Узнавать Отражение - Ande

до кулинарии. Достаточно было позвонить и оплатить. И за бельём в стирку приходили и уносили. Можно было сервировать банкет или вызвать сотрудника почты для отправки посылки...

Сейчас это всё работало скорее по инерции. Но при должной оплате — вполне оперативно и качественно.

Это я о том, что очень быстро у минивэна появилось двое мужичков с тележкой, напоминающей тележки носильщиков вокзалов. Машину американцев разгрузили и на грузовом лифте доставили в квартиру.

Спустя совсем немного мы с парнями уже пили кофе.

В гостиной появились два канцелярских стола. На них утвердились два компьютера с мониторами. Вдоль стены встал каталожный шкаф. А в углу — небольшой сейф. На отдельном столике - факс и ксерокс. Чёрный, эбонитовый и винтажный, дисковый телефон сменился радиотелефоном "Sony".

Вполне уютная гостиная превратилась в удобный и функциональный офис с видом на Кремль.

— Вот, Пол, пересчитай и распишись.

На журнальный столик легли пачка долларов и бумажка: "Я, мистер Колесов, получил от представителя «Gloria Foundation», мистера Джексона И. Грэма, восемь тысяч долларов в качестве оплаты аренды квартиры. Таким образом, годовая аренда в размере десять тысяч долларов полностью выплачена".

Глава 10

Обвал событий что случился по приезде Москву, наконец улёгся, оставив вокруг обломки. Лишь сейчас появилась возможность спокойно всё обдумать.

Выводов не просматривалось. Парня с неслабой армейской подготовкой застрелили в затылок. Что, как, почему — даже не представляю.

Мыслей и версий у меня было много, но я решил взять паузу и осмотреться. Я не следователь Шеин, у которого на все вопросы один ответ: «Дело расследуется». Я для себя решил: убийца будет найден. Время тут большой роли не играет. Скорее помогает. Всплывут скрытые сейчас детали… кто-то, где-то ошибётся…

В общем, получив от Светки афронт и пачку баксов от американцев, я занялся своими делами. Прежде всего — гардеробом. Попутно я энергично дозванивался на кафедру экономики МИУ, что в Выхино. Где-то между покупкой в ЦУМе приличных брюк и обретением пальто в продуктовом универмаге «Таганский» я таки дозвонился.

Доцент Лернер, услышав меня, искренне обрадовался:

— Я завтра в два буду на Новом Арбате, в книжном, Паша. Можем вместе пообедать.

Договорились в «Старой Арбе» на Арбате.

В ресторан прибыл не мелкий ларечник в кожанке. Мой имидж претерпел существенную трансформацию. Потрясшие меня до глубины души брюки от «Миссони» в ЦУМе за жалкие пятьсот рублей ( четыре доллара) были хороши. Пальто купил на лотке в продуктовом универмаге — между отделом, продающим «заряженную» воду Чумака, и овощным отделом с проросшей картошкой. Мне заявили, что пальто только что прибыло прямо из «Harrods». И я не устоял. Да и такую креативность стоило поощрить. За пятнадцать долларов поимел отличную вещь: полупальто-реглан с накладными карманами и тёплой подстёжкой.

Короче, без десяти два очевидный соискатель учёной степени заверил халдея, что тот не будет внакладе, если он с гостем останутся довольны.

Получив аванс в сотню рублей, официант понял, что всё всерьёз, и принялся за дело от души. Провёл меня к столику у окна:

— Вам здесь будет удобно, и я прослежу, чтобы вас не беспокоили.

Согласовали меню: винегрет с селёдкой, заливное «Яйца Фаберже», борщ, стейк «Шаляпин», телятина «Орлов». Коньяк «Двин». Я попросил поставить с краю стола две рюмки водки.

Вслед за водкой объявился и доцент Лернер — ухоженный, улыбчивый, расчудесный еврей. Очки в золотой оправе, твидовый пиджак, идеально отглаженные брюки, сверкающие ботинки, галстук, ослепительная рубашка. Я встал, пожимая ему руку. Он задержал мою ладонь, глядя на две рюмки на столе:

— Решил обойтись без пошлости и надрыва, Паша?

— Я решил, что так будет правильно, Марк Семёнович. Прежде чем о делах беседовать.

Мы молча подняли рюмки и опрокинули не чокаясь. Поставили на поднос появившемуся официанту. Уселись. Лернер оглядел стол и довольно кивнул:

— У тебя правильный подход к собеседованию в аспирантуру, Павел.

Марк Семёнович Лернер — доктор экономических наук, доцент кафедры экономики МИУ, сибарит, радикал, циник. В общем — достойнейший человек. По непроверенной информации, именно он в 1982 году изрёк: «Экономика социализма — лженаука».

Будучи широко известен в узких экономических кругах, он не принадлежал ни к одному из течений. Наиболее близкими по духу ему были Гайдар, Ясин, Чубайс, но и они, по его мнению, были излишне мягкотелыми и непоследовательными. А Чубайс с Кохом, как я видел сам, с трудом выносили его крышесносные идеи, которые хоть и были неосуществимы, но и неопровержимы.

Чего стоит, к примеру, его идея приватизации: раздавать собственность , то есть заводы и фабрики — первому встречному на улице:

— Ребята, ну как вы не понимаете? Стоит это лишь оформить — оно мгновенно будет перепродано! Вуаля! Частная собственность заработала! После цепочки сделок это окажется у эффективного собственника. То есть у того, кто хотя бы думал о том, что же он будет выпускать вместо танков. А не у того, кто будет слоняться по коридорам правительства, добиваться субсидий и кредитов и продолжать выпускать эти танки!

Ну… ваучер на этом фоне — ничего так идея…

Именно ему принадлежит знаменитый силлогизм: «Если вы видите большую толпу людей, которые не знают, чего хотят от жизни и не представляют, чем будут заниматься в будущем, — это экономический вуз» (с).

Да и вообще, при общении с ним у меня было подозрение, что клал он на всё с прибором и знай себе развлекается.

Поставить точку в судьбе и карьере товарища Лернера партийным и компетентным органам мешали ежеквартальные финансово-экономические обзоры и прогнозы, которые группа под его руководством выпускала для Госбанка СССР. По слухам, эти обзоры внимательно читали не только в правительстве и ЦК, но даже в Политбюро. По крайней мере, всех репрессий — его убрали во второстепенный вуз из академического института, добавили в зарплате и оставили во главе группы финансово-экономических аналитиков.

К этому стоит добавить его несколько пренебрежительное отношение к технической составляющей научной академической среды. Он называл их «МЮ-мезонами».

— Что такое диссертация по экономике, ребята? — мы с Лернером и Изей сидели в ресторане гостиницы «Европейская» и ужинали. Девяностый год, Питер, клуб «Перестройка», на заседание которого приехал Марк Семёнович.

— Нормальный кандидатский диссер по экономике — это эссе о тщете всего сущего и способах эти тщетные потуги пережить достойно! А что эти МЮ-мезоны?! Какие у них кандидатские?! «Напряжение на входе. Напряжение на выходе. История вопроса. Криво и