Тучи сгущаются - Лориана Рава

мог оценить в полной мере её красоты, но не пойму Ворона -- неужели такую красоту запирать в Обители Дев Солнца надо было? Или ей после плена надо с собой покончить было? По-моему, Ворон просто красоты не любит...

По ходу дела они перешли в баню и стали мыться. Инти было не очень приятно, что его жизнь так полощут. Нет, решительно нельзя сознаваться, что Изабелла и Морская Волна -- одно и то же лицо, последствия будут непредсказуемы... Вслух же он сказал:

-- В твои годы я тоже значение красоте придавал, потом понял, что душа куда важнее. Да и что теперь всё это обсуждать?

-- Вопрос в том, как быть с Изабеллой, -- сказал Ворон, -- каких сюрпризов от неё ожидать? Может, она возненавидит нас за то, что мы её спасли?

-- Ну, если некоторые из вас будут подчёркивать своё презрение, -- ответил Инти, -- то ссоры неизбежны, а это нам совсем ни к чему.

-- Иным словами, ты собрался за ней ухаживать? -- спросил Ворон. -- О чём ты так долго с ней любезничал в пути?

-- А может, я оперативную информацию вызнавал? Узнал, например, что старик Живучий был отравлен Куйном по наущению Ловкого Змея.

-- Да ты больше сам говорил. Так ты будешь за ней ухаживать, отвечай прямо?

-- Допустим, буду. Всё равно мы должны изображать законных супругов. Умоляю вас только в наши отношения не лезть, и на тему её прошлого намёков не делать. И всё пойдёт как по маслу.

Сделав паузу, Инти продолжил:

-- Я понимаю, отчего вам, юноши, так не нравится Изабелла. Я же вижу, как вы молоды, красивы, стройны, и вам теперь страшно думать, что вы можете лишиться своих сокровищ. А она напоминает вам о том, что может случиться с вами. Я помню себя девятнадцатилетним юношей накануне свадьбы, когда ещё вся жизнь казалась впереди. И вот теперь, когда мне уже сорок пять, когда не за горами старость, когда всё тело и душа у меня в шрамах, когда выросло брюшко, и этот иней с волос мне уже не смыть уже никакой настойкой, я, как ни странно, люблю жизнь никак не меньше, чем любил в юности. И Изабелла, я уверен, хочет жить. Раз уж она даже в таком кошмаре на себя с отчаянья руки не наложила... От нас требуется сущая малость -- показывать, что мы доверяем ей, что уважаем её и не считаем ни в чём виноватой. Она и в самом деле не виновата ни в чём и перед законами Тавантисуйю чиста. Думаю, что её вполне можно поручать какую-нибудь посильную работу, потому что когда человек при деле, он чувствует себя нужным и нет почвы для мыслей о собственной никчёмности. Я повторяю, что основную задачу по её реабилитации беру на себя. А с вас сущая мелочь -- не мешать мне в этом деле.

-- Вот в том-то и дело, что она жила с ним и рук не наложила, -- буркнул Ворон.

-- А по-твоему, она должна была? -- спросил Инти.

-- Должна не должна, но раз она вытерпела жизнь с таким негодяем, значит, и у неё внутри была гнильца. А ты... не просто её с собой взял, ты предлагаешь ей доверять! -- не унимался Ворон.

-- А почему она раньше не пыталась до нас достучаться? -- спросил Коралл.

-- Да откуда мы знаем, сколько было неудачных попыток и во что это ей обходилось? И сколько возможностей попытаться было? Одна и в чужой стране, она ничего не могла сделать без чужой помощи, а помочь ей было некому. Кроме того, одна из попыток стоила ей красоты, а могла стоить и жизни. Ведь это такой кошмар, когда заживо горишь...

-- Не пойму, что ты её так оправдать стремишься, -- сказал Ворон, -- не будь она столь уродлива, я бы решил, что ты на неё и в самом деле виды имеешь.

-- А имел бы -- что такого?

-- А что если она замужем была? И сейчас у неё муж есть?

-- Но ты же сам сказал, что родным она не нужна, скорее всего.

-- А представь себя на месте её мужа? Узнать вдруг, что жена жива, но много лет тебе изменяла, тем самым опозорив твоё честное имя? А ты тут нас учишь уважать столь грязную и бесчестную женщину?

-- А ты сам, Ворон? Если бы ты был на месте её мужа, накинулся бы на неё с упрёками, почему, мол, не убила себя и дочь? Что до меня, то я подневольную измену изменой не считаю.

-- А если кто предаст нас под пытками, тоже, по-твоему, не считается?

-- Ну, это другое дело. Когда человек предаёт других, он обрекает их на смерть и пытки, то есть считает, что его собственная жизнь и избавление от мучений важнее, чем жизни тех, кого он предаёт. А эта несчастная никого не погубила, она лишь сама мучилась.

-- А ты уверен, что не погубила?

-- Да, -- сказал Инти, глубоко выдохнув, -- я верю ей.

Потом облившись водой из ковша, добавил:

-- Вот что ребята, спорить тут можно до бесконечности. Главное вы уже или поняли, или не сможете понять. А мне здесь больше торчать уже опасно, слишком обидно будет получить сердечный приступ, выпутавшись изо всех передряг.

Сказав это, Инти вышел.

Мрачный Ворон на это ответил:

-- Точно втюрился в неё. Ради неё и намывался с риском для жизни.

-- Допустим, -- спросил Видящий Насквозь, -- что с того?

-- То, что он с ума сошёл!

-- Почему? Он ведь не женат даже. Почему ему нельзя?

-- Потому что влюблённый себя не контролирует. Не видит опасности...

-- Ну, ему не девятнадцать... От этой женщины никакой опасности я не вижу. Я поговорил с ней на тему того, не больна ли она сифилисом, она признаки этой страшной болезни знает, но уверяет, что сам Ловкий Змей этой болезни опасался, потому предпочитал позорить только совсем юных невинных девушек, которые ещё не могли нигде заразиться. К ней же он не прикасался много лет, так что, будь она заражена ранее, всё бы проявилось. Однако нос у неё на месте, волосы довольно густые...

-- А если она -- ведьма? Ведь если при всём своём уродстве он... он решится ею овладеть, не значит ли это, что она колдовать умеет?

--