Подкидыш - Алекс Войтенко

лыжах было глупо. Не хотелось выглядеть как в поговорке: «Стою на асфальте, в лыжи обутый, толи лыжи не едут, толи я долбанутый!». Услышав этот стишок, все тут же и расхохотались. Я же, пройдясь по двору, немного покопался под капотом моего газона, затем зашел в дом, на книжной полочке в зале нашел потрепанную книжку Александра Дюма, «Графиня де Монсоро» и устроился в кресле. Позже сам не заметил, как задремал.

Обратно возвращались восьмого ноября, уже под вечер. Оказалось, что за два дня, командир наловил два ведра рыбы, и всю дорогу Надежда Ивановна, ворчала на то, что муж сейчас завалится спать, от дочери помощи не дождешься, а ей придется все это полночи перерабатывать. До города, добрались довольно быстро, я помог выгрузить и перенести в дом, пару мешков картошки, лук, выловленную рыбу, и еще кое-какие вещи, взятые в деревне, и получив указание прибыть на завтра, в обычное время, отправился в роту. Там за это время, ничего не изменилось. Столовая к моему появлению уже не работала, поэтому, зайдя в каптерку, соорудили, с приятелем горячего чайку, в трехлитровом баллоне, и позвав еще пару человек, отпраздновали шестьдесят вторую годовщину революции, чаем с домашними пирожками, которыми меня снабдила, жена моего командира. Заодно рассказал, как провел эти два дня, и выслушал тоже самое от парней, которые оставались в роте, или тоже выезжали на природу. В общем жизнь налаживалась.

Глава 7

7

Последние месяцы службы, пролетели, как один день. Все-таки, такое времяпрепровождение, когда над тобою Дамокловым мечем не стояла угроза арены, а сама служба, не ограничивалась короткими поездками от Бетонно-Растворного узла до стройки и обратно, мне нравилась гораздо больше. За этот год я посетил еще два города в Центральном округе, куда мы выезжали с проверкой, или еще по какой-то надобности. Я старался не вникать во все это, мое дело крутить руль, и смотреть за дорогой, остальное меня не касается. Как говорится меньше знаешь, крепче спишь. Несколько раз выезжали на дачу к командиру. Зимой для того, чтобы пополнить припасы, то есть привезти в город картошку, овощи, и кое-какие заготовки, и разумеется посидеть на льду, ловя рыбку. А весной однажды на целую неделю, под предлогом отпуска командира. Отпуск, или скорее отгула, наверное, были на самом деле, вот только вместо отдыха вначале, пришлось перекапывать соток шесть огорода, а после втыкать в него клубни картошки.

Разумеется, это была работа не на весь день, поэтому успел и посидеть с удочкой на берегу и позагорать, и даже подраться, когда какой-то пьяный дачник, возомнил из себя не пойми кого, и полез к дочке командира с какими-то претензиями. Пришлось показать ему место зимовки местных ракообразных. После правда приперлась его мамаша наводить разборки. Командир выслушал прения сторон, то есть претензии мамаши парня, жалобы дочери, а после просто вызвал по телефону местного участкового, и отправил парня, своей властью, на пятнадцать суток. А мамашу предупредил о том, что если она и дальше будет устраивать скандал, то Валентина, то есть дочь, напишет заявление, и ее сынок пойдет на этап за попытку изнасилования. Та, вначале вроде не поверила, и пообещала найти управу, но уже к вечеру, похоже передумала, и решила не связываться. Тем более, что по всему выходило, что неправ был именно ее сынок, и он получил по заслугам, да еще его и пожалели, при этом.

Ближе к дембелю, от командира, поступило предложение, перейти на сверхсрочную службу, оставшись личным водителем. К этому времени у меня уже были три лычки на погонах, а если я соглашусь остаться, появится широкий поперечный галун, то есть звание старшего сержанта, и оклад в сто пятьдесят рублей, плюс десять процентов за звание. Честно говоря, предложение было очень даже приличным. На гражданке, устроиться на такую зарплату, было довольно сложно. И все бы хорошо, вот только не лежала у меня к этому душа. Такая служба была хороша в качестве солдата срочной службы, частая перемена мест, новые впечатления, вместо вечного наведения порядка в казарме и на территории, и через день на ремень, в караул по части, а вот после увольнения в запас, срываться по первому звонку с места, и ехать порой за тридевять земель, ночевать в местных клоповниках-гостиницах, было уже не совсем тем, на что я рассчитывал. Да и честно говоря, жить по уставу, или его подобию, надоело еще в приюте. И в тоже время, обижать командира не хотелось. Похоже он понял это раньше меня, и внес встречное предложение.

— Я, понимаю, что тебе хочется отдохнуть после службы, почувствовать себя гражданским человеком. Подумать наконец. Поэтому, давай договоримся так. Ты увольняешься со службы, едешь в свой родной город, или куда-то еще, и хорошенько обдумываешь мое предложение, можешь посоветоваться со знающими людьми. Как я понял, есть с кем это обсудить. Как раз у меня будет на это время отпуск, и я собираюсь с семьей съездить отдохнуть. Так вот, если ты, все-таки решишь принять, мое предложение, то ты звонишь мне, номер телефона тебе известен, и говоришь, что согласен. И мы с тобой договариваемся о дальнейших действиях. Если нет, что же, как там у Левитанского: «Каждый выбирает для себя женщину, религию, дорогу. Дьяволу служить или пророку — каждый выбирает для себя». Думай, одним словом.

И я отправился в Ташкент. Первым делом показался в приюте. В общем-то это было с одной стороны традицией, а с другой, перед отправкой армию, мне выделили комнату в семейном общежитии. С одной стороны, это конечно радовало, с другой, я прекрасно понимал, что пока я нахожусь на службе, эта комната уйдет куда-то в далекие дали, и я уже никому, и ничего не смогу доказать.

— Тебе выделили, ты профукал, твои проблемы.

Поэтому, хорошенько подумав, перед отправкой на службу, обратился за советом к директору нашего детского дома, и объяснил ему ситуацию. Оказалось, не один я такой умный, хотя идиотов тоже хватает, и наш приют тоже без них не обходится. В общем, в итоге я прописался в комнате, а на время службы, директор нашел временных постояльцев и пустил их туда жить, за соответствующую плату. И сейчас, едва увидев бравого сержанта, вернувшегося в родные пенаты, дал мне детальный отчет, о том, как обстоят дела с моим жильем, и что мне нужно предпринять в первую очередь.

А еще, едва глянув на мой военный билет, и увидев номер части, изумленно произнес.

—