу.

Среди восторженных комментариев как бы невзначай было выставлено рекламное объявление – косметическое средство для удаления веснушек. На фотографии «До» была изображена пожилая женщина с заметными пигментными пятнами на лице. Подпись была сделана особенным драматичным шрифтом, вроде тех, что используют в комиксах-ужастиках. На снимке «После» красовалась уже совершенно другая женщина, молодая, с белоснежной кожей. Неужели им нечего больше рассказать женщинам, кроме как пугать их веснушками, морщинами и прочими ужасами старения? В нашем обществе есть вещи и пострашнее.

Кэйко уже не могла вообразить своего существования без этого стресса, без давления. Чересчур долго она здесь прожила.

Но ведь есть женщины и из других стран, которые живут в гораздо более комфортных условиях. Их она тоже не могла как следует представить себе. Слишком уж они далеко. Просто не ощущаются реальными.

Эти размышления о лучшем мире никак не вязались с самой Кэйко. Разве японские женщины не жили так все время?

Она вспомнила о Михоко и Эмме. Михоко была так расслаблена – невозможно поверить, что она вообще когда-то жила в Японии, а если и сталкивалась где-то с расизмом, то была способна защищать себя.

Эти двое любят ходить в одно кафе – хозяйка там из Тайваня, а одна из официанток – японка.

«Я приехала сюда по рабочей визе, – рассказала как-то она. – Попробую найти работу по долгосрочному контракту, ну, или замуж выскочу. Ни за что не хочу возвращаться домой».

Если бы в Японии хоть что-то поменялось, если бы были приняты соответствующие меры, интересно, как бы женщины проводили тогда свое время – ведь не надо было бы, как сейчас, терпеть, нервничать, говорить или замолкать и постоянно бороться. Что бы они чувствовали вместо волнения, грусти, гнева и безысходности? Невозможно даже пофантазировать на эту тему.

Душа ее словно стала меньше.

И когда же именно Кэйко это ощутила?

Душа износилась и как будто съежилась.

Невозможно постоянно оставаться заряженным на все сто процентов. Когда происходит что-то несправедливое, когда все идет не по плану, душа истончается. Расходуется самой жизнью. Поэтому-то мы и должны в нашем существовании стараться эксплуатировать ее максимально рационально. Для этого и нужны увлечения и кумиры.

Прожив на свете вот уже больше тридцати лет, Кэйко понимала, что ее душа, как ни старайся, замерла на отметке «восемьдесят два процента». Да, она хорошенько подзарядилась на выступлении ХХ, но до ста ей уже не дотянуть. И когда же ее душа была полностью заряжена?

Эти мысли окончательно вогнали ее в уныние.

Может, я отдала часть своей души куда-то на хранение, чтобы она не умерла?

Так она вообразила это в своей голове.

Теперь потеря этих восемнадцати процентов выглядела уже не настолько пугающей.

Пока события не приняли по-настоящему угрожающий поворот и датчик не окрасился красным, Кэйко кое-куда их спрятала.

Это место – что-то вроде зеленого оазиса, по которому привольно прогуливаются души Кэйко и других японок, принявшие облик юных девушек. И пока эти девушки живы, души Кэйко и остальных не умрут. Хотя бы эти восемнадцать процентов – а с такой гарантией не так уж страшна и реальность.

С тех пор, как Кэйко узнала о существовании ХХ, девушки из райского сада в ее сознании стали похожи на участниц группы. Теперь душа Кэйко в телах ХХ и остальных девчонок бежит в бесконечности зеленых полей, весело хохоча.

Вот почему нужно было увидеть их собственными глазами. Все ли у них в порядке? Здоровы ли? Она должна непременно поймать их, если они упадут. Как тот паренек на поле во ржи из книжки, которую Кэйко читала когда-то давным-давно. Все-таки они – ее душа.

ХХ и остальные и вправду превратили концертный зал в школу для девочек – вместо того, чтобы обойтись стандартными развлечениями,