Фантастика 2025-62 - Ринат Искандэрович Мусин

— Что вам здесь надо? — спросил с нажимом главный из них. — Это частная территория.

— Я знаю. Меня зовут Добродецкий Аристарх Вениаминович. Я представляю хозяина этой земли Андрея Владимировича Васнецова. Вот копия документов на право владения.

Добродецкий протянул главарю заранее приготовленную папку. Тот с раздражением взял ее в руки, явно не очень понимая, что с ней делать.

— Так что это я вас спрашиваю: что вам надо на чужой земле? — продолжил юрист.

— С Васнецовым твоим мы воюем. Он, считай, — покойник. И ты, адвокат, тоже, если не уберешься подобру-поздорову.

— Убьете адвоката в ходе официальных переговоров? Аристократа, между прочим. И как на это посмотрит САБ? С мной прибыл Независимый Свидетель, тоже, между прочим, при исполнении. Его вы тоже убьете?

Теперь главарь всерьез испугался. Убивать этих Свидетелей явно, мягко говоря, не рекомендовалось.

— Господин адвокат, мы просто исполняем приказ начальства. Давайте не будем доводить до крайностей.

— На самом деле, мы увидели все, хотели. А главное, увидел Независимый Свидетель, чьи показания в любом суде вплоть до личного Императорского считаются неоспоримыми уликами. А Свидетель видел захват территории, принадлежащей семье Васнецовых, гвардией барона Вержицкого, о чем свидетельствуют гербы на вашей форме и на бортах транспортных средств. Это очевидно агрессивные действия в разгар объявленного бароном Вержицким перемирия. На этом все, господа. Спасибо за содействие.

Когда мы доехали до офиса, Добродецкий официальным и торжественным тоном произнес:

— Уважаемый Независимый Свидетель, ваша миссия выполнена.

— Уфф, — отозвался тот, выдыхая и расслабляясь, до того он держался прямо, будто палку от швабры проглотил. — Тащи, наконец, кофе, умаялся я брови в кучку собирать. И коньяку не забудь плеснуть.

В контору ворвалась Соня.

— Скучно ваши переговоры проходят. Даже пострелять не дали!

— Постреляем еще, теперь у нас есть законное право воевать с Вержицким. Правда ведь, Аристарх Вениаминович?

— Истинная правда! — вместо адвоката откликнулся Свидетель. — Если есть из чего, конечно.

— Пошарим в закромах, — улыбнулся я.

Выпросив у Добродецкого кабинет на часок, мы разобрали список военных объектов Вержицкого. План был устроить ночь длинных ножей бароновской гвардии. И наметив маршрут, мы уже отъехали от адвокатской конторы, как запищал, затрясся смартфон, Алексею Петрову звонил смотрящий Треплов. «Наверное, хочет отчитаться о компенсации бедной старушке», — подумал я, принимая звонок, но услышал незнакомый голос в трубке, низкий, густой и растерянный.

— Петров, это Бурый говорит.

— Бурый? — переспросил я, ничего не понимая.

— Виделись мы, когда ты в кабаке с Семенычем тер. И раньше, когда ты ему жизнь спас. Помощник я его.

— Помощник Треплова? — догадался я, наскоро перебрав в уме всех знакомых Семенычей в этом мире.

— Беда, Петров, спасай!

— Что случилось?

— Засада случилась. Давай, Петров, в тот же кабак приезжай, только пулей. Я все подробно расскажу. И не боись, в накладе не останешься, Цитрамон добро помнит. И я тоже.

В кабак мы, конечно, приехали. Соня так же заняла позицию снаружи, мало ли что. Только мы успели перерыть добычу, доставшуюся еще от Игната, продажного торговца электроникой. Так что теперь у каждого из нас в ухе спрятался крохотный наушник, и мы могли общаться и слышать все, что происходит с другим.

— Ну рассказывай, что стряслось.

Теперь я узнал его — сердитая гора, ждавшая за соседним столиком, пока мы с Трепловым выясняли отношения.

— Цитрамон на стрелку поехал, предъяв к Гвоздю скопилось, на фуре не увезешь. Бойцов с собой взял. Да только там не люди ждали.

— А кто же?

— Твари типа тебя.

— А ты знаешь, кто я?

— Все уже знают, что в городе новый охотник порядки свои наводит. Многие про вас знают, не удивляйся, Петров.

Бурый захохотал было, но смех превратился в кашель. Я перегнулся через стол и откинул полу его пиджака.

— Твою мать, тебе в больницу надо.

— Обо мне не парься. Мне и хуже прилетало. Спасай Цитрамона, они всех положили, а его забрали.

— Кто забрал?

— Говорю же, твари! Типа той, что ты на стрелке на заводе замочил. Людям с ней не справиться. А ты тоже тварь, но все же еще и человек. Слышал я про вас, охотников. Вы тварей не любите, хотя и вас людьми не назовешь.

— Где стрелка была?

Бурый открыл карту на смартфоне, показал место.

— Говорил же, что сам Гвоздю уши тех уродов отвезу. Ладно, пойду навещу гражданина.

— Я с тобой!

Бурый попытался подняться, но не слишком успешно.

— Ты — в больницу. А мы, монстры, между собой сами разберемся.

Я вернулся к Соне, и мы вместе подошли к машине.

— Арсенал?

— Обижаешь, — Соня открыла багажник.

— Склад, который всегда с собой!

— Как чувствовала, спокойно день не пройдет! Давай, напяливай! — Соня сунула мне в руки комбинезон из осколочного шаолиня. Мы припарковались в темном переулке, так что я без стеснения переоделся — по официальным мероприятиям я, конечно, бегал в настоящем костюме. На дело же стоило отправиться в чем-то более удобном. Поверх удобного мы надели облики-иллюзии сладкой парочки из «Рыбки по имени Ванда» — Арчи-Клиза и Ванды-Кертис.

Место стрелки представляло собой лысый круглый холм.

— И где тут снайперов прятать? — выругалась Соня.

— Хм, — я заставил ликвор принюхаться, — если нельзя напасть из засады сверху, рухнуть на головы врагам с небес, так сказать…

— Значит, напали из-под земли!

— В точку! Ты у нас эксперт по недавно открытым трещинам, проверь!

Соня погуляла по холму, поводила носом, а потом радостно запрыгала на каком-то неотличимом от прочих, клочке земли.

— Нашла, нашла! Здесь была твоя любимая кроличья нора. Залезем?

— Ну смотри, я чувствую здесь и хищников, и жертв. Мне кажется, что Цитрамон остался в нашем мире. Но я бы все равно заглянул в нору ненадолго. Не оставлять же засаду за спиной!

Соня взяла меня за руку, и мы провалились в очередной осколок.

Глава 17

Новый осколок, в котором мы оказались, явно не имел ничего общего ни со степью, в которую я научился входить как к себе домой, ни с озером сирены Тортиллы и ее русалок. Про салон оружейника Маузера я ничего не знаю, на улицу я там не выходил. Но мой друг ликвор подарил мне новое чувство, я ощущал что-то вроде вибрации каждого из осколков, и, хотя я не исследовал даже свою обжитую степь как следует, я не спутаю ее с другой трещиной.

Нас окружал лабиринт полуразрушенных каменных стен, казавшихся весьма старыми, даже многовековыми. Местами камень зарос зеленым мхом. Под ногами хрустел щебень, небо было затянуто высокими белыми облаками.