Моя Академия 3 - Евгений Син

— Пойдём, — говорю девушке. — Веди.

Ариадна бросает взгляд на отблески горящего «Сарая» и ненадолго замирает. Всматривается в темноту и молча кивает на дом с красной крышей между рестораном и гостиницей. Он расположен ровно посередине от одной и от другой точки.

Девушка разворачивается, и мы быстро идём в другую сторону.

Так понимаю, в указанном доме сейчас сидит группа поддержки.

Без остановок идем вдоль дороги. Ариадна ныряет в проход между домами, а я как тень следую за ней.

Подобные маневры повторяются еще несколько раз. Ныряю следом, ничего не спрашивая.

Минуем очередной поворот, и девушка оборачивается ко мне. Успеваю мельком увидеть её встревоженный, но уверенный взгляд.

— Всё, здесь они тебя, скорее всего, найти не смогут, — делает вывод медсестра. — Можем спокойно идти дальше, — немного замедляем шаг.

— Далеко ещё? — спрашиваю.

— Нет, мы почти рядом, — отзывается Ариадна. — Нам осталось пройти примерно километр в сторону города.

— Может, пока мы идём, хоть что-нибудь расскажешь? — возвращаюсь к недавней просьбе.

Понять, что происходит, пока не удается. Продолжаем идти вдоль дороги, теперь уже без спешки. Ариадна игнорирует возможности поиска и теперь, скорее, просто прогуливается. Это меня еще больше успокаивает.

— Нет, Ларион, ничего не расскажу, — четко отвечает девушка. — Он меня просил ничего не говорить. Кольцову очень сложно… ходить. Ты сейчас сам всё увидишь.

Ситуация становится все более интересной.

Подходим к совершенно непримечательному одноэтажному дому. Совершенно не выглядит заброшенным. Больше похож на дом, за которым ухаживают. Так сразу и не скажешь, что здесь обитель мирового зла по версии обоих следователей.

Ариадна открывает скрипучую калитку. Проходим через маленький садик. В зашторенном окне мягко и по-домашнему горит одинокая лампочка.

Перед входом в дом девушка оборачивается ко мне.

— Ларион, не удивляйся и не бойся, — просит она. — Кольцов совершенно безопасен. Уж для тебя-то точно.

Глава 9

Разговариваю с мертвым

Открываю дверь. Захожу в небольшой предбанник.

— Куда дальше? — спрашиваю девушку.

— Прямо иди. На свет, — говорит мне.

Киваю, хотя в сумерках это не особо заметно. Поднимаю на три ступеньки вверх и открываю тяжелую дверь в комнату.

М-да. Запах тот еще. В нос шибает неприятным запахом болезни. Напротив входа вижу Кольцова. Следак сидит в глубоком кресле, только сейчас я узнаю его с трудом.

Мужик укрыт пледом, на подлокотниках лежат пергаментно-сухие руки. Сам Кольцов выглядит так, будто не ел месяц. Рядом стоит нетронутая тарелка супа и банка с мутным настоем. Осунувшееся лицо, синяки под глазами, редкие волосы спадают на лоб. Кольцов с трудом открывает глаза на звук открывшейся двери.

— Рад, что не ошибся, — скрипуче произносит мужик.

Да, в этом виде менталист мне точно никак не угрожает. Пусть по словам Ариадны он и может прикрыть от внимания не самых слабых магов приличную площадь. Рядом с менталистом пространство будто бы дрожит. Ощущение, что эфир хочет проявиться, но не получается. Попытки продолжаются.

— Неважно выглядите, Козьма Ефремович, — замечаю.

— Это еще что, Ларион, — усмехается мужик.

Кажется, его состояние не сильно беспокоит.

— Дальше буду выглядеть еще хуже, — грустно смеется он.

— А если к целителям обратиться? — предлагаю.

— Нет, — отказывается маг и делает попытку качнуть головой. — От смерти еще не придумали лекарства.

— А вы уже умерли, Козьма Ефремович? — удивляюсь.

Я же помню, что нежить для этого мира — неприятная реальность. А вот насколько она разумна — точно не знаю.

— Нет, что ты, — тихо смеётся менталист. — Я почти не умер.

— Почти? — удивляюсь.

— Да, — подтверждает Кольцов.

— Это как? — интересуюсь.

— Ларион, — с трудом улыбается следак. — А что ты знаешь об Инферно?

Прикидываю. С момента моего появления в госпитале как раз эту тему информер старался ограничить. Да и Кольцов, когда приходил ко мне в палату. По крайней мере, сам он утверждал именно так.

— Так ведь вы сами перекрывали доступ к информации, — напоминаю.

— Конечно, — подтверждает Кольцов. — Я сейчас не об этом. Я спросил, что именно ты знаешь об Инферно. Возможно, нам будет намного проще говорить, если я буду хотя бы предполагать твою картину.

Задумываюсь. Нет, у меня слишком мало информации, чтобы она могла хоть как-то мне навредить.

— Да я не особо много знаю, — отвечаю. — Точно понимаю, что это отражение другого плана существования.

Кольцов еле заметно кивает.

— Ну, и монстры оттуда появляются сразу агрессивные к людям, — продолжаю.

— Они ко всем агрессивны, — подтверждает Кольцов. — Мир у… них такой.

— Ещё люди и животные заражаются, потом изменяются и тоже становятся агрессивными. Видел в госпитале, — поясняю.

— Да, с госпиталем так себе получилось, — усмехается следак.

Удивляюсь. Думал, что монстр рвался как раз ко мне. А ведь Кольцов тоже находился на той же линии.

— Так он к вам ломанулся? — уточняю.

Следак снова еле кивает.

— Скорее всего, — говорит.

Ариадна подходит к креслу и поправляет плед Кольцову и протирает ему лоб влажной тряпкой. Тот чуть оживает и кидает благодарный взгляд на девушку. Она садится рядом.

— А почему переродившийся человек просто не открыл дверь в коридор? — задаю вопрос. — Так же проще.

— Первое время у переродившихся проблемы с разумом, — говорит Кольцов. — Зато нет проблем с силой.

— Я так понимаю, вы достаточно об этом знаете? — смотрю на следака с некоторой догадкой.

Сознание сигнализирует, что передо мной не совсем человек. Слишком спокойно он относится к своей неминуемой смерти. Чересчур много внимания уделяет совершенно отвлеченным материям.

— Конечно, — подтверждает следак. — Ты же уже догадался, Ларион, — одними губами усмехается менталист. — Да, я не совсем Козьма Ефремович. И совсем не следователь по особо важным делам.

— Это понятно, — жду продолжения.

— Но в то же время я и Кольцов тоже, — загадочно сообщает следак.

Ариадна спокойно слушает не самые очевидные откровения. При этом на лице девушке никаких эмоций, кроме заботы. При этом беспокоится не только о Кольцове, но и обо мне. Об этом четко дает понять мое бессознательное.

— Непонятно, но очень интересно, — говорю. — Так кто же вы на самом деле?

— Не беспокойся, я тебе