По праву крови - Кирилл Малышев

Договорив, Тимофей пристально посмотрел на Олега. Затем, встав, снова налил себе вина и выпил.

Княжич молча наблюдал за ним. Теперь всё стало понятно. Вот откуда спешка.

Он и сам должен был догадаться, но не понял очевидного. Привык мыслить прямо, без хитростей. Война учит не рассуждать, а действовать. Бей, а не болтай! Но в политике это правило не работает. Здесь всё иначе.

Придётся ехать. И принять княжеский венец. Не то чтобы он этого не ожидал. Просто почему-то сейчас эта новость застала его врасплох.

Мысли путались. Пытаясь привести их в порядок, Олег снова опустил взгляд на огонь в жаровне.

В комнате повисла тишина.

– Ты с кем приехал-то? – нарушил молчание посадник.

– С Весемиром, – тихо, будто про себя, отозвался княжич, не отводя взгляда от пляшущих в очаге языков пламени.

– Весемир – это хорошо, – задумчиво сказал Тимофей Игоревич, поднося ладонь к губам и сосредоточенно глядя в тёмный угол комнаты. – А знаешь что, бери-ка и его с собой. Лишним не будет. – И уже бодрее добавил, подняв глаза на Олега: – Путь неблизкий. И опасный по нынешним временам. Завтра распоряжусь, чтобы тебе из Радоградской стражи выделили два десятка человек. Так надёжнее будет.

– Добре.

– А дружину на ком оставил? На Владимире?

– Да.

– Понятно. На кого ж ещё оставлять? Он хоть моложе тебя, да не дурак. С ним дело как надо пойд…

– Тимофей Игоревич, а какой завтра день? – будто не слыша рассуждений посадника, перебил его Олег. – Я с этой дорогой совсем счёт дням потерял.

Тимофей сморщился, уязвлённый тем, что княжич снова его оборвал. Но, сохранив самообладание, ответил:

– Шестица завтра. Сегодня пятница.

– Шестица? – задумчиво повторил Олег. – Скажи-ка, архиезист Панкратий ещё ведёт зикурии в Великом храме, или кто другой его сменил?

– Ведёт, – прищурившись, медленно ответил Первый наместник. – А тебе зачем?

Княжич резко поднял взгляд, лицо его будто немного просветлело.

– На службу схожу. А после неё и поеду. С благословением Владыки дело лучше сделается.

Тимофей сдвинул брови.

– Да как ты не понимаешь-то? Вот уж где не дал Зарог человеку разума…

– Довольно, – стальным голосом прервал его Олег. – Сказал, что схожу – значит, схожу!

Подумав, княжич повернулся и, глядя прямо в глаза посадника, добавил:

– Дам тебе совет, Тимофей Игоревич. Крепко запомни мои слова. Я хоть и княжич, но скоро стану князем. Знаю тебя давно, отцу моему ты верой и правдой служил. За это спасибо. И потому этот совет тебе даю по-доброму. Пока по-доброму…

Ладони посадника сжались в кулаки. Поджав мясистые, влажно поблёскивающие губы, он внимательно слушал, не отводя взгляда.

– Так вот, не забывай: я сын государя. Мой предок завоевал эти земли. А ты хоть и рыба крупная, глава столицы, но не княжеского рода. Ты мне не ровня. Я ценю мудрые напутствия – мудрость людям Зарогом дарована. Но если впредь станешь грубить да язвить, дружбы у нас с тобой не выйдет. Говоришь, разума мне Владыка не дал? Зря были сказаны эти слова. – Олег говорил ровно, не повышая голоса, но в его тоне звенел твёрдый металл. – И ещё. Не заставляй больше княжича ждать. Ни меня, ни любого из моих братьев. Знай своё место и помни, кто перед тобой. Я не дитя неразумное, а будущий князь. А коли не поймёшь совета моего доброго – пеняй на себя. С моим мечом вперёд железного меча Владыки Зарога встретишься.

Ноздри посадника затрепетали от частого дыхания. Было видно, что он изо всех сил сдерживается, чтобы не ответить. Он зло глянул на Олега, затем со стуком опустил на стол пустой кубок. Отвернувшись, тихо, подбирая слова, произнёс:

– Слова твои, княжич, я услышал.

Помедлив, негромко добавил, не оборачиваясь:

– Пора тебе. Путь неблизкий, а ночь уже глубокая.

Олег усмехнулся, видя, что сумел приструнить Тимофея.

– Хорошо, что услышал. Пойду. Хочу ещё с отцом проститься. Зови Глеба, пусть проводит меня к дверям.

– Отпустил я мальчонку уже. Но провожатого мы тебе найдём, – криво ухмыльнулся глава Радограда. – Одному идти не придётся.

Он резко шагнул к дверям, распахнул их и громко крикнул во тьму коридора:

– Ирина! А ну иди-ка сюда!

«Ирина? Служанка?» – мелькнуло у Олега в голове.

Но уже через мгновение он застыл, будто его тело сковало морозом.

В комнату вошла девушка.

Одетая в длинное алое платье, расшитое золотом, с лентами, заплетёнными в тугие косы, она несла в руке свечу. Свет был слабым и дрожащим. Колыхаясь, он отбрасывал тени на бревенчатые стены. Но княжичу не нужно было всматриваться, чтобы узнать её.

Это была она. Его Ирина.

Девушка остановилась в дверях и, глядя в пол, тихо произнесла знакомым до боли голосом:

– Тут я, Тимофей Игоревич.

Посадник, повернувшись вполоборота к Олегу, прищурил чёрные глаза и вкрадчиво произнёс:

– Знакомься, княжич. Жена моя, Иринушка. Из рода Туманских.

Улыбнувшись одними уголками пухлых губ, он осведомился:

– Аль уже знакомы?

Глава 2. Оборванная нить

Княжич молча смотрел на стоящую в тёмном дверном проёме Ирину.

Да, не так он представлял себе их встречу.

«Жена? Тимофея Игоревича, что ли, жена?» – в первые мгновения он будто отказывался понимать услышанное.

Но время тянулось, густое, как дёготь, и Олег постепенно осознавал, что не ослышался.

«Недолго же ты ждала… Понимаю. Посадник Радограда – партия выгодная».

Жар ударил в лицо, ком подкатил к горлу.

«Жена, значит…»

Внутри что-то умерло. Будто невидимая нить, связывающая его с прошлым – радостным, беззаботным, полным надежд – внезапно оборвалась. Окончательно и безвозвратно. Всё то тёплое, что было в нём, исчезло, уступив место холодной, бездонной пустоте.

Олег не видел, но знал, что Тимофей Игоревич внимательно наблюдает за его реакцией. Глеба он, конечно, никуда не отпускал. Гневная речь княжича уязвила его, и посадник, зная, что связывало их с Ириной, не упустил случая нанести ответный удар.

Что ж, он удался на славу.

Но выдать свои чувства – значило бы признать поражение.

Олегу, человеку порывистому, стоило немалых усилий сдержаться. Он сделал глубокий вдох и ответил спокойно, даже холодно:

– Знакомы, Тимофей Игоревич.

– Вот как? – картинно удивился посадник, всплеснув руками.

– Да. До моего отъезда имел честь несколько раз беседовать с Ириной Остаповной. Рад застать её в добром здравии.

– Правда? – протянул Тимофей, не прекращая улыбаться. – И о чём же были эти беседы?

– О делах духовных. – Олег повернул голову, встречая его взгляд. – Обсуждали зикурию архиезиста Панкратия.

– Очень интересно! – посадник, улыбнувшись,