Современная зарубежная фантастика-4 - Тэмсин Мьюир

– Мои чувства похоронены в Запертой гробнице, – во рту у тебя пересохло.

– Ну и пусть лежат там, – недобро засмеялась она, – возможно, кто-нибудь их эксгумирует. Удачи, Харри. И постарайся не умереть.

Она удалилась, размахивая танцевальными туфлями в мертвой руке и что-то немелодично напевая себе под нос: длинная, бледная, как воск, фигура в светло-фиолетовом шифоне, долговязая, бесцветная, если не считать жирного металлического блеска костяной руки, которая переливалась под электрическим светом всеми цветами радуги. Ты слышала ее беззаботную песенку, даже когда сама Ианта скрылась из вида. А ты так и стояла у дверей столовой, не двигаясь.

Когда песенка замолкла, ты начала думать об убийстве.

Ты сбросила туфли и оставила их валяться на полу: спьяну это показалось тебе вполне разумным. Большая часть алкоголя уже всосалась в кровь, но кое-что еще булькало в тонком кишечнике. Молча шествуя по вымощенным плиткой коридорам, мимо колонн из сухожилий и проводов, ты постаралась вывести алкоголь через капилляры и поры, пока не промокла от пота. Вывести этанол через кожу проще всего. Туман в мозгу и теле постепенно высох. Тогда ты вытащила из экзоскелета две длинные нити из хрящей и твердого кальция, растопила их и принялась лепить, как глину, пока не получила гладкий сероватый шар кости.

О незаметном нападении не могло быть и речи. Скрытность требует долгой подготовки, разведки, планирования, а на это тебе времени не дали. Только за десять минут до ужина ты узнала, что цель будет в тренировочном зале. Так что тебе пришлось разработать тактику, пригодную для любых обстоятельств. В теле гудели адреналин и остаточный алкоголь, ты вся чесалась и тебе было жарко, хотя ты насквозь промокла от постепенно остывающего пота. Ощущения были такие, как будто тебя забрызгало кровью. Тебя пытались убить больше раз, чем пальцев на руках и на ногах. Ты высидела долгий, мучительный ужин, закончившийся тем, что два старших ликтора принялись облизывать бога. Тебя чуть не поцеловали. Спокойствие, охватившее тебя, когда ты отправилась убивать Ортуса из Первого дома, было усталым спокойствием человека, который уже распрощался со своей гребаной жизнью.

Ты стояла перед автоматической дверью в черной раме, украшенной радужными бантиками и мозаичными бабочками тазовых костей и позвоночников. Ты никого не чувствовала внутри, но ты никогда не чувствовала Ортуса. Ты нажала на обсидиановую панель, открывавшую дверь, быстрым движением ладони запустила туда костяной шар и закрыла двери, еще не успевшие распахнуться.

Ты все продумала. Святой долга был энергетическим вампиром. Это ты понимала. Отправь ты внутрь скелета, через пару секунд он превратился бы в инертную кучу костей на полу. Ты думала о сложном многослойном механизме, переплетающихся элементах из насыщенной танергией кости, выращенной в твоем собственном теле. Это дало бы тебе время, пока он поглощал бы всю энергию. Но потом ты вспомнила, с какой легкостью он крушил кости, выросшие из твоих запястий, и решила, что риск слишком велик. Ты не знала, насколько быстро он может работать, и не могла опираться на догадки.

Когда Ортус из Первого дома высушил шипы на твоих руках, ты это почувствовала. Ощутила резкий толчок, будто кто-то дернул рубильник. Он сжал надкостницу в руках и что-то сделал. А значит, это было осознанное действие, а не пассивная способность. Звучало логично – некромант, который автоматически уничтожает всю танергию в округе, стал бы сущей напастью для своих товарищей. А если он делал это сознательно, значит, должен был хоть ненадолго сосредоточиться. Ты не собиралась давать ему такой шанс.

Твоя бомба разорвалась на тысячи костяных игл. Ты чувствовала их танергические импульсы сквозь стены. На тренировочный зал обрушился град костей. Каждый фрагмент в длину не превышал четырех сантиметров: вполне достаточно, чтобы убить, если учесть силу удара. Послышалось приглушенное гудение и треск, энергичное ЩЕЛК-ХРЯСЬ-ХЛОП, когда тысячи ракет ударились в пол, потолок, стены, в оконное стекло в фут толщиной. Ты вырвала из ушей два гвоздика, в порыве чистого оптимизма подняла шесть конструктов и распахнула двери.

Тренировочный зал стал дымящимися руинами. Деревянные полы превратились в иззубренный ковер, топорщащийся костяными шипами. Стеклянные лампы разбились, вольфрамовые нити жалко дрожали. Кости торчали везде, как реснички в полости, как шипы на стебле розы, как волоски на паучьих ногах. Острые, как бритвы, шипы бессильно рассыпались под твоими ногами, когда ты вбежала в разрушенный зал, одетая только в шаль и краску, цепляясь за двуручный меч покрытыми коллагеном руками. Ты приготовилась ко всему.

Святого долга в зале не было.

– Твою мать, – сказала ты. – Бля, – сказала ты уже агрессивнее.

Удушающая петля разочарования обвилась вокруг сердца и немного тебя отвлекла. Ты вложила меч в ножны, висевшие на спине экзоскелета, и напомнила себе еще раз, что полагаться на других – все равно что изо всей силы бить хрупкой слезной костью по голове. Ты выключила свет и заизолировала концы проводов в толстом хрящевом колпачке, отключая пожарную сигнализацию. Потом выбралась из заваленных костями руин, страшно расстроенная и немного протрезвевшая.

Ортуса из Первого дома в тренировочном зале не было. Что ж. Он и раньше тебя удивлял. Было в Митреуме еще одно место, где ты видела его примерно в такое же время, когда он полагал, что никто его не найдет. Так что ты быстро и решительно направила свои стопы к внешнему кольцу, к жилому атриуму, к комнате, где покоилась одна из последних ликторов.

Святого долга там не было. Не было и тела Цитеры из Первого дома. След крови тянулся из открытой двери, тускло поблескивал в электрическом свете. Он начинался у ложа, где раньше так беспокойно спала некромантическая святая. Твои сердце и мозг успокоились, когда ты попросила их замолчать, и несколько секунд ты простояла перед длинной полосой крови, почти не думая. Потом ты собралась и призвала на помощь все остатки здравого смысла, давно истерзанного безумием.

Ты присела. Кровь была свежая, мешанина насыщенного кислородом кармина и лишенного кислорода багрянца. Кровь из правого предсердия, выпущенная прямо из сердца. Ты встала и осторожно вошла в часовню, шлепая босыми ногами. За пустым алтарем виднелось на задней стене предательское алое пятно. Были следы крови и на нетленных лепестках пышных роз. На полу лежало копье Ортуса, скользкое и красное почти до половины длины.

Реконструировать эту картину ты смогла и без собирателей пыли из Шестого дома. Кто-то стоял за алтарем, спиной к стене. Копье пробило этому кому-то грудь и вышло из спины, потому что удар был мощным. Кровь