Свекровь-попаданка. Врачебный кабинет в Гиблолесье - Елена Белильщикова

– Спасибо за заботу, – Хелена сдержанно склонила голову. – Но я, в целом, предпочитаю обычный чай. Наверно, из-за работы. Я собираю разные лечебные растения, готовлю из них отвары и настои.

В горле у Хелены и правда пересохло. Только вот не из-за духоты бального зала. А под взглядом Говарда, хищным, жадным, неприятным. Он будто раздевал ее глазами! Хелена отставила бокал на широкие каменные перила, окаймляющие балкон.

– Это так интересно, – улыбнулся Говард, шагнув к ней. – Значит, Вы лечите многие болезни?

– Делаю то, что в моих силах, – аккуратно ответила Хелена.

Она посмотрела на дверь, ведущую обратно в зал, и подалась было в ту сторону. Но проскочить мимо Говарда не удалось. Он ухватил Хелену за руку, тут же накрывая ее второй ладонью, словно для верности, чтобы не сбежала. Его бокал тоже оказался на перилах.

– Может, тогда Вы сможете помочь и мне? – спросил Говард негромко.

– Не уверена, – Хелена попыталась высвободить ладонь. – Но если Вас и правда что-то беспокоит, то…

– Меня беспокоит мое одиночество!

Это прозвучало так высокопарно и нелепо, что Хелена рассмеялась бы. Но в следующую же секунд Говард перехватил ее за талию, подсаживая на перила. Сминая пышную юбку платья, он придвинулся вплотную. И потянулся к губам Хелены. Она отвернулась, упираясь ладонями в его плечи. Как-то активно отталкивать было чревато последствиями. Все-таки она не Ральф, не дракон, крыльев в комплекте не предусмотрено! А упасть со второго этажа и переломать все кости – это не тот финал бала, который хотелось бы Хелене.

– Что ты отворачиваешься-то? – выдохнул Говард ей на ухо. – Сама ведь глазки строила! Я все видел! Или боишься, что заметят нас? Так поехали, здесь недалеко таверна есть. Хозяин нас через черный ход пустит, никто нас и не увидит…

Хелена оскорбленно замахнулась пощечиной. Даже забыла о своем шатком – в прямом смысле этого слова! – положении. Говард отшатнулся от неожиданности, схватившись за щеку.

– Я замужняя женщина! И изменять своему мужу не собираюсь! Вам как человеку женатому тоже советую вспомнить о супружеской верности!

С этими словами Хелена распахнула дверь, и стоящие неподалеку люди услышали, зашушукались.

– Ты об этом еще пожалеешь, Хелена, – едва слышно прорычал Говард себе под нос.

Хелена не услышала этих слов. Она решительно направилась прочь, не оборачиваясь, ничего не говоря. Только зашелестели складки пышного платья. Оранжево-красного, как пламя. Как «Драконий закат».

Говард оглянулся. Взгляд упал на два бокала, оставшиеся на каменных перилах. Оба они остались нетронутыми. И в голове Говарда созрел план. От этих мыслей глаза загорелись нехорошими искрами. Говард, подхватив оба бокала, поспешил за Хеленой, и на его губах расцвела коварная усмешка.

Как только Хелена вышла с балкона, на нее устремились почти все взгляды в зале. По крайней мере, всех те, кто стоял достаточнно близко. Ведь ее слова прозвучали достаточно громко. Она даже ненадолго замешкалась, словно эти взгляды пришпилили ее к месту, как бабочку к листу бумаги.

Говард выбежал следом за ней. Он держал в руках два бокала.

– Отказываешь мне только потому, что я отказался подарить тебе то бриллиантовое колье?

Хелена обернулась к нему, непонимающе захлопав ресницами. Толпа ахнула почти в восторге: очередная порция такого скандала!

– О чем ты говоришь, Говард?! – в шоке выпалила Хелена. – Злишься, что я отказала тебе, и теперь пытаешься опозорить перед всеми? Я не приняла бы от тебя не то, что колье, а даже сундук с золотом! Потому что знаю, что ты просто хочешь затащить меня в постель!

Она запоздало прикусила губу, услышав в отдалении чей-то шепоток. Мол, они на ты, значит, между ними точно что-то есть!

– Но почему-то ты сама склоняла меня к этому! Когда флиртовала со мной весь вечер! – заявил Говард, становясь напротив Хелены. – Но похоже, этих методов тебе оказалось мало. Конечно, в твоем возрасте уже не тягаться с молодыми девушками вроде сестер Фансон…

Он послал ослепительную улыбку двум девушкам в кремовых платьях, девятнадцати и двадцати лет. Они застеснялись и захихикали.

– Что здесь происходит?! – голос Ральфа громыхнул, как гром среди ясного неба.

Толпа расступилась перед ним, пропуская, как опасного зверя. Никому не хотелось бы сейчас оказаться на пути его разгневанного взгляда. Все знали, что Ральф на руках носит свою жену! Так что дамочки, которые только что перемывали ей кости, торопливо прикрылись веерами. Будто запоздало поняв, что слово не воробей. Мужчины тоже попятились. Никому не хотелось, чтобы его ошибочно приняли за поклонника Хелены. Настроение на балу было для танцев – не для поединка! Ральф прошел между рядами людей, чеканя шаг тяжелыми черными сапогами. Брови сдвинулись над переносицей, глаза метали молнии. Он принадлежал к тому типу мужчин, которые на пятом десятке остаются красивы. Не расползаются, как перележавшее на солнце тесто, а только становятся суровее, чеканнее в чертах. Хелена в который раз удивилась, как Ральфу к лицу гнев. Словно воину из старых баллад, идущему в бой во имя своей прекрасной дамы. Может быть, потому что такой опасный, источающий глухую звериную ярость взгляд до этого дня всегда был направлен на ее защиту, а не против нее? Вот и сейчас Хелена шагнула поближе к Ральфу.

– Видите ли, – замялся Говард, – я оказался втянут в весьма некрасивую историю…

– Когда попытались залезть под юбку моей жене? – прорычал Ральф. – А она оказалась порядочнее, чем десятки женщин, которых Вы знали до этого дня?

Он машинально потянулся к поясу. Ведь обычно на его бедре всегда были ножны с мечом. Но разве место оружию на праздничном приеме в честь юбилея хозяина? Тот, кстати, и сам в шоке наблюдал за событиями, разворачивающимися у него под носом.

– О нет… – усмешка на тонких губах Говарда выглядела, как трещина. – Она оказалась коварнее их всех, вместе взятых. Вы ведь золотой стражник. Знаете, как определить приворотное зелье?

Ральф покосился на Хелену. Она недоуменно пожала плечами.

– Рекейским камнем, конечно же, – он невозмутимо скрестил руки на груди.

– К счастью, я всегда ношу его при себе. Пройдемте к столу, – Говард театральным жестом позвал всех интересующихся за собой.

Он поставил туда оба бокала с «Драконьим закатом», которые захватил с собой. После чего Говард снял со своего пальца массивный перстень. В нем поблескивал полупрозрачный, испещренный