Свекровь-попаданка. Врачебный кабинет в Гиблолесье - Елена Белильщикова

о том, как у мертвецов так сводит пальцы на каком-то предмете, что и клещами не разжать. Наверно, такие же усилия пришлось приложить, чтобы отпустить Говарда. Тот поправил одежду и выпрямился, самодовольно приподняв подбородок.

– Говорите, – рыкнул Ральф.

– Я могу сказать, – лениво и неторопливо начал Говард, поправляя рукав камзола, – что выяснил, мол, Хелена не сама приготовила приворотное зелье, а просто купила его. У кого-нибудь приезжего, приторговывающего подобными штуками из-под полы. А поймать его не удалось. Какая жалость!

– Что Вы хотите взамен? Точнее, сколько? – холодно поинтересовался Ральф.

Говард помотал головой. На губах, как приклеенная, оставалась улыбка, гадко довольная. Он явно наслаждался своей властью над ситуацией. И собирался воспользоваться этим самым грязным способом – Ральф это предчувствовал!

– Деньги меня не интересуют. У меня их предостаточно. Я хочу расплаты за свое унижение.

– Ночь с Хеленой?! – у Ральфа снова сжались кулаки.

– Чтобы она лежала в моей постели с недовольной физиономией? О нет, – фыркнул Говард. – Я лучше схожу на окраину, к Кокетке Молли.

– Тогда чего Вы хотите? – Ральф уже терял терпение.

– Как я сказал, Хелена должна поплатиться. За то, что меня унизила. А значит… – Говард нарочито сделал вид, что задумался, потерев подбородок. – Она так ценит свой брак. Пусть потеряет его.

Ральфу захотелось не то рассмеяться, не то врезать Говарду с размаха.

– Что?! Вы всерьез думаете, что я разведусь со своей женой по чьей-то указке?!

– Мне нужен не ваш развод, – поморщился Говард, жестом останаливая возмущение Ральфа. – Я хочу, чтобы Хелена исчезла из города. Гиблолесье – это хороший вариант. Вы же золотой стражник, Ральф, что Вам стоит? Туда испокон веков отправляли надоевших жен…

– Хороший вариант?! Гиблолесье?! – одновременно с яростью и ужасом воскликнул Ральф. – Вы знаете, что там творится?!

– Уж лучше, чем эшафот. Не правда ли? – Говард приподнял брови. – Подумайте, Ральф. Я дам Вам немного времени.

«В Гиблолесье есть хоть какой-то шанс выжить! А после казни по приказу короля, а он, ненавидя магию, точно посодействует самому суровому наказанию… после казни шансов нет, – подумал Ральф и сам себя возненавидел за эти размышления. – Нет! Нет! Я должен найти какой-то другой выход, чтобы не поддаваться этому шантажу!»

Тем временем Говард продолжил, понизив голос:

– Хелена в любом случае прочувствует то унижение, которому меня подвергла. Либо когда ее отправят в Гиблолесье, вышвырнув, как надоевшую игрушку. Либо когда ее поведут на виселицу, зачитывая во всеуслышанье, что она пыталась меня приворожить. Выбор за Вами, Ральф. Решайте сами.

По возвращении домой Ральф заговорил с Хеленой. Дети уже спали, а они сидели вдвоем на кухне. Точнее, Хелена откинулась на спинку стула с чашкой теплого молока, а Ральф стоял у окна, нервно стискивая кулаки и глядя куда-то вдаль.

– Нам нужно поговорить о том, что случилось, – наконец выдавил он.

Хелена с тихим стуком отставила чашку на стол и рассмеялась. Негромко, мелодично. Будто все это было забавным курьезом, не больше.

– Я знаю, что ты тот еще ревнивец, Ральф! Но не настолько же! – она подошла к Ральфу, обнимая его со спины и укладывая щеку к нему на плечо. – Ты же сам понимаешь, как все было.

– Понимаю, – кивнул он. – Он подлил тебе приворотный эликсир, а потом подменил бокалы, поменяв их местами. Но он будет утверждать обратное. И его послушают.

– И что? Это не зайдет дальше слухов! – пожала плечами Хелена, вновь беря чашку.

– А если зайдет? Может, тебе лучше ненадолго уехать? – Ральф бережно взял Хелену за плечи. – Я спрячу тебя в безопасном месте, а сам поговорю с Говардом. Через некоторое время. Когда он остынет. Может, я смогу уговорить его, чтобы он не поднимал шум насчет этой истории!

Она недовольно дернула плечами, чтобы высвободиться из его рук.

– Даже не думай, Ральф! – Хелена упрямо сверкнула глазами, ее палец уперся ему в грудь. – Я не буду прятаться. Если он захочет обвинять меня во всеуслышанье, если он будет чернить мое имя преступлениями, которых я не совершала… я отвечу ему! И посмотрим, что будет, когда раскроется правда.

– Подумай, кто он и кто мы… – Ральф пытался говорить максимально мягко, что было ему непривычно.

– И что же? – Хелена гордо вздернула подбородок. – Это не значит, что я буду молчать, пока он поливает меня грязью! И тем более где-то прятаться.

Для нее разговор был исчерпан. Она быстро допила молоко и направилась в сторону спальни. А вот Ральфу было не до сна. Набросив плащ, он вышел на улицу. Решил проветриться. Может, свежий ночной воздух помог бы привести в порядок мысли?

Ральф пошел по городским улицам в никуда, не разбирая дороги. Он чувствовал, что Хелена уперлась всерьез. И переубедить ее будет сложно. Ральф и так рисковал со своим планом! Он заключался в том, чтобы спрятать Хелену ото всех и сказать Говарду, что она отправлена в Гиблолесье. Но если бы тот раскусил обман, то мог бы подставить обоих! Например, сказать, что Ральф покрывал свою жену. С Говарда станется! Было видно, что он изворотливый, как змей. Так что нашел бы, как наврать с три короба, чтобы ему все поверили! Но даже этот план теперь летел в мусорную корзину из-за упрямства Хелены.

«Может, рассказать ей всю правду? – засомневался Ральф. – Но тогда она тем более может упереться, не желая рисковать и подвергать опасности и меня. И начнет бороться за правду, а из борьбы с Говардом нам не выйти победителями».

Думая об этом, он забрел в узкий переулок. Неожиданно за спиной возник незнакомец в плаще с глубоким капюшоном. Ральф сжал кулаки. В глубине души он был едва ли не рад, что за ним увязался какой-нибудь грабитель. Все способ выпустить злость! Раз подраться с Говардом нельзя.

Грабитель набросился на Ральфа, пытаясь сорвать с пояса кошелек. Но с золотым стражником такое провернуть проблематично! Вор тут же получил в челюсть, потом еще раз. Он неуклюже замахнулся и на Ральфа, но тому удалось увернуться. В этот момент что-то кольнуло в бок. Едва ощутимо, почти небольно. Ральф успел увидеть, как в лунном свете блеснула игла в руке грабителя. А пото провалился в темноту. Показалось, что тьма эта расползается прямиком от того места,